Любимая попаданка императора 2 - Анита Мур

не собираются. Не после подобной демонстрации почтения. Но это не отменяло вероятности появления сена Хумбера.

Первым, как ни странно, пришел в себя Иан.

— Это все замечательно, но может вы все же снимете с нее ошейник? Тогда она все вспомнит и хоть разговаривать с вами сможет нормально. — возмутился он.

— Простите. — пробормотал Джей. Но к Эльвире ринулся не он, а другой страж, постарше, с пробивающейся на висках сединой. Снова бухнулся на колени, уже рядом с креслом, и приблизив лицо почти к самой шее девушки, принялся водить вдоль полосы металла пальцами. Эльвира нервно поежилась, осознав, что опять забыла о существовании проклятого ошейника. Это начинало действовать на нервы, хорошо, что его скоро снимут.

— Не могу. — постановил наконец мужчина с нескрываемым сожалением. — Отвод внимания я убрал, так что вы теперь будете помнить, что он на вас, но снять его может только император. Странно.

Все присутствующие, включая Иана, уставились на Эльвиру с нескрываемым подозрением.

— Вы хотите сказать, что он на меня это одел? — девушка вцепилась в обруч так, что побелели костяшки.

— Если честно, не уверен. — медленно, задумчиво произнес седоватый страж. — Позволите?

Он снова протянул руки к ошейнику, и в этот раз девушка сознательно откинула голову в сторону, открывая ему доступ.

— Меня смущает отпечаток энергии. — прокомментировал он свои действия младшим коллегам. Те внимали ему открыв рот, как ученики слушают престарелого, умудренного опытом профессора. — Он похож на императорский, и в то же время есть нюансы.

— Другой эльф? — напрягся Джей, даже вперед подался, чтобы лучше уловить ответ. Остальные тоже навострили уши. Эльвира только глазами хлопала, потому что совершенно не понимала их ажиотажа. Ну, подумаешь — эльф. Мало ли тех эльфов!

— Нет, вряд ли. — покачал головой седой. — Отпечаток практически идентичен, такое бывает только при наличии однояйцевого близнеца, а мы все знаем, что император был единственным ребенком.

Стражи вздохнули и кивнули.

— Но! — продолжал он. — Есть существенные различия в способе наложения чар. Его величество обладает особым, если можно так выразиться, почерком.

Это он уже пояснил Эльвире, заметив, что девушка в ступоре и не улавливает сути беседы.

— Да, хорошее сравнение. — похвалил он сам себя, вглядываясь во что-то, видимое лишь ему. — И если продолжать аналогию, то некоторые буквы то ли смазаны, то ли нечетко скопированы — такое чувство, что это подделка. Но как можно подделать магию?

— Нельзя? — уточнила Эльвира, и все дружно замотали головами. — Точно? Но тогда получается, что это император нацепил на меня ошейник и приказал выкинуть в родной мир. Вместе с наследником.

Она положила руку на живот и все стражи снова уставились туда же. Ни один из них ни на секунду не усомнился, что там именно ребенок императора. Магический фон уже отлично улавливался, отличаясь характерными эльфийскими нотками. Если знать, куда смотреть и что искать.

— Бред. — выразил всеобщее мнение Иан. — Что-то тут нечисто.

Эльвира помолчала, собираясь с мыслями.

Пауза затягивалась.

— Меня в родном мире искал сен Хумбер. Я была уверена, что именно он и выбросил меня обратно, а потом отчего-то решил вернуть. — обдумывая каждое слово, произнесла она. — То есть он выполнял распоряжение императора?

— Вряд ли. — поморщился страж. — Его величество менталистам не слишком доверял. Но они чисты — мы не нашли никаких нарушений, исключительно благопристойная жизнь. Как и у остальных членов совета.

— Значит плохо искали. — отрезала Эльвира. — Не бывает кристально честных политиков. Это я вам как житель техномира говорю. И магия тут ни при чем. А уж если человек может влиять на мысли и эмоции другого существа, тут и вовсе комплекс бога просыпается. Почем вам знать, что вы не обнаружили что-то однажды подозрительное, а потом вам взяли и стёрли память?

Стражи напряжённо переглянулись и промолчали. Поручиться за то, что их воспоминания неприкосновенны, они не могли. Да, защита на них стояла знатная, но и сен Хумбер сильный маг. Сильнейший на Перекрёстке по менталистике. Он действительно вполне мог вскрыть любые щиты, а после сделать вид что так и было.

— Тупик какой-то. — поморщился Иан. — Может, самого императора спросим? Вы же его стражи, можете к нему приходить в любое время. Ну, так говорят.

— К сожалению, не выйдет. — вздохнул Джей. — Его величество уже несколько дней не выходит из покоев.

Эльвира вскинула голову, сердце тревожно заколотилось. Вот же оно!

— С ним все в порядке? — дрожащим голосом уточнила она. — Как-то можно проверить, что он жив вообще?

— Конечно жив! — фыркнул один из стражей. — Если умрет — Перекрестка не станет.

Девушка икнула от неожиданности. Настолько точно эта фраза перекликалась с ее мыслями — и настолько жутко она звучала.

— Совсем? — глупо переспросила она.

Седой скупо кивнул.

— В последнее время с магическими потоками творится что-то странное. — заметил он задумчиво. — Возможно, это потому что его величеству нездоровится. Я бы предложил готовиться к худшему, если бы среди Высших не царило полное затишье. Никто не уезжает, не отсылает семьи — а ведь сильнейшие маги первыми почуют, если миру будет грозить гибель, и ринутся спасать свои жизни.

— Возможно, они не в курсе. Или кто-то им внушает, что все хорошо? — размышляла вслух Эльвира. — То, что они все сговорились, мы исключаем?

Стражи вновь переглянулись и покачали головами.

— Нет, там слишком много враждующих семейств. Невозможно, чтобы все вместе участвовали в каком-то заговоре. Тем более против императора! Он же единственная опора Перекрестка.

— Судя по моему ошейнику, уже не единственная. — Эльвира постучала ногтем по металлической поверхности. — Каким-то образом его магию сумели подделать. Я все же не верю, что его величество меня приказал выбросить как ненужную тряпку. Пусть он не знал о наследнике — но дал же зачем-то свой защитный браслет! Значит, заботился. Логика!

Вспомнились, совершенно некстати, ласки и жаркие объятия ночного незнакомца из сна. Пусть она помнила их довольно смутно, а лица так и вовсе ни разу не видела, от одной мысли о том, что то мог быть сам император, она густо покраснела. После чего сама на себя рассердилась.

Что там за гарем еще? Не может быть, чтобы она по доброй воле согласилась быть частью многоженского многоугольника. Не обошлось