Свистопляска - Иоанна Хмелевская

У майора, похоже, глаза были со всех сторон головы, он видел происшедшее, хотя шел к морю, и теперь поздоровался, подойдя к моему столику.

— Угодил бы пан, как кур в ощип! — приветствовала я старого знакомого. — Учтите, держитесь подальше от моего кузена, того человека, что только что сидел на вашем стуле. По сравнению с ним пиявка — ничто! Вы, разумеется, приехали сюда отдыхать?

— Разумеется, — беззаботно подтвердил майор, — я в отпуске, полицейский тоже человек. А толстяк, за которым вы послали кузена, кто?

— Понятия не имею, случайно выбрала жертву в толпе, показался подходящим объектом. Видите же, все остальное — мамаши с детьми, даже кузен засомневался бы, что приехали к морю с преступными целями. Велела ему последить за толстяком.

— Слишком близко идет за объектом, так недолго и по морде схлопотать, — профессионально заметил майор, глядя вслед Зигмусю.

Я тоже успела ещё заметить зверя и охотника. Зигмусь и в самом деле почти навалился на спину объекта, но я легко примирилась с возможной травмой кузена.

— Ничего страшного, возгордится, что теперь у него есть заслуги.

— А я ведь и в самом деле в отпуске, — сказал майор. — Не может быть и речи о возбуждении официального расследования, меня же ваше дело интересует чрезвычайно. Ваш Роевский действует отважно, я бы сказал — с безумной храбростью, идет напролом, а это ни к чему хорошему не приведет. Возможности его ограничены, а противники — мужики серьезные, уж я-то знаю.

— Выходит, вы все знаете? — обрадовалась я.

— Все не все, но многое. Кое-что неизвестно, и чрезвычайно настораживает такое сборище в Морской Крынице, не должно бы тут быть ни одного исполнителя. У вас есть что сообщить мне?

— Еще бы, и очень много. И вообще до сих пор меня недооценивают как доносчика. Сейчас поделюсь своими знаниями, только погодите минутку. Со вчерашнего дня что-то такое меня беспокоит, вертится под темечком, покою не дает, вроде бы только что проясняться начало. Минуточку...

Майор не мешал думать и терпеливо ждал, пока прояснится мелькнувшая в моей голове мысль. Она уже вчера вечером не давала мне покою и вот под влиянием слов майора вроде бы стала отчетливей.

— Вот именно, не должно тут быть ни одного исполнителя... И не только. Не одна я голову ломаю, к чему изобретать такие сложности, обычно преступный мир не занимается подобной дипломатией... Пан майор, не обращайте пока внимания на мои слова, это я пытаюсь вслух рассуждать. И его намного проще было бы элементарно застрелить, зачем им столько лишней работы? Ведь другие дела они решали самым простым образом, не прибегая к подобным ухищрениям, ведь они уверены в собственной безнаказанности, преступников тут никто не ловит. И смотрите, что получается. Гавел. Аконитин вместо какого-нибудь.., ну не знаю, стрихнина, что ли, вместо обычной отравы для крыс. Теперь берем Шмагера. Его рассчитали до секунды, ну прямо старт межпланетной ракеты! С канатом сколько сложностей. Все это в голове не укладывается, ничего не понимаю. То есть не так, не понимала. А вот теперь мне приходит в голову... Может, так делалось для того, чтобы облегчить правосудию его задачу? Чтобы легче было закрыть дело? Сплошные несчастные случаи, никто бы не стал вникать, даже сержант Гжеляк поверил бы, только вот один Яцек... Путанно я излагаю, но пока...

— И вовсе не путанно пани излагает, напротив, чрезвычайно ясно, — галантно возразил майор. — И все правильно. Добавьте только ко всему сказанному такой пустячок: мафия состоит не из ангелов, а из людей, люди же могут придерживаться разных мнений. И вот такая случайность смертей, для организации которой потребовалось немало усилий, возможно, делалась не только для облегчения задачи коррумпированных властей, но и с учетом недовольства некоторых сообщников. И пожалуйста, немедленно забудьте то, что я только что сказал.

— Не желаю! — живо возразила я. — Мне доставляет удовольствие думать о наличии в лоне мафии разлада и разногласий. И я желаю подробно поговорить на эту тему, только давайте быстренько слиняем отсюда, чтобы Зигмусь опять в меня не вцепился. Куда бы лучше? О, знаю, едем в Лесничувку. По дороге поговорим и прошу задавать мне наводящие вопросы, ибо я не знаю, чего вы не знаете.

Майор не преминул воспользоваться предложением, и мы очень продуктивно использовали потраченное на дорогу время.

В Лесничувке мы пошли на пляж, я показала майору место последнего преступления мафии. На ящике с механизмом лебедки висел новый амбарный замок. В море две рыбачьи лайбы занимались своим рыбачьим делом, на большом расстоянии от берега. Болека ещё не было.

Майор внимательно оглядел новый прочный трос.

— А где старый, сорванный? — недовольно спросил он. — Куда он делся?

— Думаю, полиция забрала. Конкретно сержант Гжеляк. Вы с ним уже виделись?

— Нет, я приехал вчера поздно, можно сказать ночью. В комендатуру я вообще не собираюсь заходить, мне надо встретиться с ним на нейтральной почве.

— Значит, вы оба придете ко мне в гости. Нет, не стоит, Зигмусь непременно заявится. А где вы остановились?

— Снял комнату в доме на центральной улице, сразу за аптекой. Приведите его ко мне.

— И Болека тоже приведу, — предложила я — Мне почему-то кажется, что все нити к нему сходятся, что он в центре столпотворения, кошмар тут в Крынице творится. Мы уже головы сломали, пытаясь понять, что же на этот раз собираются схимичить преступники, по всему видно — очень уж крупная афера, а я постепенно начинаю сомневаться, что дело в наркотиках.

— Правильно начинаете, — подтвердил майор и принялся надувать матрас. Я жутко заинтересовалась.

— Серьезно? Так в чем же тут дело, в конце концов? Что он возил в Берлин?

Майор не сразу ответил, занятый делом. Закончив надувать головную часть матраса, он заткнул клапан и только после этого пояснил:

— Наркотики. И не ради того, чтобы получить прибыль, им нужно держать парня в руках. А об истинной сути аферы я могу лишь догадываться. Думаю, гораздо больше о ней знает Роевский.

И майор приступил к надуванию второй части матраса.

Я так и всколыхнулась.

— Яцек упомянул бриллианты! Думаете, это возможно? На мой взгляд — вполне. Не такие кары, как за распространение наркотиков, а товар даже дороже. Если бы от меня зависело, я непременно выбрала бы алмазы. Они не портятся, а наркотики.., не знаю, может, со временем выдыхаются? И если вся их шайка занялась драгоценностями, если у них налажено дело, если оно приносит хороший доход.., а тут нашелся такой, кто хочет все загрести сам...

— Жадность человеческая не имеет пределов, — философски отозвался майор, сделав передых.

Жестом побуждая его закончить надувание, я взяла на себя продолжение беседы и с жаром возразила:

— Нет, ошибаетесь. Безгранична на этом свете лишь человеческая глупость. Впрочем, тут, думаю, замешаны одинаково и жадность, и глупость. Я себе это так представляю: побуждаемые тем и другим, они решили ограбить собственную шайку, одновременно запутав в это дело Болека, подставить его, понимаете? Вцепятся в него негодяи — куда подевал сокровища? А Болек им не скажет, ведь он никуда их не девал. Вот его и пристукнут. Может, открыто, может, организуют смерть в катастрофе.., а удобнее всего, если Болек утонет. Удобнее для других негодяев, тогда можно предположить, что сокровища утонули вместе с нйм.

Майор опять похвалил меня.

— Прекрасные идеи приходят вам в голову, пани Иоанна. Негодяям следовало бы непременно с пани проконсультироваться. Мы в принципе уже давно следим за ними, да что толку? Вот только сейчас появились кое-какие шансы... Готово, желаете сесть на него или поплавать?

— Давайте посидим, в воде неудобно беседовать... А вы сами этим делом интересуетесь?

— Не стану возражать. Скажите, я не очень похож на полицейского?

— Если не прицепите пушку на видное место, никто и не подумает.

— Исключено, пушки у меня с собой нет. Беседовали мы тепло и непринужденно, но особой словоохотливостью майор не отличался. Однако и не скрывал некоторых своих познаний о членах мафии, во всяком случае, на простые вопросы давал простые и четкие ответы.

Так, например, мне хотелось знать:

— Идиот или законченный мерзавец?

— Идиот. Выбран именно из-за своей тупости.

— Трусливый кретин или беспринципный подонок?

— Беспринципный подонок.

— ?

— Хитрая, расчетливая сволочь.

— А этот?

— Просто законченная свинья.

Сидя на самой толстой части матраса, я уперлась локтями в поднятые колени, положила подбородок на скрещенные ладони и уставилась в морскую даль. Господи, смилуйся над этой страной, какие люди ею управляют!

— А если бы, — начала я с надеждой в голосе, — а если бы прижать кого-нибудь из сильных мира сего? Не знаю только, кого лучше. Генерального прокурора? Министра внутренних дел? А может, замминистра достаточно? Председателя Высшего суда? Сейм? В конце концов, заседания Сейма происходят открыто, вон, даже по телевизору транслируют. Не могут же они поставить на голосование вопрос — преследовать убийцу или отпустить его на все четыре стороны? Хотя что я говорю, ещё как могут, вон какие предложения проходят — волосы дыбом становятся, вряд ли что их скомпрометирует... Ну, предположим, вы знаете, кого именно следует прижать. Так отловить мерзавца, если он такой скользкий и не найдется законного основания вытащить его на свет Божий, втихую заняться подонком, есть же у него жена, дети?.. Пригрозить серьезно, вдруг подействует и он выдаст нужное распоряжение.