Белая Россия. Народ без отечества - Эссад Бей
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Самым знаменитым из них был бывший верховный главнокомандующий русской армии Николай Николаевич. Высокого роста и атлетического сложения, великий князь был идеальным воплощением военной России. Сам царь боялся его громкого, рокочущего голоса. Николай Николаевич отличался от других великих князей жесткостью и смелостью. Как ни странно, он был склонен к мистицизму.
— Вы думаете, царь — это человек? — однажды спросил он у премьер-министра Витте.
Витте отвечал:
— Я думал, что император ниспослан нам самим Богом, чтобы быть властелином, но, судя по всему, он такой же человек.
— Нет, — сказал великий князь, — царь — не человек и не Бог, он нечто среднее между ними.
Могучий и мудрый великий князь служил опорой российской короны. Известно, что Николай Николаевич решительно поддержал введение конституции. В Мировую войну он проявил невиданную храбрость. Став жертвой дворцовых интриг, он был назначен наместником Кавказа, где его полюбили, в основном за его гигантский рост.
Говорят, что несколько его кавказских сторонников, в том числе и градоначальник Тифлиса, незадолго до революции предложили ему российскую корону. И что он отказался отстранить от трона личность, казавшуюся ему нечто-средним между Всевышним и человеком. Так князь дождался революции и подал в отставку. В период гражданской войны он уединился в одном местечке на юге, а затем, как и другие эмигранты, переехал во Францию, где получил в свое распоряжение особняк.
За границей Николай Николаевич вновь стал видной личностью русской политики. Почти все российские военные собрались вокруг него: если бы тогда, в 1923–1924 годах Белая Россия свергла бы большевизм, то, вне всякого сомнения, Николай Николаевич вступил бы в Москву как царь. Белая Россия, однако, не победила, годы проходили своей чередой, а великий князь старел. В конце концов он покончил с делами, перестал принимать визитеров и вместе со своей супругой-черногоркой вновь занялся мистикой и спиритизмом. Никто не знал, каких именно духов он вызывал и что пытался у них выведать. Однажды, после очередного спиритического сеанса, Николай Николаевич скончался. Проводить его в последний путь собрались почти все военные прежней России.
Другой великий князь, убийца Распутина, молодой Дмитрий, тоже оказался за границей. Сведущие люди утверждают, что некогда существовал проект женить его на старшей дочери царя и таким образом приблизить к короне. Убийство Распутина положило конец возможной карьере Дмитрия.
Когда великие князья обратились к царю с просьбой о помиловании Дмитрия, он ответил: «Никто не имеет право убивать в моей стране». Дмитрия сослали в армию в Персию в отряд генерала Баратова, и в будущем это его спасло. Великий князь, некогда достойный брака со старшей дочерью царя, был вынужден пережить все лишения беженства вместе со всеми. У него не было средств, а работать этот самый красивый русский мужчина, конечно же, не умел. Он печально фланировал по Парижу, сопровождаемый взглядами прохожих. Из всех даров судьбы у него оставалась лишь красота, очаровывающая женщин, включая Коко Шанель. К внешности присоединялся романтический ореол убийцы Распутина. Через несколько лет Дмитрий обрел свое счастье, женившись на молодой, красивой и богатой американке, принявшей ради титула православие.
Выросшие в Европе, дети великих князей пробовали себя в гражданских профессиях. В Англии и Америке они встречаются в банках и офисах, диктуют письма, переписывают контракты, лишь изредка вспоминая бескрайнюю страну, которой когда-то правили их предки.
Иначе живет старшее поколение.
На севере Франции, в Нормандии, располагается село Сен-Бриак. Летом тут отдыхают богатые американцы, и здесь же скромно живет со своей семьей великий князь Кирилл Владимирович, внук императора Александра II.
Двоюродный брат последнего царя, великий князь Кирилл на сегодняшний день является старейшиной династии Романовых. Он — официальный претендент на корону России. Согласно принципам легитимизма, нет никакого сомнения в том, что только он имеет право претендовать на корону Российской империи. Поэтому для многих эмигрантов он — не великий князь Кирилл, а претендент на русскую корону — Его Величество Кирилл Первый[82].
Жизнь на маленькой вилле на морском берегу моря монотонна. Великий князь редко появляется перед своими подданными. Лишь в крайнем случае он отправляется в столицу эмигрантов — Париж, где в честь него бывают приемы. В таких случаях князья в автомобилях стекаются на Елисейские, а бывшие аристократы собираются в роскошных отелях, дабы выразить свои верноподданные чувства. Однако это случается редко.
День и ночь виллу Кирилла Владимировича охраняют монархисты, пользующиеся его доверием. Молчаливый молодой человек богатырского сложения следит за каждым шагом сына великого князя, 14-летнего «наследника». На вилле действует канцелярия, откуда «блюститель престола» рассылает указы во все уголки мира, где обитают русские беженцы. Из своей канцелярии он вполне эффективно возглавляет монархистское движение.
Эмигранты потеряли все, свои дома, имущество, титулы, царя. Эта скромная канцелярия на берегу океана — все, что у них осталось. Теперь она заменяет им дворцы, министров, правительство. Иногда в дни рождения Кирилла или его супруги вилла заполняется верноподданными.
Чаще всего это дряхлые старцы, которые месяцами голодают, чтобы скопить деньги на дорогу и поздравить своего «нового царя», получив от него благожелательную улыбку. Великий князь их, в самом деле, любезно принимает. Эмигранты возвращаются на фабрики и в бюро, умиротворенные: пока скромная вилла на берегу океана охраняется сильными молодыми людьми, ничто не потеряно. Во всяком случае, поговаривают, что великий князь вновь вернется во дворец своей тещи в Кобург[83].
Глава XXX. Будущее Белой России
Прошло пятнадцать лет с тех пор, как Русская революция оторвала интеллект от тела народа. Бывший мозг мощного государства теперь усыхает за границей. Ученые теряют свои знания, офицеры забывают полученные когда-то навыки, политики изменяют своим идеям. Всех их неизбежно затягивают проблемы быта: его законы состоят в обеспечении жизненных потребностей этих умнейших голов. Но несмотря ни на что, они незаметно, иногда даже сами того не замечая, выполняют важную функцию: они продолжают думать. Свободно, без гнета со стороны правящей партии, они излагают свои взгляды относительно будущего России.
150-миллионная нация не может иметь единого мнения по разным вопросам. В СССР воспрещен свободный обмен мнениями, но за границей он всегда существовал. Каждая из трех основных групп эмигрантов выражает идеи разных слоев народа. Если бы в СССР существовали политические свободы, то, каждая эмигрантская партия повела бы за собой немалое число сторонников.
Внешне бессмысленные и ничтожные действия беженцев на самом деле отнюдь не бессмысленны и не ничтожны. Большевики это хорошо осознают, вот
