Солнце после ливня - Диана Гамильтон

— Мне лично не надо, спасибо, — быстро проговорил поверенный, застегивая портфель. — Мне нужно торопиться по делам. Я уже опаздываю.

Байнс, зажав в руках кепку, попрощался с Джорджией и вышел вслед за поверенным, торопясь обрадовать жену приятными новостями.

— Я бы выпила, миссис Моуди, — ответила Джорджия. — Мы с Джейсоном оба попьем чаю.

Когда экономка вышла из комнаты, Джорджия с интересом надорвала конверт.

— Интересно, что там?

— Раскрой и посмотри. — Джейсон надеялся, что голос не выдаст его волнения. Независимо оттого, что содержало это предсмертное послание, Джейсон не собирался никого ни за что осуждать. Он помнил слезы Джорджии на похоронах Гарольда, ее горе и думал: что же они друг для друга значили? Он не хотел это анализировать.

— А, действительно, что я думаю? — Она радостно улыбнулась ему и поманила к себе. — Давай прочитаем вместе!

Джейсон подошел к ней, так как обещал себе во всем ее слушаться. Несмотря на жару, царившую в комнате, по его спине пробежал холодок. Что его ждет?

Он стоял позади нее, пока она разворачивала сложенные листки, но не делал попыток разглядеть, что на них написано. У него перехватывало дыхание.

Потом Джейсон услышал, как она прошептала его имя, и, когда она откинула с лица волосы, он заметил, что ее лицо побледнело и мокро от слез. Он немедленно обнял ее, прижал к себе.

Джорджия нуждалась в защите, значит, он должен быть рядом.

— Ты… ты была сильно к нему привязана? Он с трудом выговаривал слова. — Я помню, как ты плакала на похоронах. — Джейсону очень хотелось, чтобы она все опровергла, но он не мог этого ждать. О чем бы ни писал ей Гарольд в прощальном послании, все снова вызовет слезы у нее на глазах.

— Привязана к Гарольду? — удивилась она. Не особенно.

— Тебе нет нужды лгать мне, — заверил ее Джейсон.

Она покачала головой. Чтобы лучше владеть собой, она даже закусила нижнюю губу.

— Я не лгу. Я стала лучше к нему относиться после того, как он прилетел в Нью-Йорк, чтобы сообщить о смерти Вивьен. — Она достала носовой платочек из кармана брюк. — Он раскаивался, все время извинялся, считал, что разрушил мою жизнь своей ложью. Я так и не решилась рассказать ему про ребенка и о том, что ты собирался на мне жениться, но поверил в его ложь. Он сильно переживал из-за того, что окончательно испортил мои и так не слишком хорошие отношения с матерью. И я не стала усугублять его мук.

— Ты его простила? — Джейсон снова обнял ее. Он помнил, как изменился Гарольд после смерти жены: стал задумчивым, рассеянным, недовольным собой.

— Какой смысл в том, чтобы помнить старые обиды, — ответила она, уткнувшись носом в его свитер. — Он часто писал мне, иногда я отвечала. Гарольд казался таким одиноким и грустным, что я не могла не пожалеть его. О чем писала? Просто пересказывала новости. А в день его похорон я плакала не о нем. Накануне ночью мне приснился наш с тобой ребенок, который не снился давно.

— Понимаю, тебя это мучает до сих пор. — Джейсон ласково прижал Джорджию к себе. Как он жалел сейчас о том, что обижал ее — но прошлого не изменить.

— Мучает. Но когда я узнала, что ты тоже его хотел, — ответила она, поглядев на Джейсона с нежностью, — я немного успокоилась. Ведь мы оба относились бы к нему с любовью. Но я верю — у нас будут другие дети.

— Прежде чем миссис Моуди вернется с чаем… — она подала ему листки, — прочти это. Сначала это.

Быстро взглянув на нее, он взял бумаги и углубился в чтение. Первое письмо было от Вивьен. С него он и начал.

Тон письма был нервным, почти истеричным. Написанное являлось продолжением того послания, что она позабыла на острове, в нем говорилось о том, что она не могла больше закрывать глаза на похождения Гарольда. Она писала, что стыдится того, что «приняла за чистую монету» россказни Гарольда о приставаниях к нему со стороны Джорджии.

«Поверь же я тебе, дочка, я не смогла бы больше жить с ним. А я не хотела терять того, что только что обрела. И потому заявила, что верю ему, и отреклась от тебя. Я была дурной матерью, эгоистичной и жадной».

Так вот над чем проливала слезы Джорджия! Не говоря ни слова, он обвил руку вокруг ее талии и притянул любимую к себе. Потом принялся за письмо Гарольда. В нем не было ничего особенного, просто извинения и объяснения:

«Я осознал, какое зло причинил вам обеим. Это изменило меня. Но мне не хватило мужества отослать это письмо. Теперь я отдаю его тебе и завещаю тебе все, что имел. Пусть это послужит компенсацией за все плохое, что я сделал».

Когда Джейсон прочитал послание Гарольда, Джорджия заметила выражение облегчения на его лице. Ведь всегда подозревала — Джейсон считает, что она заработала свое наследство, лежа на спине.

Она забрала у него листки бумаги, сложила их и убрала с серьезным видом в сумочку.

— Как я уже говорила раньше, у тебя иногда появляются престранные мысли, — она коснулась пальчиком его лба. — Ты считал Гарольда моим любовником и думал, что я спала с ним из-за наследства. Теперь видишь — это не так!

Джейсон весь похолодел и задрожал. Словесный удар оказался слишком неожиданным, он не находил слов для оправданий.

Неужели она собирается сказать ему, что не выйдет за него замуж, что не сможет любить человека, по глупости считавшего ее дрянью? Неужели она сейчас бросит его, разобьет ему жизнь?

Но чудо! Ее глаза светились доброжелательностью, она улыбалась!

Невозможно. Он чувствовал себя последним ничтожеством.

— Прости, Джорджия. Прости.

— Не извиняйся. — Она смеялась, и его сердце вновь забилось сильнее. — Если ты хотел жениться на мне, несмотря на то, что считал меня такой мерзкой, то, значит, действительно любишь.

Разве это не так? С каждой минутой он любил ее все больше.

— Все было, чистая правда. — Он широко улыбнулся в ответ и, подхватив ее на руки, закружил по комнате. — Но как же я рад, что могу, наконец, избавиться от своих подозрений!

— Чай! — объявила вошедшая миссис Моуди и закашлялась, смущенно наблюдая, как они обнимаются.

Джейсон поставил Джорджию на ноги, но продолжал прижимать ее к себе. А она выглядела счастливой и взволнованной. Он взял ее руку и поцеловал.

— Миссис Моуди, очень скоро я поведу эту чудесную девушку к алтарю. Не хотите быть первой, кто нас поздравит?

— Самое время, если позволите. Я всегда считала, что вы созданы друг для друга, — ответила экономка.

Джейсон забрал у нее тяжелый поднос и понес сам к столу.

— Вы совершенно правы. — Он раскладывал серебряные приборы, расставлял тарелки с копченой колбасой, блюдца с кексами и прочими вкусностями. — Давайте это отметим. Откупорим бутылку шампанского из запасов Гарольда. Думаю, случай этого заслуживает.