Цвет прошлого - Чеширский Кот

Купив у одного из уличных торговцев соломенную шляпку для Фиори, я убил сразу двух зайцев. Во–первых, теперь ее красивые оранжевые волосы были не так заметны, а во–вторых, ее не так мучило солнце. Не теряя времени даром, мы приступили к поискам портного, у которого можно было достать готовую одежду. В двух лавках ничего подходящего не нашлось, в третьей мне не понравился чересчур цепкий и пристальный взгляд хозяина, но в четвертой наши поиски все же увенчались успехом.

Отличный дорожный костюм для меня и пара смен белья, обошлись всего в четыре серебряных монет. Зато с Фиори пришлось повозиться. Ни простенькие платьица, ни роскошные юбки ей не подходили, поскольку в пути были бы только помехой. Какой толк от нарядного, дорого шелкового платья, расшитого затейливыми кружевами, на тракте? Разве что продать подороже в мелком городишке, да и то вряд ли получится.

Наконец, порывшись в вещах, хозяин выволок из недр своей лавки костюм, изначально предназначенный для юноши. Естественно, требовалась переделка, но за лишнюю серебряную монету портной пообещал, что самое позднее к завтрашнему утру все будет готово.

А вот с сапожником проблем не возникло. В первой же мастерской нам предложили именно то, что я хотел найти для Фиори — удобные, прочные сапожки. Неизвестно, куда мы направимся из Альбивио и в какие места попадем. В тех туфельках, что сейчас были на ней, девочка не прошла бы по лесу или горам и десяти миль. Да, такая легкая обувь хороша для прогулок по городу и то не долгих. Что уж говорить о настоящем путешествии.

Все эти бытовые хлопоты съели у нас несколько часов. Уже порядком утомившаяся Фиори упрямо не подавала виду, что устала, и старательно поспевала за мной. Солнце грело все сильнее, и постепенно даже у меня пропало желание бродить по городу. Пора было возвращаться в гостиницу, но, чтобы не терять времени, я решил вернуться другой дорогой. Может, заодно примечу какую–нибудь лавку с нужными нам вещами. Ведь куплено было еще далеко не все необходимое.

Когда впереди показалась площадь, я невольно прибавил шаг, мечтая, чтобы там оказался фонтан. Пусть даже небольшой, крохотный, лишь бы хоть на миг ощутить приятную прохладу. Увы, выйдя на площадь, я не сдержался, разочарованно вздохнув. Никакого фонтана не было и в помине, все–таки до столичной благоустроенности Альбивио не дотягивал.

Зато в центре площади возвышалась бронзовая громада памятника в честь героев сражения на Либеле, самого крупного и кровопролитного за все время войны с Комтией. Безликие, закованные в доспехи фигуры рыцарей навевали восторженные чувства, наверное, все местные мальчишки хотели походить на них.

А вот отец рассказывал мне другую историю, сильно отличающуюся от общеизвестной.

…Яркие, как сегодня, солнечные лучи шаловливо пробираются сквозь плотные шторы, бегая крохотными зайчиками по столу. Стопки книг и свитков мгновенно теряют привлекательность. Как же я хочу вырваться из душной библиотеки во двор! Лишь страх перед наказанием останавливает меня, заставляя терпеливо изучать скучные однообразные летописи именитых родов.

Внезапно дверь открывается, и в комнату входит необычно задумчивый отец. При виде меня он резко останавливается, а потом, словно, приняв какое–то решение, садится в соседнее кресло.

— Итак, что ты можешь сказать об этих книгах? — небрежно указывает отец на высокие стопки. — Впрочем, не говори, я и так знаю ответ. Либо ты соврешь, что они полезны, либо честно скажешь, что это скучная и бессмысленная ерунда.

— А разве это не так? Какой толк учить, кто на ком женился, какие земли присоединял, а какие наоборот терял или отдавал. Это было давным–давно и никому не нужно…

Я осекаюсь на полуслове, замечая гнев в глазах отца.

— Не стоит разочаровывать меня. Да, сейчас летописи тебе кажутся унылыми перечислениями великих, а чаще не очень, деяний Лордов. Но и из них можно многое узнать, даже то, о чем запрещено писать и тем более говорить во всеуслышание.

Стараясь не дышать, я замираю, вслушиваясь в каждое слово. Когда отец так увлечен, то порой говорит интереснейшие вещи.

— Что ты знаешь о Либельской битве с Комтией?

Эту часть хроник я знаю почти наизусть, поэтому отвечаю сразу же и без запинки:

— В этом сражении войска Комтии были полностью разгромлены, особенно большие потери понес их Орден Цветов. Умелые действия наших полководцев, а, главное, доблесть рыцарей, мужественно бившихся против ужасных созданий комтийских Мастеров, нанесли сокрушительное поражение врагам. Благодаря этому война, длившаяся почти двадцать лет, закончилась нашей победой.

— А ты сам в это веришь? — неожиданно спрашивает отец. — Могли ли обычные люди победить в бою с цветными созданиями? Как ты себе представляешь это? С мечом наперевес против Огненных Гиен или же с копьем против силы Могучих? Стрелы против стай остроклювов?!

Повысив голос, он встает, сжимая кулаки, и начинает ходить взад вперед по комнате.

— Ложь, придуманная королями, чтобы одурачить простых людей. Чтобы не признавать, что только благодаря объединившимся гильдиям Регна смогла победить в этом сражении. Чтобы гильдии не смогли усилиться и захватить власть…

В школе гильдии, куда я вскоре попал, нам никто не говорил ничего подобного. И в толстых фолиантах хроник тоже не было ни слова об этом. А потом, после предательства гильдии, эти события перестали меня интересовать. Гораздо важней стала наука выживания, о которой я почти не имел тогда понятия. Нелегкая и жестокая наука.

Я пошел медленнее, соображая, как бы побыстрее добраться до гостиницы, и едва не прошел мимо небольшой лавки. На ее непримечательной блеклой вывеске было написано лишь два слова: «Цветные творения». Чуть ниже примостился символ, означающий, что лавка не принадлежит гильдии. Как раз то, что мне было нужно!

К сожалению, наши с Фиори запасы кристаллов с заключенными в них цветными творениями были крайне невелики. Несколько осталось после яростной схватки с Мастерами в столице, еще немного дал Спаде, но в основном не боевых, а наблюдательных, сторожевых и прочих полезных в пути, но, увы, не в схватке.

Вообще–то он бы с радостью отдал мне все, что были у него, но я твердо воспротивился этому. Если за отрядом будет погоня, то воины не отобьется от нее без помощи кристаллов. Биться с Мастерами обычным оружием — занятие для самоубийцы. Те попросту выставят защитный барьер, а потом спокойно разорвут противников в клочья.

Спаде и его люди и так сделали для меня слишком много, поэтому вновь подвергать их опасности я не собирался. Оставались лавки, торгующие творениями и кристаллами, но подавляющее большинство из них или находилось под бдительным надзором гильдий, или же и вовсе принадлежало им. В гильдейских лавках вообще каждый покупатель заносился в список, где указывались имя, приметы и купленные им товары. И пусть в Альбивио пока про меня не знали, но оставлять столь явный след в мои планы не входило.