Возлюби соседа своего - Дэвис Френсис

Тут она почувствовала, что голодна. В буфете обещанные запасы состояли опять же из консервов картофеля и бобов. Ломтик бекона, полбулки хлеба и пиво. Вот и все. Она вспомнила о машине. Можно съездить в город. Там должен быть ресторан, где предложат хоть что-нибудь кроме рыбы. Она захлопнула дверь холодильника, отыскала ключи от машины и представила себе мясо. Блюдо ароматного мяса и зеленый салат.

Включив мотор, она взглянула на небо. До заката оставалось часа два. Она остановится у Мортона и спросит направление до города.

Как только она остановила машину и выключила мотор, в дверях показался человек, отчаянно махавший руками.

— Я — Мортон, — поспешно представился он. — Ваша фамилия — Карлтон? Вы — подруга Шеа, правильно?

Нелл вышла из машины, ничего не понимая.

— Да, моя фамилия Карлтон. — Второй вопрос она обошла молчанием.

— Вас вызывают по телефону. — Он пошел обратно в дом, Нелл последовала за ним.

Где она и с кем, знала только Люси. Нелл не могла представить, зачем Люси понадобилось звонить так срочно. Мортон указал на телефон и вышел.

На другом конце провода послышалось всхлипывание.

— Нелл Карлтон слушает.

— Слава богу, я тебя поймала, — плача, Люси. — Ах, Нелл, я не представляю, что делать. Сначала я решила подождать до завтра… но потом… я подумала… ты одна там с этим типом, и я должна… должна тебе сказать.

— Люси! Сначала успокойся: ты в истерике. Теперь глубоко вдохни. Вот так. Постарайся изложить все по порядку и спокойно.

— Сегодня прямо ко мне на квартиру пришла Дульси.

— Дульси? С чего бы это?

— Она сказала, что уходит. О, Нелл! — Люси разразилась слезами.

— Люси, прекрати! Объясни толком. Почему она уходит? Ведь до гала целых три недели.

Люси высморкалась.

— Она сказала, что нарушает договор — с кем договор, не сказала — но она не может не признаться нам перед уходом, что она работает по зданию журнала и собирает о нас материал. Я так и не сказала ей, что мы все знали — честное слово, Нелл.

— Так почему же она уходит сейчас, перед гала-представлением?

— Так надо для печати. Они готовят этот материал за неделю, он выйдет в воскресенье накануне гала, восьмого сентября.

Нелл решилась на самое страшное;

— Она сказала тебе, на кого работает?

— Да. «Чикаго Джорнэл». — Голосок Люси был тоненьким и несчастным.

У Нелл перехватило дыхание. Она присела на стул, хватая ртом воздух, тупо глядя на коллекцию миниатюрных березовых каноэ, выстроившихся на камине. Она насчитала семь, и готова была запомнить каждую на всю оставшуюся жизнь: так они врезались в ее память.

— А сказала тебе Дульси, почему она нарушила условия договора и в во всем призналась?

— Она сказала, что действительно почувствовала себя частью Гэллэрда и признательна нам с тобой за чудесную рабочую атмосферу. Нелл, ты сказала, что поедешь с ним. Мне не надо было звонить?

— Нет, Люси, не волнуйся: чем раньше я узнаю правду, тем лучше для меня. Увидимся завтра.

Нелл, повесив трубку, еще долго сидела, пересчитывая каноэ. Она замерзла до лязга зубов. Сообщение Люси было точкой в этой истории. Но она надеялась — а в последнее время была уверена — что Шеа не замешан в этом. Она бы поспорила на свою собственную жизнь. И, похоже, она ее проспорила.

Она ехала в город по указанной Мортоном дороге, но есть ей уже расхотелось. Пожалуй, она не сможет проглотить ни кусочка.

Приехав, она заказала овощной суп и чай. К ее удивлению, суп она съела с удовольствием, и ей полегчало: она согрелась.

Боже, какая она наивная дурочка, думала Нелл теперь, вспоминая ту дождливую ночь в машине, когда она рассказывала ему о себе. Теперь, вне сомнения, все это окажется в газете — и еще много всякого вранья. Постой-ка: что он сказал тогда наутро? Что-то вроде: «Никогда не влюбляйся в меня — я не могу допустить, чтобы ты страдала». Теперь становится понятно, что он имел в виду. А вчера… вчера он сказал: «Что бы ни случилось, я всегда буду тебя любить». Значит, он уже знал о Дульси.

Да, пришла расплата. Она была пешкой в чужой игре. Но ко всему еще она была и добычей — важной добычей; добычей, которая дает сведения. Ее использовали, и мысль об этом привела ее в ярость. Она пила чай и решала, что делать дальше. И она решила.

Она поедет обратно и дождется Шеа. Она скажет ему, что шарада разгадана. Теперь все конечно. Злость хотя и заглушала боль, но лишь немного. Ей понадобится много злости, чтобы пройти через это.

Когда Нелл подъехала к коттеджу, Шеа уже пришел. Она не замечала времени и не осознавала, который может быть теперь час. Камин дымил, а Шеа ел из жаровни рыбу с картофелем. Он услышал звук мотора и вышел встретить ее.

Прежде чем она успела что-нибудь сказать, он уже обнял ее и уткнулся лицом ей в плечо. Нелл почувствовала скручивавшую ее боль. Он прошептал:

— Прости. Это было ошибкой: подумать, что тебе здесь понравится. Где ты была?

Нелл оттолкнула его:

— Мне надо было обдумать кое-что, Шеа. — Она сделала глоток воздуху и — как в воду бросилась. — Скажи, Шеа, ты ведь известен в журналистских кругах как большой мастер расследований и разоблачений?

— Пожалуй, так можно было сказать… много лет тому назад. — Он отвернулся. — Тогда, когда я еще работал репортером. Репутации трудно умирают.

— И ты сказал как-то, что Гэллэрд отдает предпочтение «Трибюн» перед твоей газетой — поэтому ты веришь в возможность отмщения.

— Разве я говорил такое?

— Кто такая Дульси Смолл?

От его лица отлила вся кровь.

— Как ты узнала?

Он повернулся и пошел в комнату, чтобы подложить бревно в камин.

— Днем я разговаривала по телефону с Люси. — Нелл шла за ним. — Похоже, что твоя агентша оценила благородство наших методов. Но зато теперь она ушла от нас. С почти готовой статьей. Так кто такая Дульси Смолл и что будет в этой статье?

Шеа облокотился на камни и разговаривал с Нелл через плечо:

— Я не могу сказать тебе этого, Нелл.

— Отчего же?

— Прости, но это информация, не подлежащая разглашению.

— Ты что, держишь там за спиной список шифров и кодов?

— Нелл, я не имею права компрометировать другое издание.

— Другое? Разве она работает не на тебя?

— Нет.

— Ну что ж, очень правдоподобно.

Шеа не глядел на нее:

— Поверь, я даже ничего не знал о Смолл вплоть до той пятницы, когда прилетел из Нью-Йорка.

Нелл горько рассмеялась. Он принимает ее за дурочку!

— Может быть, ты станешь уверять, что начал встречаться со мной не для того, чтобы собрать информацию, а с какой-то другой целью? Хватит, Шеа, я не идиотка.