Жизнь как жизнь - Иоанна Хмелевская

— На предыдущей малине нам сделали гадость, — говорил блондин с явным неудовольствием. — Поэтому, пан Салакшак, на этой мы приняли соответствующие меры предосторожности. У нас есть сигнал тревоги, который идет снизу, а наш человек караулит у входа. Прозвенит звонок, пан Салакшак. У окна.

— И тогда что? — спросил пан Салакшак, который слушал затаив дыхание.

— Ничего. Все спокойно. Все прячут деньги и карты и играют в бридж по пятьдесят грошей. На это нет запрета. Рулетки складываются, превращаясь в столики, и на них тоже играют в бридж. Все едят, пьют, а женщины и танцуют. Обычная вечеринка. И что можно с нами сделать?

— Ничего, — признал Салакшак. — Деньги не отберут?

— А это еще почему? Нет такого закона, что нельзя иметь деньги и носить их при себе. Стало быть, пан Шимон, вы можете спокойно прийти с деньгами и развлекаться как вам хочется. Вы сами видите, здесь безопасно и мило.

Пан Шимон Салакшак неспокойно потоптался. Лицо у него покраснело, а в глазах загорелся волчий огонек игрока.

— Ну что ж, я немножко попробую, — буркнул он и направился к рулетке.

К тощему блондину подошел толстый брюнет.

— Ну и как? — спросил он тихо. — Дал башку заморочить?

Блондин кивнул. Они с минуту наблюдали со спины за игроками.

— Загогулина здесь, Лысый здесь, Часовщик здесь, Фриц тут, Черномазый тут, Шимон играет, — шепотом перечислил брюнет. — Редкий случай. Я поставлю цветок, пусть они знают, что можно начинать.

Блондин подумал и снова кивнул головой. Брюнет не спеша подошел к открытому окну и передвинул на подоконнике огромный горшок с фикусом — из угла за шторой на середину подоконника. Горшок, видимо, был очень тяжелый, потому что брюнет не поднимал его, а просто проволок по подоконнику. Он не заметил, что вместе с горшком передвинулась зацепившаяся за него тонкая нейлоновая леска, прикрепленная к висящему под подоконником звонку.

Он вернулся в прихожую к блондину и посмотрел на часы.

— Минут пятнадцать подождем, — сказал он удовлетворенно. — А то и все двадцать. Как раз Шимон разыграется…

В этот самый момент внизу из дверей дома выглянул пожилой мужчина. Он огляделся вокруг и заколебался. Ему следовало по-прежнему занимать свой пост на первом марше лестницы, быстрым взглядом оценивая входящих, но он только что выяснил, что у него кончились спички, а курить хотелось страшно. Он посмотрел вверх, оглянулся назад, убедился, что улица почти пуста и на ней нет никого подозрительного, снова поколебался, после чего быстро побежал к табачному павильону.

В тот момент, когда он вошел туда, к дверям, из которых он вышел, приблизилась Тереска. Она внезапно почувствовала, что сейчас лопнет, настолько в ней разбушевалась ярость. А если не лопнет, то ее хватит удар. В тротуаре была дыра, девочка обогнула ее и оказалась под самой стеной здания. У стены валялась огромная картонная коробка. Раздуваясь от бешенства, не задумываясь над тем, что она делает, Тереска занесла ногу и изо всех сил пнула коробку.

Коробка, словно снаряд, со свистом пронеслась вдоль стены и зацепилась за тоненькую нейлоновую леску, которая уходила куда-то вверх. Внизу леска была привязана к крюку, вбитому глубоко между плитами тротуара. Коробка отскочила, и Тереска мстительно пнула ее еще раз.

Словно в ответ на этот пинок что-то за ее спиной вдруг рухнуло на землю со страшным грохотом. Тереска ахнула, оглянулась и увидела на тротуаре огромный горшок с фикусом.

Девочка постояла, боясь дышать, не понимая, откуда и каким чудом она сбросила этот гигантский горшок. Над головой она услышала какие-то голоса, посмотрела наверх, и ей померещилось, что наверху, на третьем этаже что-то происходит, какой- то скандал, что кто-то кого-то оттаскивает от окна и с треском это окно захлопывает. Тереска испугалась, что к ней сейчас начнут придираться из-за этого горшка, в чем, разумеется, никакого смысла не было. Испугалась она еще и потому, что не в состоянии была бы сейчас объяснять мотивы своего поведения. И вообще, хватит этих оскорбительных подозрений!

«Этого мне еще не хватало! — подумала Тереска сердито. — Эта штука могла меня убить на месте! И говорить не о чем — пусть катятся к черту со своим фикусом…»

Она повернула к Пулавской и увидела, что с той стороны бежит какой-то человек. Еще один шел по противоположной стороне улицы. Категорически решив не давать никаких объяснений, Тереска, не задумываясь, юркнула в ближайшие двери.

За окном, откуда вылетел горшок с фикусом, разбушевался дантов ад. От дребезжания звонка внутри и жуткого грохота снаружи все гости повскакали на ноги. Они лихорадочно рассовывали по карманам деньги и карты, роняя их на пол, забыв, что часть карт вообще-то предназначена для бриджа и нужна как камуфляж. Кто-то пытался поспешно схватить рюмки, которые в результате свалились с грохотом, кто-то наступил на бутерброды, кому-то прищемили палец рулеткой, спешно превращаемой в столик. Если бы в этот момент кто-нибудь заглянул в квартиру, он увидел бы там не вечеринку, а оргию шизофреников.

Через десять минут суматоха немного успокоилась. Никто подозрительный не появился, и причина тревоги оставалась непонятной. Гости в страшном напряжении симулировали игру в бридж и вообще беззаботную вечеринку с танцами, пока наконец низенький чернявый тип не решил сойти вниз.

Внизу он увидел пожилого мужчину, который подметал остатки горшка и фикуса.

— Что здесь такое? — спросил он обеспокоенно. — Что случилось?

— А черт его знает, — ответил мужчина. — Тут ничего подозрительного не было, это у вас что-то не так. На кой ляд вы выкидываете в окно цветочки? Надо было меня предупредить!

— Была тревога. Звонок зазвонил. Никто ничего не выкидывал. Что здесь произошло?!

— Да чтоб я сдох, ничего не произошло, я же говорю! Спокойно было, тихо, и вдруг как шандарахнет! Наверное, от вас кто-то столкнул, правильно?! Сюда ни одна душа не входила!

Голос у мужчины был не очень уверенный. У него не было ни малейшего намерения признаваться, что он на минуточку отошел, тем более что он проверял и на целой улице никого не видел. Может быть, кто-нибудь вошел через двор? Но для того чтобы дернуть за леску с колокольчиком, он должен был бы выйти на улицу… Нет, все вместе казалось совершенно бессмысленным.

— Так что случилось-то? — подозрительно спросил чернявый. — Полтергейст, что ли?

— А черт его знает. Может, какой-нибудь кот?

— Ну да, как раз тогда, когда у нас все на месте… — начал возмущенно говорить брюнет и вдруг осекся. Сердито бормоча что-то себе под нос, он выглянул во двор, выглянул еще раз на улицу, после чего направился по лестнице наверх. К счастью, ему не пришло в голову заглянуть еще и в подвал, где, прижавшись к стене, стояла до смерти перепуганная Тереска.

Она боялась выйти из этого дома через двор, потому что не знала, есть ли оттуда выход. Дорогу на улицу ей преградил тот мужик, что подметал остатки черепков и земли. Она выслушала разговор, не понимая пока его смысла, вздохнула свободнее после того как брюнет вернулся наверх, и дождалась минутки, когда подметавший понес на помойку остатки фикуса. Тогда она быстро юркнула в подъезд, а оттуда на Бельгийскую.

Где-то на пол дороге домой она пришла в себя после потрясающих событий, которые преследовали ее всю вторую половину дня. Тереска шла пешком. Быстрая ходьба успокоила ее после инцидента с фикусом. Уничтожение пышного растения немного разрядило напряженность, в которой она пребывала после мерзкого мошенничества.

«Во всяком случае, я что-то сделала, — подумала она философски. — Не знаю, каким образом, пусть в другом месте, но за себя я отомстила. Пусть хотя бы фикусу…»

Все еще оглушенная разнообразием переживаний, она стала обдумывать все происшедшее и задумалась так отчаянно, что явно, не скрываясь и не спеша, прошла мимо открытых настежь дверей сапожной мастерской.

Это была мастерская ее знакомого сапожника, который взял в починку ее туфли. Зная, что сегодня получит деньги, она умолила его сменить ей каблуки в неслыханно короткий срок и как раз сегодня должна была туфли забрать. Огорчение и потрясение заставили ее совершенно забыть про это.

Сапожник заметил, как она проходила мимо дверей. Туфли, согласно обещанию, были у него уже готовы. Он был человеком услужливым, а задумчивость Терески была видна за километр, поэтому он вскочил со стульчика и выбежал на улицу.

— Проше пани! — закричал он с улыбкой. — Проше пани! Туфельки ваши готовы!

Тереска услышала за спиной крик и обернулась. Она увидела сапожника, который размахивал ее туфлями, и вспомнила про свой заказ. В ее слегка помутившемся разуме словно заноза сидело ощущение какого-то финансового краха, размеров которого она не могла в данный момент оценить. Она помнила только, что вымолила, чтобы ей сегодня сделали обувь, а у нее нет денег, что за эти туфли надо заплатить, а ей нечем. Надо было просто рехнуться, чтобы пойти этой дорогой! Секунду Тереска смотрела на услужливого мастера испуганным и отчаянным взглядом, после чего внезапно обернулась и убежала. Сапожник намертво остолбенел.