Конан и Слуга Золота - Андрей Мансуров

Ведь это — власть! Это, если понадобится — наёмные войска, и захват чёртова Аргоса!.. Это…

Но передумает ли старый хрыч? Хм-хм.

Мозг Хаттаф-бека работал с той кристальной чёткостью, которая бывает только у больных, и только в… определённые периоды болезни.

Может, трусливый старик и передумает. Но… зачем тогда ему сам Хаттаф-бек?

Просто опасный свидетель! А когда механизм налажен, как у него, ничего не стоит заменить кормчего! Нет, он не должен выпускать штурвал из своих рук! Он ещё кое на что годится! Он сам вернёт Хозяина в заветный подвал! Сам обеспечит тому всё необходимое! Не может такого быть, чтобы ему не было даровано прощение!

Хотя бы — за рвение!

— Сулаймон! Сколько людей у нас здесь сейчас осталось?

Ага, больше двадцати! Как он был предусмотрителен, обеспечив им службу в три смены! Больше половины его людей оставались в казармах, и уцелели! И люди у него — не чета султановским размазням, а отборные молодые воины! Сам же и отбирал… С дальним прицелом.

Жаль, что его клановых уничтожили всех. Но кому же он мог бы доверить охранять чёртову сокровищницу, когда там…

Но и остальные неплохи. Ну вот и пусть поработают!

За сутки с небольшим караван с носилками этих «больных» не мог отъехать далеко. Следопыты среди его людей есть — он старался набирать охотников. Даже если караван двинется напрямик через пустыни, их нетрудно найти…

— Слушай внимательно, унбаши! Я назначаю тебя сотником! Скоро мы восполним потери в наших рядах, и ты будешь старшим над всеми! Но поработать тебе и оставшимся сардорам предстоит сейчас немало! Нужно спасать наш родной Турфан!

Один коварный и подлый варвар — ты знаешь, о ком я говорю! — гнусно обманул нашего повелителя — султана. Драгоценной жизни Боташа восьмого, да и всей стране, угрожает смертельная опасность! Один я знаю, как спасти нашу страну, и его величество! Но раз я прикован к постели, вся ответственность ложится на тебя! Послужи же Родине и Повелителю!

Тон Хаттаф-бека был возвышенно-напыщенным (он ловко скопировал его с везиря), и от ответственности, упавшей вдруг на плечи молодого воина, тот надулся, словно индюк, не зная, радоваться ли ему такой чести, или бояться — ведь в случае неудачи все шишки падут на его юную неопытную голову!

— Приказываю: себя и наших людей не жалеть! Вы все будете более чем щедро вознаграждены в случае успешного выполнения задания! Если же вы потерпите неудачу… Ты меня знаешь — достану из-под земли и… накажу! — ага, точно, знает: аж вздрогнул от грозного тона и свирепого взора, покраснел, а потом и побледнел.

Но довольно, пора прервать затянувшуюся паузу:

— Поэтому выполняй без рассуждений, точно и быстро! Ты обязан — во-первых, отомстить этой волосатой обезьяне за смерть товарищей! Во-вторых, судьба Турфана и жизнь нашего дорогого султана в твоих руках! Слушай же и запоминай. Тебе понадобятся все оставшиеся у нас люди. Здесь, со мной, не оставляй никого. Моя жизнь — ничто по сравнению с судьбой родины и нашего… э-э… повелителя!

И действовать надо быстрее! Вам нужно будет…

Боташ пошкреб, как обычно в раздумьи, подбородок.

Отослал спальника-соглядатая. Ну что, опять … Подумать, или сразу?..

Нет, положительно достал его этот Хаттаф-бек. Вот ведь настырный шайтан! И живучий такой… С такими данными он и вправду мог бы пойти далеко. Ох, далеко…

Боташа передёрнуло.

То, что Хаттаф-бек рано или поздно начнёт метить на его трон, и не будет считаться с желаниями султана и его приказами, Боташ понял даже раньше, чем сам босяк Хаттаф — тьфу ты! — бек! И не сидел сложа руки.

Вот и сейчас не будет. Кое-какой опыт достался ему от папочки, а кое-чему Боташ научился и сам…

Вызвав своего личного доверенного лекаря, султан дал тому чёткие и конкретные указания, объяснив, что и как сделать. Затем, оставшись один, зашёл за трон. Открыл маленькую дверь, искусно скрытую за очередным гобеленом. Бледное лицо, появившееся оттуда, ни дрогнуло ни единой чертой, выслушав приказ, отданный злым и напряжённым шёпотом…

Поскольку после столь стремительного отъезда всей оставшейся гвардии Советника по особым поручениям, покои Хаттаф-бека никто не охранял, а его слуги не слишком-то усердствовали без непосредственной угрозы наказания, особых проблем у «лица» не возникло. Всё было сделано за какие-то секунды.

Поднос со столь любимым Хаттаф-беком зелёным чаем в маленьком чайнике, мирно стоял у изголовья. Лекарь, увидев что-то, недоступное взору Хаттаф-бека, поспешно отвернулся, полез в свою суму, и что-то там стал искать. Бесплотная бледная рука протянулась к пиале, и что-то в неё обронила…

Лекарь с напряжённо нахмуренными бровями, оставил в покое свою сумку, налил из чайника немного чая, и подал Хаттаф-беку. Тот покорно выпил. Он теперь чаще лежал с закрытыми глазами, и слабо реагировал на происходящее вокруг — последнее напряжение умственных и физических сил слишком тяжело сказалось на ослабленном организме.

Лекарь подумал, что, пожалуй, судя по запаху от раны и синюшным пятнам, агония могла бы затянуться… Ну, на несколько часов. Самое большее — на сутки.

Так что то, что произошло — скорее, акт милосердия…

Бледная, словно брюхо снулой рыбы, рука осторожно забрала использованную пиалушку, и заменила её другой, точной копией. Что подумал её обладатель, осталось никому не известным.

Лекарь вздохнул, забрал сумку со своими вещами, и удалился.

Боташ неспроста отвёл новому фавориту именно ЭТИ покои…

Внимательно выслушав доклад и отослав связного, Шеймос призадумался.

Проблемм на его седую голову навалилось сразу… много!

Но если с решением некоторых можно не спешить, то другие… Ну, начать можно с того, что попроще. Тем более, всё необходимое у него под рукой.

Итак, заключённые, освобождённые киммерийцем, пусть где-то невольно, из катакомб подземной темницы Боташа. Конечно, сейчас отпускать их, или даже перевозить куда-нибудь, явно преждевременно.

Нужно выждать пару недель, чтоб суета утихла. Пусть приведённые на дом его посреднику людьми Рината бедняги отсиживаются пока на конспиративной вилле. Здесь же, в городе — никто не станет их искать буквально в двух кварталах от всё того же дворца. Заодно насчастные наберутся сил, и приобретут нормальный вес и расцветку — а то выглядят они, словно ожившие мертвецы — тьфу-тьфу! Тем более на вилле столь высокопоставленного сановника есть для этого все условия.

А в будущем они могут очень пригодиться — как внутри страны, так и за её пределами: здоровая оппозиция всегда так или иначе ослабляет существующую власть, позволяя увереннее манипулировать ими обоими… Словом, неплохой козырь.

Но вот настырный Хаттаф-бек… Что же он приказал старшему из оставшихся в живых сардаров? Почему они все так спешно покинули Ферхем? Насчёт юного оставшегося в своих покоях сановника у Шеймоса сомнений не было: в ближайшие сутки он кое-что сделает для успокоения настырного карьериста… Успокоения окончательного. И это не трудно. Как хорошо и полезно иметь связи даже на кухне султана…

Остаётся Конан. И отряд головорезов Советника, ускакавший в неизвестном направлении… Впрочем, это — для кого-то другого оно было неизвестным. И что-то говорило старому прожжённому плуту и интригану, что решать эти задачи придётся ему…

Ретивые Хаттафовы сардары, конечно, полны рвения и догонят караван быстро.

А взвод ленивых и отожравшихся бездельников из гвардии султана — отнюдь не защита. А чёртов варвар сейчас далеко не в лучшей форме! Впрочем, ТО, что хотел Шеймос, он, похоже, сделать-таки почти смог…

Однако: недоделанное — не сделано!

Вот, похоже, и наступил момент того самого решения, для которого он и остался в столице, в центре предусмотрительно созданной за эти год паутины.

Что ж. Зачем тянуть? Ведь решение он уже принял!

— Эй, Фатхулло! Иди сюда! Срочно беги к Нуралли-беку, и попроси его немедленно явиться к нижайшему почитателю его многочисленных талантов…

Почему-то вновь усилилась боль в животе. Странно — он же ничего не ел. Он знает, что можно, а что нельзя при его ране. А чай — чай только лечит… Да, лечит.

Может, немного повернуться? О, нет, лучше уж лежать так, как было!

Неграл раздери, да что же это?!

Хаттаф-бек был вынужден подозвать слуг, и отправить за лекарем. Сам султан выделил ему своего личного врача! Какая честь. Будь она неладна.

Нет, в планы Хаттаф-бека вовсе не входит умирать!

Но что же это такое?! Ну и боль! Просто огнём сжигает все внутренности!

Он застонал. Потом закричал. Завопил, уже не обращая внимания на склонённые над ним перепуганные лица слуг, стискивая побелевшими от напряжения пальцами край простыни, и не замечая. Как корчит гримасы. Действительно пугающие окружавших его. Плевать на этих окружавших!.. Они ещё сильней пусть испугаются гнева султана — ведь за жизнь Советника они отвечают головами! Если не уберегут — то их всех!..