Игромания Bet - Дима Федоров

Она преподавала французский язык. Незамужняя. Она шила сама себе моднейшие экстравагантные наряды. Она смеялась, когда я предпринял попытку познакомиться. Она сразу установила высокие отношения: то есть она дама, а я вроде пажа при ней. Она позволяла за собой ухаживать, но о большем не приходилось и мечтать. Она вынуждала выражаться изысканно, от чего я отвык. Она оказалась мне ровесницей, хотя в журнале выглядела совсем девочкой. Она попала туда случайно. Она просто отдыхала в Египте. Фотограф даже не говорил ей, что снимок будет опубликован. Наверное, просто хотел познакомиться, а вышло так, что его кадрежка пригодилась в работе.

Ее звали София, но она потребовала укороченной формы — Софи. Софи так Софи. Не все ли равно, как называть даму сердца! А в том, что она дама сердца, сомнений не возникало.

Дама сердца должна быть не только красивой, но и жить в красивом мире. То есть не в Москве. Софи выбрала Париж. Я выбор одобрил. Выбор одобрили и друзья. Софи одобрила моих друзей. И вот мы едем все вместе в Париж! Естественно, за мои деньги. Я всех приглашаю!

Фрагмент 58. В Париж с чужой рожей.

Во французском посольстве работают обмудки! Они все спутали. Везде налажали. В визе Софи вместо фамилии Готурина написали Дотурина. Получилось нечто олимпийское. Вроде заголовка в «Спорт-экспрессе»: «До Турина осталось 170 дней». А можно считать это путеводительной фамилией… Так и вижу надпись на указателе: «До Турина 300 км». Есть еще милитаристический вариант: надпись на баллистической ракете «До Турина!».

С нами поступили еще хуже. Поменяли фотки в визах. Клипе вклеили мою, а мне его. И это обнаружилось в пятницу вечером, а в субботу утром улетать. И вот нас с Клипой отправят домой, а по жизни нефартовый Ванечка будет отдыхать с Софи в Париже. И все по вине неведомого урода, который перепутал паспорта, заигрывая с секретаршей. Он бы лучше унитаз с тарелкой перепутал.

В результате я ночью дурно спал и в самолете сидел, как на еже. Софи, напротив, со смехом комментировала статьи из журналов, которые выудила из спинки сиденья. Она обзывала всех подряд идиотами, а это верный признак того, что у нее отменное настроение. Клипа фаталистически попивал коньячок, а Ванечка читал «Код да Винчи» и ежеминутно находил там несоответствия, фыркал и глумился.

На таможне на нас смотрели с подозрением. Сурово. Пристрастно. Но штампы почему-то поставили. Им по большому счету просто по фигу. За один и девяносто пять — они заметили, что у нас не те рожи в визах, но поднимать скандал им, видимо, совсем лениво. Ну, раз так, то получайте русский коктейль Молотова!

Да, надо-надо по коктейльчику в баре — за благополучный «доезд»… Думаю — за четыре, четыре с половиной «доехали». William Hill дал бы еще больше, потому что в Англии не такие раздолбай на таможне — там люди серьезные, поэтому вероятность прошмыгнуть через границу с подпорченными документами нулевая. А раз так, то соответственно и коэффициент должен быть выше. Допускаю, что William Hill добил бы до шестерки-семерки.

— Ну хватит, расслабься — жахнули по бокальчику, и теперь можно забыть про эти уродские визы. Хорош напрягаться. — Клипа заедал выпивку мороженым, а посему был счастлив и хотел того же состояния и у других.

— Да я уже не в напряге — просто думаю, за сколько «доехали».

— Если брать прямо от взлета, — Софи посмотрела на часики, — и до того момента, как самолет остановился, то… то… Нет, — засмеялась она, — точно я не засекала, не стану врать.

— Я засекал, — выставился Ванечка. Но его никто не слушал.

Фрагмент 59. Скотская слабость.

Такси докатило нас до «Бристоля», где высокопоставленный швейцар производил даже более сильное впечатление, чем мрамор отделки. Софи была оживлена — она увидела рядом квартал модных бутиков, а мне, наоборот, стало жутко неуютно. Даже тревожно. Пока халдеи извлекали чемоданы, я тихонько отвел Клипу в сторону.

— Ты как думаешь, здесь есть поблизости контора? Уже хочется что-нибудь поставить.

— Здесь наверняка есть Интернет. Зайдешь, поставишь.

— Я неделю назад обналичил депозиты.

— Это ты маху дал… А до Москвы не можешь потерпеть?

— Могу. Но тогда надо поменять билеты. Чтобы побыстрее — в Москву.

— Ты — антисексуал. Я бы с такой феминой напрочь забыл о футболе.

— Это потому, что ты, Клипа, по натуре предатель.

Клипа оказался не предателем, а трусом. На reception после того, как Софи была отправлена в люкс, он суетливо стал просить заселения в один номер с Ванечкой, чтобы не тратиться понапрасну. Я объяснил, что хочу всех разместить по высшему разряду. Клипа начал мямлить и выдумывать дурацкие причины вроде того, что одному в комнате скучно.

— А с этой занудой что, необычайно весело? Клипа понял, что надо говорить правду. И сказал.

Шепотом:

— Глеб, у меня скотофобия.

— Что у тебя?!

— Скотофобия. Болезнь такая.

— А при чем тут Ванечка? Ты его заразить хочешь? Зачем он тебе?

— Глебушка, тише… Я темноты боюсь.

— А при чем тут твоя скотофобия?

— Так боязнь темноты — это и есть скотофобия.

Я смеялся так, что под конец испугался выселения за нарушение общественного спокойствия. Даже носильщики смотрели осуждающе на кресло, где я стонал и кашлял. Клипа от обиды ушел на улицу. Но ведь я же не изверг. Всего делов-то — попросил им с Ванечкой двойной. В «Бристоле» имелись свободные комнаты всех типов. Смущенного Клипу возвратили с улицы. То, что он прирожденный скот — понятно, но то, что еще и скотофоб — это уже явная провокация природы.

Фрагмент 60. Красавица и удодища.

Софи почему-то нравились мои друзья. Они ее забавляли, как зверушки из зоопарка. Она незаметно провоцировала Ванечку на нытье и смеялась, слушая его жалобы на жизнь. Брутальность Клипы ее тоже занимала. Она смотрела на него с удивлением — мол, бывает же такое! Даже когда он лопал мороженое и запивал его пивом, размазав слюни и растаявшую слизь по щекам, она не отворачивалась в сторону.

Софи ни капельки не рассердилась на Клипу в Центре Жоржа Помпиду. Наоборот! Морально его поддержала. Мы выстояли приличную очередь, поднялись на лифте, походили по залам, пялясь на редкостную мазню, и Клипа, естественно, не сдержался. «Наеб…во!» — громко высказалась его душа. Вокруг обернулись. То ли русских много было, то ли испугались громкого возгласа.

Я вывел Клипу на застекленную террасу и хотел как следует обучить культуре, но Софи вступилась за обмудка. Она сказала, что он искренний во всех проявлениях, поэтому на него не стоит сердиться. Хотя при дамах лучше не употреблять подобные слова. Нашла искреннего!.. Скунс тоже искренний, когда воздух портит.

Клипа молча слушал, как о нем говорят в третьем лице, и разве что слезу не пустил от умиления к себе. На все слова Софи кивал: да, дескать, я такой — невоспитанный, но удивительно правдивый и наивный. Ругаться не стану, примите меня обратно в свиту. Я аж плюнул с досады. И тут же получил лекцию от Софи о том, что плеваться в музее, да и в любом другом общественном месте, настолько не comme il faut, что я падаю в ее глазах. Короче, обосрали мне вдвоем настроение.

Да хрен с вами: ругайтесь матом, проглатывайте горькую слюну, делайте что хотите — я меняю билет и через пару дней отсюда упорхну. Соскучился по «Вертепу», шпилить хочу! Софи я тоже, конечно, хочу. И еще как хочу! Кажется, даже влюбился. Хотя мы с ней и не целовались. Это не Кристинка, с которой можно было по-простому. Это — дама! Ее дружески возьмешь за грудь, а она сразу по морде двинет. Никак не подступиться. Никак! Разве что через магазины.

Назавтра я назначил день покупок. Софи обрадовалась. Думал, что свита отстанет, потому что какой им интерес таскаться по бутикам? Но ничего подобного —-Клипа и Ванечка с негодованием отринули саму идею

разделения нашего квартета, а Софи укоризненно заметила, что обычно друзья проводят время вместе.

Блин, получается, я опять виноват. За все плачу, трачу немаленькие, между прочим, деньги, и они же меня шпыняют! Надоело… Если Софи послезавтра мне не даст, улетаю! Пусть втроем здесь трахаются и боятся темноты под Эйфелевой башней.

Фрагмент 61.

Женщина без подарков —

что футбол без мяча.

Шопинг продвигался умеренно. Софи эстетствовала и не гналась за количественными показателями. Ванечка завидовал. Завидовал мучительно, и дело кончилось тем, что я еще и его склочному Светусику мелкие подарки докупал. Чтобы ему не с пустыми руками домой сунуться и чтобы Ванечку в следующий раз отпустили в контору. Почти ультиматум выставил. Дескать, если Светусик надуется, то ему в выходные пути за порог не будет.

— А какая твоя Света из себя? — Мне захотелось подкрепить неприязнь каким-то запоминающимся внешним образом.