Все каюты проданы - Александр Юриков

Она вспомнила одну из самых приторных улыбок своей подруги-режиссерши, пристроила ее на собственную физиономию и голосом девушки-вампира из давнего фильма пропела:

– Да ты что, Сережа! Как ты нам можешь помешать?

Ответ у нее был. Но она надеялась, что ошибается.

Они устроились втроем за столиком небольшого ресторана с видом на бухту. Среди множества яхт одна выделялась и размерами, и вертолетом на борту.

Сергей уточнил у Зюника:

– Эта не нашего какого-то буржуина приобретение?

– А ты думаешь, только наши западают на такие яхты? Насколько я знаю, это собственность министра финансов Саудовской Аравии, он же брат короля этой дивной страны. Хозяин обычно дома, а яхта здесь стоит. Как видишь, арабы разные бывают, даже во Франции. Этот явно живет не на пособие.

Подлетел смуглый мальчик-официант, Зюник сделал заказ. Из итальянского меню все выбрали что-то легкое. Есть им совсем не хотелось, приятно было просто сидеть и смотреть на море, золотые насечки на голубом фоне, маленький черный вертолет, по первому зову хозяина готовый подняться в воздух. Даже Трофимов, по мнению Светланы, человек, чуждый сантиментов, и то вроде проникся романтическим духом этой местности.

– Блин, что же мы у себя так трудно живем, как-то с натугой, без праздника? – выдохнул он, как будто освобождаясь от нелегкого бремени.

– А я тебе скажу, отчего так, – откликнулся Леня. – Мы хотим всего и сразу. А все то, что мы видим, накапливается годами, десятилетиями. Я имею в виду даже не капитал, а образ жизни. Семейный дом, фамильное серебро, круг общения, профессиональные традиции. Спроси здешнего судью, кто был его отец. Сто процентов именно юрист. Да и дедушка ходил в парике. Есть же понятие «английский газон». Вот и в Монако наверняка имеется что-то в этом роде. Там всего-то три секрета – стрижка, поливка и подкормка. Я купился, решил на даче завести. Все по науке, а ни фига! Потом приехал настоящий специалист, объяснил. Дескать, почва, дружок, не та! Кислотность! Не будет у тебя английского газона! Сей клеверный!

Светлана вдруг расхохоталась, представив Зюника копающимся на участке. Несколько посетителей обернулись. Столь громкий смех, очевидно, нарушал здешние неписаные правила.

– Леня, а ты здесь с «Тутси» зажигал? – решила она польстить директору круиза.

Любое напоминание о его любимицах сразу приводило Зюника в эйфорическое состояние.

– Нет, с девчонками не получилось. – Он покачал головой. – Нас дважды номинировали на World Music Awards – ее именно здесь вручают. Но мы оба раза так в номинантах и зависли. А вот с Филиппом Бедросовичем здесь погудели. Он как раз выдал альбом «For you», официальный тираж более миллиона экземпляров. И добро пожаловать в Монако! Двухтысячный зал рукоплещет, на сцене Бейонсе и Мэрайя Кери, и тут выходит наш красавчик. Юдашкин сшил ему невероятный наряд в платиново-золотых тонах, балетная группа в костюмах красного цвета, а в качестве реквизита танцоры использовали уникальные пятиметровые веера из страусовых перьев. Мы выступали почти в конце и европейскую публику уложили наповал!

На Светлану опять напал приступ дикого смеха, как только она представила киркоровских танцовщиков в пятиметровых страусовых перьях.

– Смех смехом, а Филипп мне после этого подарил шикарное авто. До сих пор им пользуюсь, – подвел итог Зюник.

– А розовую кофточку? В мужском варианте? – мрачно вступил в разговор Трофимов.

– Ё-моё! – не выдержал обычно корректный Леня.

Он, по слухам, позволял себе пользоваться всем богатством русского языка только на репетициях.

– Далась всем эта розовая кофточка. Это же сказка, вы должны понимать как профессионалы! «Розовая кофточка» – это современная «Красная Шапочка». Выдам вам наш корпоративный секрет: весь этот скандал раздул сам Филипп. Лично его идея! Ну и исполнение не подкачало.

– Ну да! – недоверчиво отреагировала Светлана. – Там вроде все по-настоящему, и девочку эту жалко было. Он так наехал на нее.

– Да бог с вами! Киркоров в этом плане абсолютно нормальный человек. А все скандальные истории, связанные с его именем, – это чисто пиаровские ходы, поверьте мне, на все сто процентов. В жизни Филипп потрясающий парень. Журналистов он более чем любит. А эта девочка… Я вам скажу, что она жуткий человек. Иосиф Пригожин с ней судился за то, что она в свое время на пресс-конференции оскорбляла Валерию. С той прокатило, а вот с Филиппом нет. Хотя, конечно, журналисты тоже постарались, многое было вырвано из контекста. Но она доводила Филиппа в течение всей пресс-конференции. Я ему вообще советовал не извиняться потом.

Трофимов, наконец-то слегка расслабившийся, решил пробить Леню на откровенность:

– Слушай, а на ком ты больше заработал? Я не в конкретных цифрах спрашиваю, а вообще. На «Тутси» или на Киркорове? Не напряг вопросом?

Леня задумался, слегка улыбнулся:

– С «Тутси» я начал работать, когда они были совсем еще девочками. Так что я у них был как отец родной, проводил с Олей и Танькой чуть ли не круглые сутки. У нас тогда по двадцать пять концертов в месяц в разных городах бывало. А потом пошли выезды за бугор. Сам понимаешь. Так что заработки у Филиппа – это уже кремовые розочки на праздничном торте. А вообще я тебе хочу сказать, пока ты молодой: деньги далеко не всегда являются решающим фактором. Еще есть желание работать, жить интересной, насыщенной жизнью. Если работа тебе по душе, ты получаешь от нее удовольствие, заряжаешься энергией. Для мужчины это главное. Так же, как для женщины – семья и рождение детей.

– Вот! – ухватилась Светлана за мысль Зюника, опасаясь, что на нее начнет давить Трофимов. – Рок-певиц это ведь тоже касается, правильно?

– Да, конечно! – уверенно заявил Леня, не ожидая подвоха. – Разве они не женщины?

– Некоторые считают, что это такой передвижной аппарат для извлечения звуков разной тональности. – Светлана говорила все напористей. – У нее не должно быть личной жизни, только творческая. А искать себе пару она должна лишь внутри своего музыкального сообщества, которое поголовно пьет, курит травку – это в лучшем случае – и трахает все, что движется, если, конечно, к моменту обнаружения этой движимости само передвигает ноги.

Тут уже в голос захохотал Зюник, но на этот раз никто в зале и бровью не повел. Заработала пресловутая европейская корректность. Привыкли эти иностранцы громко разговаривать и смеяться в общественных местах, так и ладно. Переживем!

Трофимов понял, в чей огород летит камень, и быстро проглотил последнюю крошку ризотто. Раз его вывели на горячую тему, то он уж выскажется.

– Ты, как женщина, можешь делать что угодно, – волнуясь, начал Сергей. – Влюбляться, сближаться, разводиться.

– Ну, спасибо за разрешение, – не полезла за словом в карман Светлана.

– Как бы я к тебе ни относился… – Тут он сбился, слегка покраснел, но вернулся к главному для себя: – Но ты еще и лицо группы «Простые правила». А это не попсовая команда, не в обиду Лене будь сказано.

– Да я и не обижаюсь! – открестился от клановости Зюник.

– Мы играем русский рок. У него свои традиции. Кто наши фанаты? Футбольные болельщики – да. Продвинутые студенты – тоже. Простые городские парни – сто процентов. Кого они любят? Нас, группу «ПП». Кого терпеть не могут? Догадайся с трех раз.

Повисла напряженная пауза.

Сергей глотнул минералки и продолжил:

– Ты за футболом не следишь, но вот была история не так давно. Один парень сперва играл за ЦСКА – ты слышала про этот клуб, потом в «Челси» засиделся в запасе. Вот его и решила приобрести команда из Махачкалы. Это Дагестан, чтоб ты знала. Команду купил миллиардер и начал за дикие бабки собирать лучших игроков. Этот парень, Круглов, весь до мозга костей русский, он и играть начинал в Тамбове, подписал новый крутой контракт и вышел за «Анжи». Знаешь, как его встретили болельщики в новом качестве? На московском стадионе, само собой? Каждый шаг парня по полю они сопровождали свистом и уханьем, сожгли футболку с его номером. А в конце матча вывесили баннер с датой его рождения, перехода и буквами RIP.

– «Rest in Peace» – «Покойся с миром», – тихим голосом расшифровал Зюник.

– Он потом, говорят, рыдал в раздевалке. А что, не понимал, что в душу плюнул сотням тысяч, которые прежде за него глотку драли? А флаг жгли, между прочим, мальчишки, подростки – я там был, на стадионе, видел это – и сами плакали. Потому что они ему верили.

– Но то, что ты рассказываешь, – это же ужасно! – только и могла вымолвить Светлана. – Это не по-человечески.

– Я не говорю, что это здорово. Я его понимаю как профессионала. Это, может, последний контракт. После того как закончит играть, кому он вообще будет нужен?! А надо кормить семью, у него двое детей, по-моему. Но он не мог не знать, как у нас относятся к кавказским командам. У самых безбашенных фанатов выездные матчи в игноре, если по раскладу идет клуб с Кавказа, «Терек» там или «Нальчик». Искал бы европейский клуб, а еще лучше перешел бы в «мясо» – московский «Спартак». Его туда звали. Да, тоже посвистели бы, но футболку точно не стали бы жечь.