Шпионка для босса (СИ) - Мур Мона

Он крепко обнял меня.

Я прижалась к нему изо всех, впитать в себя его запах, его тепло, запомнить это мгновение. Наверняка, он скажет сейчас, что тоже играл со мной и теперь все закончилось…

— Ты же в курсе, что у Павлова везде камеры? Так вот, я все знал, и про таблетки тоже. Я заметил, как Зверев что-то тебе передает в холле и внимательно следил за тобой в зале.

— Ты все знал? — я не могла поверить в то, что он мне говорит. — И ты ничего мне не сказал?

— Я хотел проверить, как далеко ты зайдешь.

— Но я не прошла проверку, да? — севшим голосом спросила я, понимая, что после всего случившегося у наших отношений нет будущего.

— Скажем так, шпионка из тебя хреновая, — он рассмеялся и еще сильнее прижал к своей теплой груди.

— То есть мы не расстаемся? — с надеждой спросила я.

Будь я на месте Игоря, я бы себя бросила…

— Ну уж нет! Чтобы ты еще чего-нибудь натворила? Дудки! Я буду приглядывать за тобой, Марина Абрамова!

Я не верила своим ушам! После того, как я призналась ему в предательстве, Игорь говорит, что хочет быть со мной… Наверное, я сплю?

— О будущем мы с тобой еще поговорим, — пообещал он. — А пока…

— Игорь Олегович!!! Вот вы где!!! — из ресторана вылетел растрепанный и раскрасневшийся администратор.

Он схватил Игоря за рукав рубашки и потянул за собой.

— Вы нам нужны! Там творится что-то невероятное!!! Просто безумие! — выпучив глаза тараторил он, пытаясь сдвинуть Самарина с места. — Сергей Эдуардович как с ума сошел! Вы должны его остановить, умоляю!!! Иначе он нам все тут разнесет!

Глава 39

— Марина, бери такси и дуй домой, — приказным тоном сказал Игорь и сделал администратору знак рукой подождать. — Я подъеду позже.

— Ну уж нет! — обойдя его, я направилась прямиком ко входу в ресторан, где Зверев давал свой сольный концерт. — Меня это тоже касается! Или ты забыл, что мы работаем вместе?

Пока я шла через холл, на душе было очень неспокойно. Если Игорь выпил шампанское без «добавок», значит, второй бокал так и остался стоять на столе и, вероятно, Зверев… да, это было логично. Хотя Сергей и без допинга всегда был способен на безумства… Понимая, что так или иначе, я тоже отчасти виновата во всем происходящем внутри, я вошла в зал.

Администратор сказал правду.

В главном зале ресторана творилось настоящее безумие.

Столики и стулья около сцены были перевернуты, посуда разбита, в свете люстр осколки посуды сверкали золотом. Среди всего этого безобразия, словно туземец, выставив вперед руку с зажатой в ней вилкой, воинственно стоял Зверев. Павлов и Катя издалека пытались его образумить. Ближе подходить никто не решался.

— А ну не подходить! — подтверждая мои предположения, вопил Зверев.

Он размахивал вилкой, направленной на генерального.

— Руки прочь от царёнка!.. Царского сына! Короче, отвалите от меня, ироды! Челядь засраная! Я должен был быть главным! И буду им… Или не буду… Не решил еще…

— Сережа, угомонись! — Павлов сделал шаг навстречу сыну.

Зверев дернулся, будто получил электрический разряд и еще больше ощетинился.

— Отойдите, гражданин! Нет у меня больше отца, пошел ты нахрен! Иди вон своего любимчика в жопу целуй, пердун старый.

Сергей швырнул в Павлова вилкой и ловко, по-обезьяньи, взобрался на сцену.

— Ну что, лохи!? — обратился он к столпившимся у стен сотрудникам «Глоуба». — Сейчас я расскажу вам про вашего босса, который кинул мою мать, променял ее и сына на карьеру… — Зверев захныкал.

— Катя, что происходит? — я уже знала ответ, но подошла к подруге.

Она повисла на рукаве Павлова так, что его пиджак вместе с рубашкой съехал на сторону. Но генеральный даже не обратил на это внимания. Выпучив глаза, он смотрела на сцену.

Подруга тоже не сразу сообразила, что я спрашиваю. Пришлось повторить.

— Марина, не знаю… Мы сидели, слушали ведущего, Сережа пригубил шампанского и потом у него, как будто крышу снесло… Особенно, когда в зал зашел Эдуард Дмитриевич.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Генеральный сурово посмотрел на меня из под густых бровей, видимо, подозревая, что это моих рук дело. Чувство вины захлестнуло меня с головой. Отчасти так оно и было, я была виновата, что пошла на поводу у обоих! Надо было послать их и жить дальше своей жизнью, без интриг и скандалов.

— Эдик ваш — козлина! — не унимался Зверев, прыгая по сцене. — Вы для него рабы, шестеренки, которые добывают ему бабки. Если он так с сыном обращается — со мной то бишь — то как он будет обращаться с вами, когда вы ему надоедите, станете не нужны, изработаете ресурс! Как с собакой бездомной!

Зверев принялся раскачиваться из стороны в сторону, перемежая крики с хныканьем и жалобным поскуливанием. Иногда он подпрыгивал на месте, будто не в силах удержать бурлящий гнев, так и рвущийся изнутри.

— Я ж как прокаженный для него… Я — ублюдок павловский… Да, папуля? Ты же мне ни слова доброго за всю жизнь не сказал! Ты никогда мною не гордился, прятал ото всех, считая идиотом… А, может, так оно и есть? Я уже сам не знаю. Нормальный не стал бы навязывать свою любовь, а как все пытался что-то тебе доказать…

— Сергей, сейчас не время… — вклинился в его откровенный монолог генеральный.

— А когда время? Когда? — театрально, вскинув руки к потолку, взвыл Зверев. — За тридцать лет у тебя так и не нашлось для меня времени… Да мне нахрен никуда не уткнулись твои деньги, статус и должность! Подарки твои дорогие! Откупиться хотел? Мне отец нужен был! Батя! Ты ж для меня всегда был примером, во всем!

Зверев щурился от света, направленного на сцену и пытался сфокусироваться на своем отце. Павлов медленно отошел от нас с Катериной и приближался к сцене. Неподалеку маячила широкоплечая фигура Игоря. Он тоже приближался к Звереву.

Катька впилась ногтями в мою руку, не отрывая глаз от Сергея.

— Марина… Что же будет? Что будет? Что? Марина… — повторяла она, как заведенная. — Это же конец! Он сам себя зарывает! Марина… мне страшно! Я боюсь за него! Сережа…

— Я все и всегда повторял за тобой, думал, что хоть так ты меня заметишь! Полюбишь, назовешь своим сыном и будешь мною гордиться! Я старался, чтобы заметил меня!

Лоб Зверева блестел от выступившего пота, глаза сверкали безумием. Господи, что же мы наделали! Что же я наделала! Как его остановить? Привести в чувство?

— А ты променял меня — родного сына — на этого… — между тем, продолжал Зверев и злобно зыркнул на Игоря, который почти сравнялся с Павловым.

Направив на него трясущийся указательный палец, он зашипел, брызгая слюной. Остальные гости молча наблюдали за концертом Сергея, в ужасе еще плотнее сгрудившись у стен ресторана. Нарядные сотрудники толкались с душном помещении, насквозь пропитанном злобой, но никто не рискнул уйти. Все ждали развязки. Некоторые достали сотовые телефоны и, улыбаясь, снимали видео. Еще бы! Такой скандал!

— Катюха! — завопил Зверев, рыская глазами по залу.

В ужасе Катерина спряталась мне за спину. Ее сложно было не заметить, но, видимо, софиты, направленные на сцену, били так ярко, что Сергей ее не заметил.

— Знай, что у нас все было по-серьезному! — отпрыска Павлова прорвало, теперь он был не в силах остановиться и говорил все, что у него наболело, что не решался высказать раньше. — Я козлина, потому что я думал, что весь в отца, хотел быть, как он. Делал вид, что мне на тебя пофиг. Но нет! Я не такой, как он! Хрена с два! Катюха, ты мне нужна! И дети наши! Я вас всех люблю и никогда не брошу!

Он подпрыгнул и едва не свалился с края сцены. С трудом удержав равновесие, Зверев отошел в центр подиума и там замер.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— А вот батя мне не нужен! Ненавижу!.. И вы все мне не нужны!

Зверев ухватился за пряжку ремня и начал его расстегивать.

— Все! Баста, карапузики! — Сергей стянул брюки вместе с бельем наклонился вперед. В таком положении, кружа на месте, он завопил: — Идите все в жопу! Прямо вот сюда!