Змеиное гнездо - Виктория Холт

Высокий, довольно худой человек, лет двадцати восьми, как мне показалось. В нем чувствовалась властность и то, в чем я нуждалась тогда более всего, – уверенность.

– Меня зовут Ниниан Грейнджер, – представился он. – Ваша мачеха наняла меня защищать вас. Вам нужен кто-нибудь в помощь. Я и есть такой человек.

С самого начала он держался очень дружелюбно, и вскоре не оставалось сомнения в том, что он сочувствует мне, девушке, обвиненной в убийстве задолго до того, как она узнала жизнь. Он сказал, что не сомневался в моей невиновности, стоило ему только увидеть меня. В то ужасное время я пребывала в полном смятении, именно в подобной поддержке нуждалась превыше всего и никогда не забуду человека, который мне ее подарил.

Уверена, что подход Грейнджера к делу выделял его из среды большинства адвокатов. Он не только с самого начала вселил в меня толику уверенности; благодаря ему стало понемногу исчезать жуткое ощущение, что я совсем одна во враждебном мире. Уже после первой встречи я заметно воспряла духом.

Странно, но он кое-что рассказал мне и о себе, поэтому со стороны наше свидание могло показаться встречей двух людей, которые вот-вот станут друзьями. Его отец был старшим партнером в товариществе «Грейнджер и Дадли». В один прекрасный день в его названии должно было появиться имя моего адвоката – «Грейнджер, Дадли и Грейнджер».

– Я практикую уже пять лет… со времени получения диплома. Вы не помните дела Орленд Грин? Уверен – не помните. Все складывалось для миссис Орленд Грин очень плохо, но я спас ее и горжусь своей победой. Я говорю вам это для того, чтобы вы не думали, будто вас будет защищать неопытный адвокат.

– Я так не думала.

– Хорошо, давайте перейдем к фактам. Вас не пригласили дать свидетельские показания перед жюри присяжных. Очень жаль. Уверен, вы произвели бы хорошее впечатление. Видя вас перед собой, невозможно поверить в вашу виновность.

– Но я в самом деле невиновна.

– Я это знаю и вы знаете, но нам предстоит убедить других в том же самом. Вы должны составить объяснительную записку. О ней я хочу с вами поговорить. Очень прискорбно, что именно вы купили мышьяк, а Элен Фарли не оказалось на дознании, чтобы подтвердить ваши слова. Если мы ее отыщем, картина предстанет в ином свете. Очень плохо, что она исчезла. Ну да ничего, мы ее найдем. Как долго она работала у вас?

– Не помню точно, наняли ее до или после появления Зиллы. Мне кажется, за несколько дней до того.

– Зилла – это миссис Глентайр, ваша мачеха?

– Да. Она вошла в дом в качестве моей гувернантки, когда уволили прежнюю.

– И стала женой вашего отца. Довольно романтично, не правда ли? Она не похожа на гувернантку.

– Именно это я говорила ей всегда.

– Весьма привлекательная дама. Уверен, она произведет в суде неизгладимое впечатление.

– Я надеюсь, она будет там.

– Она – главный свидетель. Именно она была с вашим отцом в момент его смерти. Ее показания будут иметь особую важность. Но нам просто необходимо найти Элен Фарли, и она должна будет подтвердить, что попросила вас купить для нее мышьяк. Вы его купили, отдали ей, и на сем ваше общение с ядом закончилось?

– Да, именно так.

– Значит, она нам необходима.

– Я знаю, что она уехала в Лондон. Она спешила на лондонский поезд. На станцию ее отвозил Хэмиш Воспер.

– Лондон – большой город, но мы обязаны ее найти. Для вашего дела – это самое главное. Теперь расскажите мне о студенте.

– Его зовут Джеймс Норт. Мы встретились в старом городе, где я заблудилась, и стали друзьями.

– Понимаю. С этого все началось. Вы встречались тайком?

– Только отец не знал о наших встречах.

– А ваша мачеха знала?

– Да, она очень сочувствовала нам. Однажды Джеми был приглашен в наш дом к обеду. Мне думается, это устроила она.

– Именно после этого ваши отношения с отцом обострились, и он решил отдать вас замуж за мистера Макрея?

– Да, мистер Макрей пригласил нас к себе домой и стал частым гостем в нашем доме.

– Он приходил повидать вас?

– Раньше он бывал у нас довольно редко.

– Именно его ваш отец выбрал для вас в качестве будущего мужа и угрожал лишить вас наследства, если вы предпочтете мистеру Макрею студента? Вы не сказали мистеру Макрею о своем Чувстве к студенту?

– Нет… Я боялась того, что мог предпринять отец, а Джеми считал, что нам нужно выиграть время.

– Понимаю. Значит, таково было положение вещей, когда ваш отец умер от отравления мышьяком?

Он нахмурился. Он наверняка думал, что мои дела плохи.

– Итак, – наконец, заговорил он, – начнем работать над объяснительной запиской. Изложите события… как они происходили в действительности. Мы просто представим факты. Чрезвычайно важно найти Элен Фарли. Я иду поговорить с вашей мачехой.

Он встал, улыбнулся мне и протянул руку. Я пожала ее со словами:

– Вы ведь верите мне?

Он серьезно посмотрел на меня и ответил:

– Несомненно, и намерен добиться снятия с вас обвинения. Не бойтесь.

В ожидании суда я продолжала довольно часто видеться с Нинианом Грейнджером, и он по-прежнему приносил мне успокоение. У него был вид чрезвычайно уверенного в себе человека. Ни разу он не позволил себе даже предположительно высказаться о возможном проигрыше дела. Для меня было очень важно, что он не скрывал веры в мою невиновность, хотя, составив объяснительную записку и еще раз перебрав в уме все, что привело к трагедии, я убедилась – очень многое, на поверхностный взгляд, должно говорить о моей вине.

Но мою непричастность к преступлению еще предстояло доказать, и я ждала суда, который должен был состояться не позднее чем через два месяца со дня ареста.

Человек не может вечно пребывать в состоянии потрясения: стены тюрьмы по утрам уже не пугали меня, я к ним привыкла. Ощущение отрешенности, как если бы все случившееся полностью опустошило меня, перестало меня преследовать.

Впереди был суд, и каждый день приносил теперь облегчение, поскольку приближал его дату; я хотела, чтобы все поскорее закончилось.

Я не имела представления, чем завершится суд. Ниниан Грейнджер был неподражаем. Он вселял в меня надежду, которой я не могла в полной мере преисполниться, когда его не было рядом. Только в его присутствии я безоговорочно верила в него и в саму себя.

Мне разрешили свидания, но я ни на секунду не оставалась наедине с посетителями. В углу комнаты всегда сидела и следила за каждым моим движением бдительная женщина с пронзительным взглядом. Она не проявляла недружелюбия – она просто не проявляла ко мне никакого интереса. Я так и не узнала, считала ли она меня убийцей или безвинной жертвой злого рока.

Пришла Зилла. Она была само сострадание.