Огонь и ветер - Иар Эльтеррус

— Ит, спокойно, — попросил Ри, но Ит лишь досадливо от него отмахнулся и продолжил:

— Так вот, к чему веду… Смысл — он был не в деревьях. И не в том, что они были никому не нужны. Смысл оказался только в том, чтобы это всё выдержать, потому что если от меня что и зависело в тот момент, то вовсе не судьба какой-то елки. Я знал — находясь там — знал, что если я не выдержу, то будет плохо тем, кто от меня зависит. И поэтому…

— Да, всё верно, — покивал Скрипач. — В этом ты прав.

— Отлично вижу, что… что получилось в итоге, — Ит тяжело вздохнул. — Мы… знаете, если бы кто-то сейчас мог смотреть на нас троих со стороны, этот кто-то, скорее всего, сказал бы, что мы — дерьмо.

— Ит…

— Дерьмо, Ри! — Ит треснул кулаком по столу. — Нет, даже не дерьмо. Так, дерьмецо. Которое пытается решить свои личные проблемки, забив на всё на свете. Как всё красиво начиналось, а!.. Нет, вы только вспомните! Терра-ноль, порталы, глобальность, и прочее, и прочее. Мир спасать, Контроль спасать, задницы себе рвать ради великой, мать её, цели!.. А теперь… теперь… Мы…

— Ит, я тебя прошу…

— Нет, гений, это я тебя прошу! Я сейчас тебя прошу — не мудрствуй, не анализируй! Вали, твою мать, деревья и помалкивай!

— Всё, поехали, — Скрипач решительно встал. — И смею напомнить, что шизофрения тут у меня, а не у вас двоих.

Машина пока что вела себя образцово. Скрипач, который сел за руль (идите вы, шизики, на заднее сиденье оба и настраивайте технику, сил на вас смотреть у меня нет!), не мог нарадоваться — несмотря на снег, «ЗИЛ» отлично держал дорогу, его не мотало, не кидало. Немного постукивали клапана, да ещё с оборотами надо было что-то придумать, но в целом всё оказалось более чем неплохо. Скрипач решил, что на досуге, пожалуй, промоет карбюратор, потом сменит воздушные фильтры, а потом, если получится, можно пробежаться по другой мелочовке: бензонасос, свечи, проводку поправить… Жалко, что холодно, не повозишься как следует в своё удовольствие. Да и некогда. «Железки» он тоже любил, ничуть не меньше, чем Ит. Им вообще всегда нравилось делать что-то своими руками. Работать в саду, чинить, строить. Берта считала, что это «гермовское», но они думали иначе — скорее всего, причина была в частично сохранной памяти и в ощущении, которое пропитывало эту память, как яд. Тогда — дома не было. Ни в одной считке, из тех немногих, которые они решились открыть, своего дома — не было. Только чужие. Вся жизнь прошла «на чемоданах», а когда дом, наконец, появился, у них не осталось ни желания, ни сил им заниматься. К тому моменту им было под семьсот, вернее, уже почти семьсот, и они являлись ужасно старой и напрочь замученной парой Сэфес, которых списали вчистую.

…Один раз они во время отпуска слетали туда, где стоял раньше этот дом — всё тот же Орин, куда от него денешься. Нет, ничего не осталось, даже фундамента. И река, на берегу которой он стоял, давно изменила русло, и лес в этом месте отступил от степи — в считках был лес, и степь, и река, а теперь осталась только степь да цепочка бочагов, озёр-стариц…

Гермовское или нет, но что-то этакое делать нравилось, ох как нравилось. Что в квартире, что в загородном доме, в Борках. Дома, они ведь живые, и квартиры живые, и как замечательно цветут цветы под окнами, и как вкусно пахнет свежее дерево, и мастика для пола, и масляная краска; и как приятно смотреть на то, что получается в результате. Скрипач горестно вздохнул — если они вообще живы останутся после этих всех передряг, если хоть что-то получится, то всё придётся начинать заново, и как же обидно, что пропало, напрочь пропало то, во что столько души и сил уже было вложено…

— Рыжий, ты машину ведёшь или мечтаешь? — недовольно поинтересовался Ри с заднего сиденья.

— Веду, веду, — проворчал Скрипач. — Куда я денусь.

Несмотря на раннее время, поток был плотный, и тащились они в огромной пробке черепашьим шагом. Ит проверял датчики — они, пронумерованные, лежали в длинных пластиковых боксах, закрывающихся на замки. Каждый датчик был размером с сигаретную пачку или чуть побольше. Ярко-желтые корпуса, примитивные монохромные дисплеи (собственно, тут больше и не надо, датчик фиксирует частоту работы площадки, если площадка вообще звучит, а ещё его можно перенастроить в режим, который в инструкции назывался «камертон»), по четыре кнопки на корпусе.

— Ну, чего расскажете? — поинтересовался Скрипач.

— Чего, чего… По сути дела, это тюнеры, — хмыкнул Ри. — Как для настройки гитары, знаешь?

— Ну.

— Ну и вот. У нас были аппараты посерьёзнее. Те же «дельты», например, работали как сейсмодатчики… тоже. И ещё много всего делали.

— Не учи учёного. — Дорога вроде бы стала посвободнее, и Скрипач прибавил газу.

— Вообще ничего не понимаю, — задумчиво проговорил Ит. — Нет, народ. Серьёзно. По сути дела, ты, Ри, прав. Потому что это стопроцентный аналог гитарного тюнера… ну, диапазон воспринимаемых частот пошире, но в остальном — один в один. Я разобрал. Схема соответствует.

— Подвохов нет?

— Нет, Рыжий. И даже прослушек нет. И никакого «импорта» внутри нет. Внутри вообще ничего нет, кроме схемы и дисплея.

— А может, у Молота поехала крыша? — Ри прищурился. — Я гипотетически. Ну должен же этот бред иметь хоть какое-то объяснение?

— Дорогу мне посмотри, — попросил Скрипач.

— Планшетка где?

— Держи, — Ит вытащил из своей сумки планшет и отдал Ри. — Ладно, если им так хочется, сыграем в эту игру.

— Ещё бы понять, во что мы на самом деле играем, — Ри включил планшетку и углубился в изучение карты. — Рыжий, перестройся правее, а то поворот пропустим.

Это действительно оказалась промзона, нужная точка находилась на территории заброшенного бетонного завода. Разглядеть что бы то ни было из-за снегопада почти не получалось. Сначала свет фар выхватил из снеговой круговерти полуразрушенный бетонный забор, потом пришлось остановиться — проехать дальше не представлялось возможным, путь преградила груда непонятно чего, присыпанная снегом.

— Давайте пешком, — Ит тяжко вздохнул и принялся застегивать куртку. — До включения час, а нам дойти ещё нужно. Ри, сколько там придётся?..

— С километр где-то, территория большая, — Ри тоже потянул «молнию» своей куртки вверх. — Рыжий, чего с машиной решим?

— А чего с ней решать? Постоит тут, куда денется. Мы с ней договорились, она не будет шалить, — Скрипач ухмыльнулся. — Я так понимаю, что «Люся» — девочка хорошая, и она…

— Кто? — не понял Ри.

— «Люся», — невозмутимо ответил Скрипач. — Машину так зовут.

— У него все машины зовут «Люсями», — подсказал Ит. — У нас был БЛЗ, тоже «Люся».

— И что? — с интересом спросил Ри.

— На скорость не влияет, — пожал плечами Ит. — «Люся» так «Люся», я лично не против.

— Ладно. Скрипач, давай запирай, эээ… «Люсю», и пошли уже работать.

Самым сложным оказалось не переломать себе ноги. Сначала Ри провалился по пояс в невидимую под снегом глубокую яму (еще скажи спасибо, что это не канализационный люк!), потом Ит зацепился за торчащую железку и распорол ногу, правда, не особенно сильно, но всё же распорол, потом Скрипач, который вроде бы осторожничал, навернулся так, что отбил обо что-то локоть. Уже совсем рассвело, вот только от этого света не было никакого проку. Снегопад продолжался, он и не думал прекращаться, и территория бывшего завода в снегу сейчас буквально тонула.

— Собачья какая-то работа, — пожаловался Ри.

— Да ты что, никакая собака на это не согласится, — возразил Скрипач. — Ри, это не то, что нам надо?

— Кажись, оно. Да, пришли.

Точка располагалась внутри полуразрушенного цеха. Участок крыши провалился внутрь здания, окна по большей части оказались выбиты, пол заметён снегом, но его, по счастью, было значительно меньше, чем на улице. Да и ветер тут чувствовался меньше, значительно меньше, чем снаружи.

— Живём, — удовлетворенно констатировал Ит, заходя внутрь. — Но вы всё же поосторожнее. Тут всё явно на соплях держится…

— Это здание сгнило напрочь, — возразил Ри. — Я бы не рискнул к стенам подходить. А то прилетит что-нибудь откуда-нибудь, и потом костей не соберёшь.

— Ничего, прорвёмся, — Скрипач скинул на грязный бетонный пол сумку и принялся вытаскивать датчики из кофра. — Между прочим, тут явно кто-то ходит. Вон, все стены исписаны.

Ри покивал. Действительно, надписей и картинок на стенах имелось в избытке — от тупейших и наипохабнейших, до… до чего-то действительно интересного.

— Ит, не знаешь, что это такое? — Ри ткнул пальцем в какой-то странный знак, который неизвестно кто неизвестно когда нанёс на стену рядом с местом, где они сейчас расположились.

— Хм, — Ит задумался. — Ого. Кажется, этот символ предназначен для того, чтобы отгонять нечистую силу.