Гори, гори ясно (СИ) - Вран Карина

— Понял. Принял. Осознал.

Для встречи Находько с Бартош выбрали людную, шумную кофейню. Море света и смеха, где островком холода была Таша. И шарик мороженого, который Арктика больше разминала в креманке, чем ела. Параллельно она рассказывала Шпале что-то криминальное.

— Перепилили прутья, разбили двойные стекла, — вычленил я мерный, почти в стиле Чеслава, голос коллеги. — Края стекла оклеили лейкопластырем, чтоб не порезаться при спуске.

— Это в крыше? — уточнил Макс, вальяжно раскинувшийся в кресле.

Бартош кивнула.

Я подошел не к началу истории, сел, не встревая. По ходу разберусь, о чем они.

— Спустились через разбитые стеклянные фонари, перекусили пассатижами сетку и похитили жертву.

— Боевичок, однако, — хмыкнул Шпала.

— Кто жертва? — когда стало ясно, что речь не о пропаже имущества, мой интерес всколыхнулся.

— Какаду, — ровно ответила Бартош.

— Как... как ты сказала? — я поперхнулся, а Находько заржал, аки конь.

— Ка-ка-ду, — по слогам повторила Таша. — Жертва — попугай. Выкрали на днях из зоопарка.

— Едри же эти пассатижи, совсем человечишкам нечем заняться, — отсмеявшись, высказал Макс. — Ладно бы лисичка-сестричка в полнолуние в курятнике жильцов пересчитала. Инстинкты, гы. А эти...

— И давно вы тут... — я оглядел круглый столик, заставленный раскрошенными и недоеденными десертами. — Плюшками балуетесь?

— Полтора часа, — отчиталась Бартош. — Макс рассказал, как вы съездили, что видели и слышали. Мы поругались, но он, кажется, внял голосу разума.

Я еще раз оглядел кофейню. Следов погрома заметно не было, выходит, ругань за градус кипения не поднялась.

— Подробности? Чай у вас есть? — второй вопрос был уже к официантке, а та ткнула в меню, в список горячих напитков. — Вот этот, с малиной.

Таша дождалась ухода девицы, затем ответила.

— Макс настаивал на моей поездке в деревню. Я отказала.

— Зараза, тебе бы лесовик сказал, как бабе, — скорчил рожу Находько. — Что там за дела, с чего клинит Милку.

Девушка пожала плечами.

— Возможно. У меня нет времени на это. И есть решение проблемы. Предположительно есть, — поправилась она.

— Теперь мне особенно интересны детали, — я вскинул брови. — Ты знаешь, что с ней? И можешь помочь, я правильно понял?

Таша вздохнула, отодвинула креманку с молочной жижей, в которую превратилось мороженое.

— Сильная кровь, память места, — сказала она как о чем-то, само собой разумеющимся. — Как моя кровь дает мне ви́дение, так ее, скорее всего, действует на слух.

— Но ты не уверена, — ощерился оборотень. — И на днях у тебя было время, а тут вдруг не стало.

— Не вдруг, — лицо Бартош, и без того не шибко эмоциональное, стало похожим на маску. — Не вдруг дегенераты разгромили могилу моего отца. Не вдруг им за это от меня и достанется. Поэтому мне не до увеселительных поездок, Макс. Я помогу тебе, но так, как считаю нужным, а не так, как хочется твоей левой пятке.

Я подумал о том, как тесен мир. Бартош живет в Пушкине, там и приключился кладбищенский бедлам. Годовщина смерти ее отца... Она пришла на могилку, а там... все не очень хорошо.

Это некрасиво с моей стороны, но я почувствовал облегчение от того, что Таше — заметно, ощутимо — было плохо. Выходит, она — не та она, про которую говорил Липин. Та не могла не знать о погроме, поскольку на Хозяина Кладбища воздействовали особыми словами.

Бартош — вне подозрений.

— Ты упоминала решение проблемы, — переключил я тему. — Что можно сделать для девушки? Увезти в город, как хочет ее отец?

Коллега покачала головой.

— Переезд не поможет. Может и хуже сделать, если зов сильный: утопает она пешком из города в направлении поляны, что с ней по пути случится? Люди не звери, могут сбить, изувечить... Нет, переезд — худшее из решений.

— Отвергая, предлагай, — с несвойственной ему серьезностью высказал Макс.

— Мне стукнуло семь, пора было идти в школу, — ударилась в воспоминания Таша. — Бук я продолжала видеть. Тогда бабушка вырезала и заговорила для меня оберег. Он из редких, мало кто о таком помнит, не какой-нибудь Свадебник или Целебник. Юза — пелена. С ним я видела мир так же, как обычные люди.

— И ты хочешь отдать его Миле? — спросил я.

Отхлебнул чаю: сплошная химоза, ни в какое сравнение с домашним напитком не идет.

— Вещи не вечны, — Бартош опустила глаза. — Мой старый оберег не исключение. Но я смогу сделать новый.

— Делай, — сказал, как отрезал, Макс. — Что для это нужно? Ты не хотела говорить без АБ — тут он, натурлих. Ну?

— Не нукай, не запряг, — заполнил я паузу, потому как лицо Арктики снова сковало льдом.

— Ты будешь должен ему, — тонкий пальчик Бартош указал на меня. — Если он согласится.

— Соглашусь на что? — удивился.

Она побарабанила пальцами по столу.

— То, что ты мне даешь... Возвращаешь. Мне нужно больше, много больше силы. И для создания оберега, и для... своих целей.

Я раскинул руки в стороны.

— Ты знаешь, где меня найти.

— Именно, — Таша вперила в меня решительный взгляд. — Ты скоро уедешь. Я спешу. Возьмешь меня с собой? В отпуск?

— В деревню? — ей снова удалось меня удивить.

Про мой отъезд мы говорили. Как-то вскользь, у меня дома между смен. И про ее планы на последний месяц лета. У Бартош были взяты две отпускные недели в августе, она собиралась занять эти дни подготовкой младшей сестры к новому учебному году.

Планы поменялись? Из-за кладбищенского дела?

— В деревню, — повторила за мной Арктика. — Хоть куда.

Отдых в деревне всем хорош: свежий воздух, просторы бескрайние, пуща-дремуща для экспериментов с огнем. Приятельские отношения с соседом и отменный самогон.

Но такие там длинные ночи!

— Ты готовить умеешь? — спросил, улыбнулся.

— Умею.

Я улыбнулся еще шире и кивнул.

— А с тебя, — Таша повернула голову к Максу. — Я возьму плату за работу.

— Назови свою цену, — сощурился мой хвостатый приятель.

— Мне нужен огнестрел и патроны к нему, — сказала Арктика, как про кулек леденцов. — Что? Ничто так не помогает раскаяться в плохих поступках, как оружие у виска. Я проверяла.

— Откуда дровишки, льдышка-малышка? — подался вперед Шпала. — Такие специфические познания.

Бартош мягко повела плечом.

— Не твое дело, — и тень улыбки. — Заметь, я не добавила: собачье.

— Так мило с твоей стороны, — скорчил рожу Макс.

— Андрей, тебе расскажу, — решила, кажется, подразнить хвостатого девушка. — Позже, с глазу на глаз.

— М-м, — Находько облизнул губы. — А вам там третий точно не нужен?

— Давно в табло не прилетало? — вежливо поинтересовался я. — Выйдем на улицу, мигом исправлю.

— О, про табло, — ничуть не смутился шут гороховый, вытащил мобильник. — Скинул тебе номерок Ван Ваныча, с тебя фотка и явка. Сам с ним за день-время перетрешь, права он обещал до конца недели оформить.

— ПДД с вождением сдавать — тоже через него договариваться? — решил на всякий случай уточнить.

Макс выпучил глаза.

— Нахрена? После вчерашней катки какое тебе еще вождение сдавать?

Я поперхнулся. Чай чуть не прыснул из ноздрей наружу.

— Ты мне, друг ситный, спецом вчера гонки устроил? — возмутился я. — Экзамен? Тэйбл, то бишь, роад тест?

Он врубился в параллель между тестом на знание игрового стола и экзаменом на поведение на дороге.

Когда «треники», то бишь, проходящие тренинги на овладение премудростями дилерского труда мальчики и девочки завершают обучение, им устраивают тэйбл-тест. Прогоняют по всем столам, за какими им предстоит работать. У нас это покер, блэкджек и рулетка. Так вот, на тесте жестят, насыпают башни из фишек, делают максимально сложные для подсчета выигрыша ставки. Условия экстремальные.

Мотоциклы в дождь, да с мигалками вдогонку — чем не экстрим?