Лампа Ночи - Джек Вэнс

Лиссель бросила на юношу такой взгляд, будто вообще никогда не видала его прежде, губы ее сжались, и голос доносился откуда-то из горла.

— Ты уникальная штучка, Джейро Фэйт. Ты бродишь с такой ухмылкой, будто хранишь какой-то великий секрет! А на самом деле ты похож на побитую собаку, которая вертит хвостом, заискивает и жалко улыбается, прося… прося, чтоб ее не гнали.

Джейро скривился и выпрямился.

— Думаю, что когда-нибудь я буду считать все это очень забавным, — сказал он, но Лиссель, казалось, его не слышала. Голос девушки уже срывался на визг.

— Такой ты никогда не будешь нужен никому! Никто не захочет тебя даже понять! И лучше всего, если ты соберешь свои манатки и свалишь из лицея вообще.

— Какая глупость. Впрочем, через десять минут лекция, и рядом с тобой меня действительно не будет.

— И что, неужели тебя совершенно не волнует, что о тебе говорят? Как относятся?

— Пожалуй, именно так.

На дворе появился Глокеншау. Какое-то время, постояв в величественной позе с разведенными плечами и широко расставленными ногами, он, наконец, тряхнул кудрями, и солнце заблестело в их золоте. Хэйнафер медленно повернул голову сначала налево, потом направо, позволяя всем полюбоваться его благородным профилем. Но тут он вдруг увидел Лиссель радом с Джейро, и вся его величественность мгновенно пропала. Он направился к ним, стараясь шагать медленно и достойно.

— Я вижу, ты вернулся и снова трудишься, как пчелка, — сказал Хэйнафер, глядя прямо в лицо Джейро.

Тот промолчал. Тогда, бросив значительный взгляд в сторону Лиссель, Хэйнафер продолжил.

— Ходят слухи, тебя уже раз предупредили, что нечего пастись на чужих лугах. Особенно, если тебя туда не приглашали.

— Слух верный. Было такое.

— И ты снова здесь? — он кивнул в сторону Лиссель. — Снова шаришься и околачиваешься возле тех мест, где нимпам делать нечего? Понимаешь, о чем я?

— Хэйнафер, прекрати, пожалуйста! Джейро не сказал мне ничего…

— Ба! Да и что он может сказать! Вот он сидит, жалко улыбается, облизывает пересохшие губы. В общем, если ему интересно мое мнение, то вот оно: лучше бы он шел подальше и общался с другими нимпами, а не с порядочными людьми.

— Хэйнафер, ты невыносим, — с усталым отвращением сказала Лиссель.

— Но что это меняет? Ведь ему-то все равно.

— Ты не прав, — вдруг ответил Джейро. — Мне не все равно. Я оскорблен, но тратить время на тебя сейчас не намерен. Как-нибудь в другой раз. Я не спешу.

— Ты несешь чушь и, наверное, сошел с ума. Да и ладно, побудь сумасшедшим, лишь бы не шмельцерил под ногами, поскольку это становится уже невыносимым.

Прозвенел звонок. Хэйнафер взял Лиссель под руку, но она вырвалась и бросилась через двор ко входу. Хэйнафер важно проследовал за ней.

Джейро смотрел им некоторое время вслед, затем собрал книги и отправился в свою аудиторию.

Семестр закончился через два месяца. На зимние каникулы Хайлир и Алтея уехали в небольшую экспедицию на острова Бэйник в мире Лакме Верде, чтобы записать и документально подтвердить так называемые оркестры ти-мангизе, игравшие на водяных колокольчиках, звучащих блестках и вибрирующих гонгах с гибким реверберационным ритмом. Эту музыку одни сравнивали со звуком серебряного прибоя, другие называли «мечтой Пасифаи».

На Лакме Верде при каждой деревне имелся один, а кое-где даже несколько оркестров, и почти каждый житель прекрасно играл на каком-нибудь изысканном музыкальном инструменте.

Музыка эта достаточно долго оказывалась недоступной анализу музыковедов, и Фэйты решительно настроились создать некую новую теорию об этой роскошной текстуре звуков, которую толком не могли объяснить даже музыканты самих островов.

Джейро тем временем не только работал с полной отдачей на станции, но и упражнялся в технике самообороны, демонстрируемой ему Гайингом.

Он был жаден и нетерпелив, постоянно требовал новых движений, приемов и тактик. Но Гайинг не давал ему новых уроков до тех пор, пока его ученик не доводил до автоматизма каждое пройденное движение.

— Ты и так продвигаешься вперед очень быстро, — ворчал Гайинг. — Я вовсе не хочу, чтобы ты сгорел на такой работе!

— Это исключено! — смеялся Джейро. — Я чувствую, что прямо рожден для такого рода занятий, мне никогда не удается насытиться ими вполне! И я остановлюсь только тогда, когда выучу все, что только возможно.

— Это уже излишне. Некоторым из приемов более тысячи лет, и каждое последующее поколение думает, что оно выполняет их быстрее и лучше, чем старые мастера. Я и сам некогда так думал. Но… оказался не прав.

— Но… откровенно — каковы мои успехи?

— Успехи шикарны. И дальше мы по-прежнему будем избегать всех этих новомодных штучек: никакой акробатики и никакой экзотики.

— Но когда же начнется непосредственно борьба?

— Когда ты полностью разовьешь мускулатуру и все тело. Твоя уверенность в себе должна быть очень высокой, прежде чем мы перейдем непосредственно к борьбе. Везде нужна последовательность и методика, и, к тому же, мы не спешим.

— Не уверен, может быть, это мой последний семестр в лицее. После всего, что случилось, вообще нельзя быть ни в чем уверенным. Фэйты заявили мне откровенно, что не скажут, где они меня подобрали до тех пор, пока я не закончу институт.

— А разве они не хранят журналы с описаниями своих экспедиций? — неожиданно спросил Гайинг.

— Думаю, что хранят, но держат где-то вне моей досягаемости. Они так и сказали, что расскажут все, как только я закончу… но я не могу так долго ждать!

— Ладно, давай-ка вернемся к нашим баранам, — пожал широкими плечами Гайинг. — Это занятие, по крайней мере, определенно и реально.

Подходил к концу весенний семестр в лицее, и академические успехи Джейро оказались настолько хорошими, что его занесли в специальные списки и дали возможность самому составлять свое расписание и назначать сроки сдачи курсов. Джейро выбрал домашнее обучение с еженедельными отчетами преподавателям через компьютер. Таким образом, у него высвобождалось много времени для занятий с Гайингом. Юноша стал замечать изменения, происходящие с его телом: плечи и грудь развернулись, бедра, икры и бицепсы стали как каменные, кости отяжелели и сделались плотными. Он уже начал изучать сложные комбинированные блоки и сцепки, даже некоторые экзотические цепочки движений, позволявших мгновенно выводить из строя любого противника. Гайинг по-прежнему настаивал сначала на точности, затем на скорости, и, наконец, на гармоничности движений. И по-прежнему Джейро не разрешалось перейти к новому упражнению, не освоив до автоматизма старого.

— Сейчас ты уже на третьем уровне настоящего профессионала, — а это солидное достижение, — как-то сказал ему Гайинг. — Остальные уровни еще впереди, не говоря уже о сотне различных школ, о которых в данный момент говорить рано. Я имею в виду различные устрашающие звуки, иллюзии, пылевые и туманные завесы, миниатюрное оружие и тому подобное, да и это еще не конец. Сейчас важно продолжать заниматься фундаментальными вещами. Тебе еще многого нужно достигнуть, но новичком ты уже можешь себя не считать — это точно. Словом, твой индекс уверенности весьма возрос.

Джейро только усмехнулся и с новым жаром бросился отрабатывать движения.

В тот вечер Хайлир вернулся домой с кучей новостей из конторы земельного регистра. И за вечерним чаем поделился с женой и сыном:

— Вы помните то старое ранчо «Желтая птичка», принадлежавшее Клуа Хутсенрайтеру, расположенное к югу от нас за холмами?

— Конечно! — хором ответили Алтея и Джейро.

— Так вот. Несколько лет назад он продал эту свою собственность синдикату — компании Файдол — и по очень низкой цене, насколько мне известно. Сегодня, будучи в земельном регистре, я совершенно случайно увидел в списках этот самый Файдол. Так я обнаружил, что большей частью этой компании владеет некий Джилфон Рут, эксцентричный миллионер из Вал Верде, а двадцать процентов акций держит Форби Милдун, человек, занимающийся недвижимостью. Это тот самый Милдун, который хотел продать там дом в Каттерлайне. И тут я задумался. Задав несколько вопросов, я узнал, что Рут — человек жеста со склонностью к феерическим инвестициям, как на Галингейле, так и по всему миру.

— Но нам-то зачем «Желтая птичка»? — удивилась Алтея. — Это совершенно заброшенная дикая земля, ничем не отличающаяся от нашей, только не настолько живописная.

— Пока еще старые слухи не исполнились, но… теперь поговаривают о том, что начнутся крупные вложения в развитие земель, предназначенных для членов Вечности. Рут тоже хочет войти туда, но ни один из трех клубов его не возьмет. Для Конверта он неудобен, для Вертопраха — слишком властен, а в Кванторси надо подавать списки за три поколения вперед. Таким образом, единственный путь, возможный для него, заключается в огромных вложениях и развитие местности.