Случайный малыш для Миллиардера - Арина Громова

уже бездомную собаку кормит. Черт знает, куда охрана смотрела. Моя охрана. Охрана этого дебильного парка развлечений. Ничего нельзя на самотек пускать. Раз — девчонка расположилась на коленях перед облезлой дворнягой, кормила косматое чудище своей сосиской. Дурдом. Ну реально. Она явно ничего не боялась. Не блох, ни лишая. Ни укусов. Гладила бродячую зверюгу между глазами, лепетала какие-то нежности.

— Ты уже совсем… — начал и силой себя оборвал.

Не хотел обижать, но она сама все поняла, по моему лицу, по глазам. Нижнюю губу закусила и пробормотала.

— Рустам, но он ведь совсем один!

Ха. Он один. Ну да, это повод обласкать монстра. Хотя пес вряд ли смог бы на нее напасть. Он как и мои собаки, мигом сдался, начал лизать ее ладони и довольно заурчал.

Я даже не удивился такому повороту. Приказал охранникам пристроить дворнягу, а девчонку потащил руки мыть. Еще заразится чем-то, подцепит какую-то хрень.

— А мы можем его домой забрать? — спросила она. — У вас же много собак. Всем хватит места.

— Поглядим, — ответил уклончиво.

— Жалко его, — прошептала и нахмурилась. — Видно, что очень добрый, но живет в жутких условиях.

— Разберемся, — пообещал я.

Сосиски Лазарева больше не хотела, хотя к своей же не притронулась, ничего толком не поела после тех бургеров. Чуть попкорн пожевала и все. Ерунда. Разве такое можно было назвать едой? Но выбирать тут не приходилось. Я купил ей мороженое.

Дьявол побери. Зачем? Вот какой черт меня дернул?

Я смотрел, как живо она вылизывала рожок и понимал, что означает “адская пытка”. Реальное издевательство. Иначе это назвать не мог. Ее маленький розовый язычок скользил, собирая подтаявшее лакомство: то вверх, то вниз, то обводил по кругу, добирался до кончика и снова опускался.

Жесть! Как меня угораздило?

Я наблюдал за ней, не мог оторваться. Я радовался, что она не могла прочесть мои мысли, иначе бы поняла, что я хуже самой жуткой дворняги, мои порывы и желания однозначно животные, безумные, бешеные. Я едва умудрялся контролировать свои рефлексы.

Как же сильно тянуло запустить пальцы в ее волосы, сжать и…

Я обрывал одну картину и тут же начинал бороться с другой. Грязные фантазии. Развратные. Она была слишком чистой для всего этого. Какого беса я вообще размышлял о таком?

Понимал: надо тормозить. Только ни черта поделать не мог. Смотрел, как она то мороженое обрабатывает и слюной захлебывался. Десны саднило, челюсти прямо обдавало кипятком.

— Ой, как сияет! — вдруг воскликнула девчонка и указала на какой-то дурацкий воздушный шар.

Ну обычный шар. Прозрачный, просто с огоньками внутри. Вроде подсветки. Короче, шар как шар. Ничего особенного.

Лазарева и продолжить фразу не успела, как я раздобыл ей эту странную штуку.

— Спасибо, — она точно смутилась, но от шара не отказалась, облизала распухшие губы, перепачканные мороженым и уставилась на мерцающие искры внутри этого шара. — Знаешь, похоже на фейерверк. Ну это прозвучит странно, однако тут как салюты вспыхивают. Видишь? Я только раз в жизни фейерверк видела. Мы тогда поехали в областной центр с родителями. Мне лет пять было. Может, шесть. Вот красота! Никогда ничего похожего не видела. Повсюду огненные всполохи, снопы пылающих искр.

Хм, звучало как идея для меня.

=51=

Свидание оказалось волшебным.

Ой, стоп, какое свидание? Вечер. Просто милый вечер. Сперва обед, потом прогулка в парк аттракционов. Много всего произошло, но конечно, никаким свиданием это и близко не было. Так, вместе провели время. Очень много времени.

Я до сих пор отказывалась верить, что Каримов и правда уделил мне столько часов в своем графике. Может, он отдыхал подобным образом? Развлекался? Ну я оказалась для него вроде приятной забавы, вот и увлекся, не рассчитал. Вообще, нормально думать о происходящем практически не получалось, слишком много эмоций на меня обрушилось.

В начале все проходило напряженно, а потом я забылась и расслабилась. Хотя иногда очень смущал взгляд Рустама Тиграновича. То есть просто “Рустама”. Мне до сих пор было сложно называть его так, обращаться без формальностей, еще и на “ты”. Но с другой стороны это как будто сближало нас.

Ох, о чем я только думала? Какое еще сближение? Где он и где я? Мы люди с разных планет, наши миры не пересекаются. У нас не могло быть ничего общего.

Однако я ловила себя на том, что мне безумно нравится, когда он рядом.

Рустам Тигранович. Рустам.

Глупо, совершенно по-идиотски, только меня тянуло повторять его имя чаще, пусть и в мыслях. Наверное, я просто пыталась привыкнуть к новому способу обращения.

Я не хотела, чтобы он считал, будто я его боюсь, потому держу дистанцию. Нет, страха я не ощущала. И вообще, почему бы не отбросить официальность в общении? Мы же оказались на равных. Верно?

Странно, но я словно открывала его с какой-то новой стороны, иногда маска будто спадала с его идеального лица и мне удавалось различить настоящие чувства, живые эмоции этого властного и влиятельного человека, который давно привык играть чужими судьбами и едва ли задумывался насчет последствий собственных действий.

За день, который мы провели вместе, я поняла, что Рустам умел улыбаться. Искренне. Реально. Без намека на насмешку или снисходительность. А еще он умел смотреть так, что дрожь пробегала по телу, заставляла сотрясаться изнутри и порой у меня подгибались колени от той мощи, что таилась в черных глазах.

Мое отношение к нему менялось. Больше не удавалось воспринимать его ни как грозного босса, ни как заносчивого ублюдка, опьяневшего от чувства абсолютной вседозволенности и похитившего меня, чтобы запереть в четырех стенах.

Казалось, между нами мрачная и нерушимая преграда.

Когда все переменилось или я просто обманывалась? Погрузилась в иллюзии от того, что мы так хорошо провели время вместе?

Я поделилась с ним личным, сокровенным. По чистой случайности выпалила насчет фейерверка, а после прикусила язык.

Ну что за глупости? Звучало так по-детски.

Хотя разве Рустам удивился бы моим вкусам после