Красивая пара - Фристоун Фристоун

Она подошла, все еще не веря, тихо взяла его за руку и спросила потрясенным шепотом:

— Ты… боишься за меня?

— До смерти! В тот день, когда родилась Анна-Лу, доктор Крезо все мне рассказал. И про твою мать, и про то, что ты не любишь говорить об этом, и про то, что роды были очень тяжелые… В тот момент, когда он говорил все это, я вдруг с ужасающей отчетливостью понял, что мог потерять тебя, не увидеть тебя больше никогда, Джилли! И знаешь… именно тогда я впервые понял, что люблю тебя.

— Значит, ты не любил меня, когда женился на мне?

— Скажем так: я не знал, что такое любовь. Хочешь знать всю правду? Мы встретились с тобой, и я увидел прелестную, веселую, полную жизни девочку, я хотел тебя, я жаждал обладать тобой! Затем из-за дурацкой путаницы с моим именем я потерял тебя первый раз. Гордость, вернее, глупость твердила, что я не должен гоняться за женщиной, особенно за той, которая меня бросила. Я пытался заводить романы, но они меня больше не радовали, я не хотел никого, кроме тебя. За те пять месяцев я ни разу не изменил тебе с другими, Джилли!

Она не смогла сдержать насмешливой улыбки.

— Бедняжка! Как ты это вынес…

— Потом я узнал, что ты беременна, и стал тебя разыскивать. Тогда я еще не думал о женитьбе, однако сделал тебе предложение, едва увидев тебя. Мне казалось, я просто поступаю, как порядочный человек, кроме того, семье нужен наследник, так почему не жениться на тебе?..

— Не хочу этого слышать.

— Нет, ты хотела правду! Иногда мне казалось, что ты и впрямь авантюристка, а Росария подливала масла в огонь, но я ее не слушал. Я ведь уже любил тебя, только не мог этого понять, да и незачем было… Я знал, что хочу тебя, я знал, что люблю нашего ребенка, но в остальном моя жизнь не изменилась, так мне казалось. Я удивлялся рассказам своих женатых друзей — ведь я-то делал все, как всегда, только ночью в постели меня ждала красивая и желанная женщина, вот и вся разница. Потом у вас с Росарией начались проблемы, и мне пришлось вмешаться.

— Вы с ней были любовниками?

— Нет, никогда! Вот что, ты должна это понять… Мы с Альфредо шли на яхте в день аварии вместе, вдвоем. Он погиб, а я спасся, но чувство вины осталось со мной навсегда. Из-за него я не замечал твоих страданий, из-за него я все прощал Росарии, я попросту не замечал, что она сходит с ума. Все списывал на твои гормоны, черт, да что я мог знать о беременных женщинах?! А насчет того дня, когда ты видела нас вместе… Клянусь жизнью нашей дочери, это не то, о чем ты тогда подумала!

— Тогда что это?

— Она знала, что ты у врача, что мы собираемся уехать на выходные, поэтому пришла ко мне и начала бурно объясняться в любви. Такой я ее никогда не видел и испугался. Пытался успокоить, но она твердила, что мы с ней должны пожениться, но надо подождать с женитьбой до тех пор, пока ты не родишь нам мальчика. Тогда-то до меня дошло, что она не в себе. Я пытался удержать ее на расстоянии, а не обнимал, как тебе показалось. На это заявление Росарии я и ответил, что мы не собираемся иметь еще детей.

Две недели спустя она оказалась в больнице с сильнейшим нервным расстройством, долго лечилась, потом вышла замуж за вдовца с тремя детьми. Росария наконец-то получила, чего хотела, но для меня жизнь кончилась: из-за своей дурацкой гордости и глупости я потерял тебя и дочь. Теперь вы вернулись, и я счастлив. Я люблю тебя, Джилли! Я не могу жить без тебя, я боюсь тебя потерять навсегда, вот почему я не хочу иметь детей!

Синие звезды ее глаз сказали о любви лучше всяких слов, и он ответил ей таким же восторженным и доверчивым взглядом. Она обвила руками его шею и прошептала;

— Я тоже люблю тебя, но ты сумасшедший.

— Да, я безумен. Я безумен от любви, я твой муж и должен защищать тебя. Никаких детей!

— Ты все равно меня не остановишь. Погоди кричать, послушай. Ты ошибся, риска никакого нет, вернее, я просто ничем не отличаюсь от миллионов беременных женщин на этой земле. Моей матери было сорок два года, и она умерла не родами, а от осложнений после них, так как рожала дома, а не в больнице. Ребенок родился мертвым, а мама добралась до больницы слишком поздно. Повитуха, ничем не смогла ей помочь.

— Твой отец, должно быть, был сумасшедшим, раз позволил ей это.

— Вот и дядя Том так сказал. Том всю жизнь любил мою мать и был ей другом, даже после ее свадьбы с отцом. Они вместе выросли в приюте, были любовниками, а потом он ушел в плаванье. Мама не дождалась его и вышла за отца, но Том остался другом семьи. Я всегда считала его дядей. После смерти мамы он проклял моего отца и уехал. Больше мы не виделись, но у меня был его адрес.

Джанкарло кивнул.

— Потому-то детективы оказались бессильны. Никаких родственных связей, никаких контактов с самого детства! Вообще-то тебе повезло. Он ведь мог оказаться бандитом или убийцей…

— Не придумывай глупостей! К тому же мне все равно некуда было пойти. А вот предохраняться тебе было необязательно. Том никогда не был моим любовником. У меня никогда и никого не было, кроме тебя, Джанкарло. Том был хорошим человеком. Он любил Анну-Лу и меня, мне не хватает его.

Джанкарло задумчиво и нежно гладил золотые локоны. Его расследования привели к кое-каким открытиям, и он мог бы рассказать Джилли правду, но зачем ее расстраивать? Все выяснилось, и незачем больше ворошить прошлое. Дело в том, что ни в какое плаванье Том не уходил. Он сидел в тюрьме за мошенничество, потом много путешествовал. Джанкарло невольно улыбнулся своим мыслям. Старик был мастером своего дела. Если бы не его письмо, Джилли никто не смог бы найти.

— Джилли, я благодарен ему за вас и прошу у тебя прощения за то, что так думал о вас с ним. Он был хороший человек, теперь я это понимаю. Девочка-жена, я так люблю тебя, мне не хватало тебя все эти три года, но любовь только окрепла. Я буду любить тебя вечно, и мы будем очень счастливы, любимая моя!

Она лукаво заглянула в глаза мужу.

— А как насчет ребенка?

— У нас будут лучшие врачи, лучшие акушерки, лучшие няньки, лекарства, все, что понадобится! У нас родится мальчик, к мы назовем его Томом!

Она рассмеялась и прижалась к широкой груди, слушая, как сильно бьется сердце ее мужчины.

— Не будем загадывать. Вообще-то мне нравится имя Джанни, в честь одного парня… я влюбилась в него, когда он пытался ограбить чужой дом, и с тех пор люблю его одного!

— Боги, что мы здесь делаем! Я давно должен лежать с тобой в постели и обнимать тебя изо всех сил! Знаешь, сколько раз я просыпался от ужаса, что тебя нет рядом со мной? Ты спала, а я сидел и смотрел на тебя.

— Я знаю.

Они целовались так долго, что даже задохнулись, а затем он подхватил ее на руки и отнес в спальню. Лежа рядом с Джилли я глядя на ее прекрасное обнаженное тело, Джанкарло осторожно погладил ее живот, пока еще плоский и подтянутый.