Холодный кофе, или Одиночество Офелии Коулман - Хелена Хейл

убаюкивала, но однажды я уже заснула рядом с Беннетом и теперь старалась держаться и не дремать. Я боялась не его, а того, что принесет его присутствие в мою жизнь.

– Расскажи, откуда у тебя шрам на ключице? – вдруг спросил Реймонд уже на подъезде к дому.

Я опустила взгляд – бледная, стянутая полоска кожи торчала из-под рукава-фонарика. Семнадцать стежков, я помнила эту боль до сих пор. Помнила, как текла кровь, но не хлестала, а это важно, как отметил врач скорой помощи, ведь фонтан крови означал бы повреждение артерии. Я провела пальцем по бледному выпуклому шву.

Надо отдать Реймонду должное – он пускает мое сердце галопом не только поцелуями.

– Эм… ну, я упала с качелей… – сочинила на ходу я.

– Ты не умеешь врать, Вороненок. Придумай что-нибудь более убедительное.

– Что случилось с Виктором? – парировала я.

Реймонд отвлекся от дороги и взглянул на меня, поджав губы в тонкую линию.

– Его убили, Офелия, раз уж тебе так любопытно, – укоризненно ответил он.

Резко затормозив, Реймонд вырулил, чтобы ровно припарковать машину. Я не нашлась с ответом и молча теребила ремень безопасности, пытаясь переварить услышанное.

– Как это – убили? Кто? – наконец рискнула спросить я.

Реймонд молча вышел из машины, а я быстро последовала за ним.

– Извини, если лезу не в свое дело…

Реймонд усмехнулся и открыл передо мной входную дверь. Октябрь принес с собой холод, и дом основательно промерз. Я поежилась, оглядывая обстановку. Коробка от замороженных панкейков в мусорке заставила меня улыбнуться и вспомнить наше неловкое совместное утро.

– Я сейчас разожгу камин, присядь. – Беннет кивнул на кресло-качалку, я повиновалась.

Что-то такое… домашнее, родное было в том, как Реймонд по-хозяйски растапливал камин. Он подбрасывал бревна, орудовал кочергой, поправлял шибер, чтобы огонь горел посильнее. Я же ждала. Просто наблюдала за его уверенными действиями. Как только тепло начало заполнять помещение, я ощутила, как, оказывается, замерзла: пальцы на руках и ногах покалывало от прилива жара. Реймонд ушел в комнату и вернулся с пледом, которым укрыл мои плечи, а затем сел в кресло по соседству.

– В нас однажды стреляли, – начал он, и я затаилась, боясь оборвать внезапное откровение, которое явно давалось Беннету с трудом, но он тут же осекся. – Я не уверен, что готов рассказать тебе нашу историю. Надеюсь, тебе этого будет достаточно. – Рей поник на глазах. – Кажется, твоя очередь отвечать.

– Реймонд, прости, но… это очень личное. Дело в том, что эту историю знаем только я и моя мама, поверь, она тебе очень не понравится. Я сожалею о твоей потере. Но мое любопытство ты лишь раззадорил, – как можно вежливее ответила я, а в голове закружились отзвуки шепотков нашей улицы: «Это та, что убила Коулмана! Своего родного отца!»

– Мне кажется, на самом деле тебя ранили. Шрам больше напоминает след от ножа, так что либо ты перенесла операцию, либо… кто-то тебя обидел? – Рей придвинулся, чтобы взять мои руки в свои.

Чертовски раздражало, что дедукцией в этой комнате владела не я одна.

– Я боюсь об этом рассказывать, Реймонд. По-моему, я говорила об этом вслух только с двумя людьми, много лет назад. – Слезы выступили на глазах, и я отвернулась, чтобы Беннет не застал этот миг слабости. Пусть продолжает считать меня черствой хамкой, способной лишь драться и выпускать иглы.

Но если я все-таки признаюсь ему, поделюсь с ним событиями самого страшного дня своей жизни, отвернется ли он, как отвернулись другие? И почему мне так важно, чтобы он не счел меня виновной?

Поленья затрещали. Реймонд придвинул кресло вплотную к моему.

– Как скажешь, Офелия. Только не плачь. – Он поднес ладонь к моему лицу, проведя большим пальцем по губам.

– Спасибо, – улыбнулась я, проглотив слезы.

Рей встал и поднял руки, жестом подзывая меня к себе. Я отложила плед и протянула руки, которые исчезли в его крупных ладонях, а он привлек меня к себе, помогая встать, наклонился, чтобы коснуться губами моего лба, а после переместил свои руки мне на талию и большими пальцами надавил на пресс. По всему телу пробежала дрожь. Он не мог не ощутить мою реакцию. Почувствовав, что теряю голову, я погладила его рельефные мышцы, поражаясь их объему и работе, которую ему пришлось проделать над телом. Я бы никогда в жизни не позволила себе предположить, что окажусь в непозволительной близости с таким сексуальным парнем. Да что там, я бы никогда не подумала, что кто-то однажды покажется мне притягательным.

Но в любой красоте кроется угроза. Красота создана природой для маскировки пороков и тайн. Для очарования, отвлечения. Потому что внешний вид – последнее, на что я раньше обращала внимание. Но что тогда происходит со мной сейчас?

Я осторожно коснулась его груди и провела по ней ладонями вверх, к лицу. Привстала на цыпочки, но Реймонд поднял меня, крепко сжав в объятиях, и, чтобы не упасть, я обхватила его шею. Глаза в глаза. Взгляд Реймонда стал тяжелым, томным. Мое дыхание то и дело прерывалось и казалось слишком громким в этой оглушительной тишине.

– Что мы делаем? – прошептала я.

– Все, что захочешь, – ответил он, перемещая руки на мои ягодицы.

Я обвила его талию ногами и прижалась сильнее, как если бы висела на канате над пропастью глубиной в сотни и сотни миль.

– Только скажи, и я отпущу тебя.

– Это неправильно, Реймонд. Я не хочу быть одной из тысячи, – проговорила я в ответ, в нетерпении покусывая губы.

– Нет ничего правильнее, чем то, что я хочу сделать прямо сейчас.

– Поставь меня на ноги, – попросила я, и он с недовольным стоном опустил меня вниз. – Я не могу здраво мыслить, когда ты так близко.

Беннет ухмыльнулся и открыл рот, но я выставила между нами палец.

– Только попробуй выдать шутку, и я вспылю, – предупредила я. – Но почему я?

– Если бы я знал, Офелия. А ты понимаешь, почему теряешь голову рядом со мной?

– Я такого не говорила! – ощетинилась я, делая шаг назад.

– Не воспринимай все так буквально. Я не знаю, Офелия, не знаю! Я просто не могу избегать тебя, хоть и должен.

– Тогда объясни, почему ты должен меня избегать? Чтобы не втягивать в то, в чем варишься ты?

– Не пытайся, эту тему мы поднимать не будем.

– Реймонд, то, что для тебя я – очередное увлечение, не значит, что я испытываю то же. Я никогда не была с мужчиной. Я не хочу совершить ошибку, доверившись тебе, – призналась я, стараясь сохранять между нами дистанцию. Глазами ловила любой предмет мебели, лишь бы не