Грани пустоты - Алекс Рауз

Он уже схватился за ручку двери, когда взгляд вновь упал на клятые портреты. Ворс, не церемонясь, сдернул старого Ронда со стены и унес с собой в комнату.

Закрывая дверь на замок, он злобно ухмыльнулся. Пусть попробуют вытащить! Ставни на окнах он тоже запер.

Детектив поставил портрет в изголовье кровати и плюхнулся рядом, даже не расстелив. Несколько минут он не сводил с него взгляда, стараясь моргать пореже. Мертвый граф смотрел в ответ, в его темных глазах гуляли тени от свечи. Но ничего не менялось.

Окончательно убедившись в бредовости всех потусторонних мыслей, Ворс прикрыл глаза и мгновенно провалился в сон.

Проснулся он спустя несколько часов. На улице еще не показались первые отблески приближающегося рассвета, в комнате царил почти кромешный мрак. Свеча давно догорела, новой под рукой не было.

Ворс так и не понял, почему проснулся. Звук или шорох, что предшествовали этому, не повторялись. И целая минута потребовалась детективу, чтобы вспомнить, где он засыпал. Особняк. Чертов проклятый дом.

А потом еще одно воспоминание резко ворвалось в память. Портрет.

Ворс дернулся. В изголовье было пусто…

Ставни заперты.

Сон мгновенно пропал, он ринулся к двери. Замок не тронут, и прутик, который он подложил рядом, тоже цел.

Еще не веря в происходящее, детектив распахнул дверь. В длинном коридоре горели свечи, портрет старшего Ронда мрачно взирал на него с прежнего места…

За единственный выдох из груди вырвался весь воздух. Ворс попятился, уперся в противоположную стену и осел. Глаза пересохли, как на сильном ветру.

И он снова старался не моргать. Будто проиграв в «гляделки» однажды, он больше не имел права на ошибку.

Спустя полчаса в таком плачевном состоянии и застала его Кая.

Ведьмачка даже не хмыкнула. Она молча помогла ему подняться, проводила в комнату и уложила на постель.

Ворс не сопротивлялся, и лишь его окаменевшие мышцы выдавали напряжение. И глаза, что чуть не лезли из орбит.

– Все правда, Кая, – тихо прошептал он, сам себе не доверяя. – Правда…

– Забудь и уезжай.

Она не стала укрывать его, но долго смотрела в тусклом отблеске свечей из коридора.

Потом вздохнула, подошла к порогу, просыпала на него что-то и вышла.

– Так тебя не тронут. – Она захлопнула дверь, оставив детектива наедине с собственными безрадостными мыслями.

Поздним утром, когда Кая наконец поднялась, комната Ворса уже пустовала. Но почему-то она не смогла порадоваться, что упрямый полицейский последовал ее совету.

* * *

Она опять осталась одна. Ситуация была до боли привычная, но полдня ведьмачку пробирал нервный смех.

Очень хотелось кому-то сказать «я же говорила». Прислуга ее откровенно боялась, а Ронды презрительно сторонились. На людях леди Агата ни за что бы не признала, что наняла кого-то, подобного Кае.

К привычным ощущениям одиночества и отчужденности добавилось новое, неуловимое чувство. Оно появилось с уходом Ворса. Будто она ощутила рядом подставленное плечо, готовое принять часть ее груза. Ощутила и потеряла, так и не успев разобраться в своем отношении к нему.

Кая старалась отогнать его всеми силами. Но серьезные серые глаза раз за разом всплывали в воображении. Вечно взъерошенные русые волосы, чисто выглаженная, абсолютно белая рубашка (и как ему только удавалось в этой грязи?!) и уверенный баритон – забыть очередного перепугавшегося скептика за один день не выйдет…

Неподалеку от особняка, за парком, было небольшое озеро. После позднего завтрака Кая любила там тренироваться.

Но сегодня дело не заладилось. Кая сделала пару кругов и уселась на берегу прямо на грязную листву. Мысли бегали, не желая подчиняться.

Она перебирала в голове все, чему успел обучить наставник, – шла уже вторая неделя ее пребывания в особняке, а результатов так и нет. Отсюда и берутся слухи о шарлатанах. Людям всегда подавай немедленный результат, иначе рискуешь нарваться на смачный пинок под зад. А какой результат, когда проклятущее чудовище решило издеваться!

На обычный зов не откликалось, обходило ведьмачку десятой дорогой, но каждый день переворачивало комнату вверх дном. Стоило попробовать уснуть раньше рассвета, и на кровать летели все острые предметы поблизости. Подушка обязательно лезла к лицу, пытаясь заглушить дыхание… И прочие издержки профессии.

А само чудовище так и не показывалось! Будто оно было не только разумным, но и обладало неким извращенным чувством юмора. И выбирать в жертвы своего врага не собиралось.

Оставалось ждать новой жертвы и изыскивать способы вывести монстра из себя. Как ни паршиво было это признавать, из детектива бы вышла прекрасная наживка. Те самые серые глаза могли послужить на благо дела больше, чем казалось поначалу. Но Ворсу хватило одного портрета – детский фокус, по сути, – чтобы забыть все свои принципы.

Кая зашвырнула камень в воду, и он долго прыгал по поверхности, не желая тонуть. Ей стоило радоваться, что жизнь симпатичного детектива спасена… Но она злилась и никак не могла успокоиться.

За первым камнем улетел второй, на этот раз не такой прыгучий. А потом они посыпались в воду горстями, но не принесли облегчения. В довершение картины, не вставая, Кая махнула мечом по воздуху.

В голове мелькнула шальная мысль – содрать защитный амулет и попробовать снова призвать тварь. Попробует вселиться? Лакомый кусочек для любого монстра, влачащего бесплотное существование.

Всего несколько минут – рука уже тянулась к звезде на шее. Никаких ожиданий и терзаний. Шанс, схватка, быстрый исход.

Ведьмачка отогнала искушение подальше и опустила руку. Оно того не стоило – слишком большой риск. Рано или поздно монстру, или его хозяину, надоест затишье… Просто Кая ненавидела ждать в бездействии. Тихие вечера на живописном берегу в паре сотен шагов от невыполненной работы никогда не входили в список ее потаенных мечтаний. Да и в целом она не любила отдыхать.

На водной глади отгорели последние лучи заката. Сумерки загустели, смешавшись с туманом. Пора было заканчивать с камнями и снова идти в парк, на место гибели последней жертвы. Пора снова чертить призывы на земле, оглядываться на каждый посторонний звук и ждать, ждать, ждать…

От парадного входа особняка отъезжала карета. На секунду сердце екнуло, но в тусклом свете фонарей она рассмотрела цвет. Не угольно-черная, без лент и еловых ветвей – не траурная. Она не опоздала…

Но кому понадобилось приезжать сюда ночью? Неужели идиоты из полиции прислали нового? Когда они там переведутся наконец-то?!

Гневно фыркнув, Кая отвернулась от входа. Это не ее дело, кто и когда посещает особняк, лишь бы не мешали работать. Из парка резко пахнуло жженой хвоей,