Сефевиды. Иранская шахская династия - Фархад Карими
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Диван-беги не только руководил гражданским судопроизводством, но и контролировал исполнение решений мусульманских духовных судов и духовных судов иноверцев. Преступления против престола и государства, а также такие тяжкие преступления, как убийство, членовредительство, ослепление и изнасилование, рассматривали сообща гражданские и духовные судьи, так что диван-беги тесно взаимодействовал с обеими великими садрами. Да, великих садра к тому времени стало два, один ведал шахскими областями (хассэ), а другой – всеми остальными.
В конце XVII века число членов меджлиса увеличилось до десяти. К «семи столпам» добавились еще три сановника: мустоуфи ал-мамалик (главный казначей), назир и-буютат (заведующий шахским дворцом) и миршикар-баши. Не надо удивляться тому, что в высший совет государства вошел распорядитель шахской охоты. Охота была не только любимым развлечением иранских правителей, но и очень важной церемонией, сравнимой по значимости с официальным приемом во дворце. Кроме того, большое значение имело обеспечение безопасности правителя и других участников охоты, так что миршикар-баши вошел в меджлис «не за красивые глаза».
Шах обладал абсолютной властью, но тем не менее все важные шахские указы согласовывались с муджтахидами на предмет соответствия нормам шариата и фикха. Иначе говоря, важные указы подкреплялись фетвами.
Для общего представления сказанного достаточно, можно возвращаться к Сефи I, беспутному внуку великого гения.
Можно сказать, что шах Сефи не имел совершенно никакого отношения к кызылбашам, поскольку матерью его была наложница-грузинка Диларам-ханум. Судьба Диларам-ханум – яркий пример того, насколько все в этом мире изменчиво. Попав в гарем старшего сына шаха и родив ему наследника, Диларам-ханум могла рассчитывать на то, что со временем она станет шахиней, но ее повелитель был убит по приказу отца, и все надежды на лучшее будущее рассыпались в прах, оставалось только тихо доживать свои дни в гареме, моля Аллаха о том, чтобы с сыном не случилось ничего плохого. Сефи (Сам-мирза) родился в 1611 году, а его отец погиб в начале 1615 года, так что хорошая жизнь Диларам-ханум длилась недолго. Но в 1629 году ее сын вдруг стал шахом… Можно представить, как радовалась этому мать.
По части подозрительности шах Сефи сильно превосходил своего великого деда. Ничего удивительного в этом нет, ведь слабые правители боятся, что у них отнимут власть, больше, чем сильные и уверенные в себе, и оттого стараются принимать как можно больше предосторожностей. Придя к власти, Сефи начал избавляться от потенциальных конкурентов, начав со своих лишенных зрения дядьев Султан Мухаммед-мирзы и Имкамкули-мирзы. Юный шах видел угрозу не только в ближайших родственниках, но и в представителях боковых ветвей дома Сефевидов, в том числе и в сыновьях, рожденных матерями-сефевидками. «Предосторожности» шаха Исмаила II не шли ни в какое сравнение с тем, что творил Сефи I – столь массового истребления потомков шейха Сефи ад-дина никогда еще не бывало.
Шах Сефи не ограничивался истреблением одних лишь мужчин. В ночь на 20 февраля 1632 года, ночь Мабаса[162], шах приказал казнить сорок женщин из гарема, которых он заподозрил в заговоре против себя. На тот момент гарем возглавляла Зейнаб бегим, четвертая дочь шаха Тахмаспа I, рожденная матерью-грузинкой. До сих пор все никак не представлялось случая для того, чтобы рассказать об этой выдающейся женщине, но сейчас настала пора исправить это упущение.
В конце правления Исмаила II Зейнаб бегим была обещана в жены Аликули-хану Шамлу, тому самому, который был наставником юного Аббаса-мирзы. Отдавая за Аликули-хана одну из своих сестер, шах Исмаил хотел обеспечить себе его преданность. Но дело так и не было доведено до конца (скорее всего, из-за смерти Исмаила) и Зейнаб осталась жить во дворце, а после убийства Махди Улья возглавила шахский гарем и начала принимать участие в политических делах. Так, например, она поддерживала Хамза-мирзу и всячески пыталась укреплять его влияние при дворе. После гибели Хамзы Зейнаб бегим стала сторонницей Аббас-мирзы, который считал ее своей приемной матерью – настолько они были близки – и прислушивался к ее советам. В большую политику Зейнаб бегим уже не лезла – Аббас бы этого не потерпел, а вместо этого помогала племяннику управлять хассе и занималась внутренними дворцовыми делами. Впрочем, Аббас допускал Зейнаб бегим к участию в советах высших сановников и дал ей почетную должность хранительницы шахской печати. Мнительный шах полностью доверял своей тетке. Есть сведения, что именно Зейнаб бегим посоветовала умирающему Аббасу избрать своим преемником Сам-мирзу – по крайней мере тот стоял на пороге восемнадцатилетия, и можно было не опасаться засилья регентов. Не исключено, что после смерти Аббаса многие нити управления государством на какое-то время перешли к Зейнаб бегим. Короче говоря, это была влиятельная женщина, мудро не выходившая за границы допустимого.
Но, видимо, в начале 1632 года границы допустимого были перейдены или так показалось шаху Сефи. Многие историки склонны усматривать в «кровавой ночи Мабаса» стремление шаха выбить опору из-под ног Зейнаб бегим. Вполне возможно, что так оно и было, а мнимый заговор стал лишь поводом. Сефи не осмелился посягнуть на жизнь бабки, относившейся к числу старейших представителей дома Сефевидов. Он сослал Зейнаб бегим в Казвин, где та смогла провести остаток своих дней в мире и спокойствии. Зейнаб бегим умерла в мае 1640 года, когда Сефи I еще сидел на престоле, и была с почетом похоронена в святилище имама Резы.
После удаления Зейнаб бегим от двора главой гарема стала Диларам-ханум, постепенно достигшая влияния, сравнимого с влиянием Зейнаб бегим. Диларам-ханум находилась в привилегированном положении – в отличие от всех других, окружавших шахский престол, ей не приходилось дрожать за свою жизнь – каким бы жестоким и мнительным ни был бы шах Сефи, замышлять зло против родной матери он не мог. Но при всем влиянии Диларам-ханум, Сефевидским государством правила не она, а другой человек – великий визирь Мирза Мухаммед Таки, прозванный за светлые волосы Сару[163] Таки.
Сару Таги родился в 1579 году или около того в Тебризе в небогатой семье, знавшей лучшие времена. Послужив некоторое время в шахской армии, Сару Таги стал казначеем при визире Ардебиля Зула Фикаре Караманлу и постепенно продвигался к более высоким должностям, но в 1615 году с ним случилась неприятность – один меховщик обвинил его в сексуальном насилии. Наказанием стало оскопление с конфискацией имущества. Вскоре выяснилось, что обвинение было ложным. Сару Таги получил обратно свое имущество и возможность
