Зверь в тебе - Татьяна Володина

Как водится, за работой некогда было поднять головы. Забрав у председателей гаражных кооперативов нужные ему списки и заехав по пути перекусить, он совместил два дела в одно: пока ел, внимательно изучал полученную информацию. Пока знакомых фамилий не проявлялось. То ли они не всех знакомых четы Царёвых отработали, то ли гараж мог быть оформлен на кого-то другого, вроде тёщи, например. Как вариант, могло быть и так, что гараж сдается в аренду, причем не обязательно официально и с договором. В конце концов, может оказаться, что гаражи – это просто случайное относительно укромное место для похитителя. Вариантов масса. Надо продолжать копать.

Вернувшись в свой кабинет, он поработал еще над документами по другим делам, которые были у него в параллельной разработке. Потом капитан нашел контактные данные участкового, ведущего район, в котором находились интересующие его дачи, и позвонил ему с просьбой уточнить, что именно за садовые товарищества там находятся и как можно созвониться с их председателями. Участковый записал его номер и пообещал перезвонить в течение суток. Коваленко чувствовал, что скоро у него взорвется голова от обилия однообразной, повторяющейся информации: и записи камер, и списки, и бумажная работа… Вот бы бросить всё и отдохнуть немного! Тем более что, несмотря на постоянные движения, ближе к раскрытию дела, как ему казалось, он так и не стал. Махнув на всё рукой, Борис решил, что на сегодня его рабочий день закончен. Всё завтра! Надо хоть иногда возвращаться домой до полуночи, тем более что он сам себе обещал хороший ужин. Решительно убрав в сейф все материалы по делу, Коваленко покинул рабочее место. Нужно было еще заехать в супермаркет по пути домой и купить продукты, чтобы побаловать себя чем-то вкусненьким. А потом – спать… Всё завтра!

Глава 14. Ревность и треволнения

После разговора с капитаном Коваленко Яна Седова не могла успокоиться весь вечер. Ее мысли то и дело возвращались к тому, что он сказал про Елену, она пыталась представить себе то, что произошло в больнице, – и не могла. В ее голове не укладывалось, как только что пришедшая в себя, находящаяся в критическом состоянии женщина могла напасть на медицинскую сестру. Откуда силы взялись? И вообще, ЗАЧЕМ она это сделала? Может быть, испугалась, когда пришла в себя в больничной палате и не смогла понять, где она находится? А от испуга и сил прибавилось. Яна слышала от знакомых и читала о том, что иногда в состоянии ужаса люди делают невозможное: останавливают мчащуюся машину одной рукой, выдергивают из-под падающих камней детей, успевая буквально в последнюю секунду, и так далее. Может быть, и у Лены был такой сильный шок от пробуждения в незнакомом месте?

Сергей некоторое время наблюдал за женой молча, но от его взгляда не укрылось ее беспокойство. Он видел, что она гоняет в голове одни и те же мысли, не в силах справиться с ними. Он хотел бы помочь ей, переключить внимание на что-то более близкое, но боялся, что сделает только хуже, Яна еще и разозлится, а сердитая жена – это не то, чего бы ему хотелось в этот вечер. Наконец и он не выдержал, сел напротив нее и, глядя прямо в глаза, спросил:

– Ты долго еще маяться будешь?

– Я не маюсь, – попыталась выкрутиться Яна.

– Конечно, ты не маешься. Только от тебя идут такие флюиды беспокойства, что даже кошка уже тебя по касательной обходит, боится попасть под горячую руку…

– Да ты что?! – воскликнула женщина. – Да я никогда…

– Ага, – улыбнулся ее муж. – Только животное об этом не знает. Успокойся уже. Ничего плохого с твоей Леной не будет. Капитан же сказал: пришла в себя. Это хорошая новость. Значит, ей уже лучше.

– Ты прав. – Яна кивнула и обняла его. – Мне надо проще и легче относиться к этой всей истории. Я слишком близко к сердцу это восприняла. – Она помолчала несколько секунд и продолжила: – Понимаешь, так близко от меня никогда не происходило никаких преступлений. И, похоже, именно это меня выбило из колеи.

Она виновато посмотрела на супруга, словно бы извиняясь за то, что в ее жизни всегда и всё было спокойно. Он погладил ее по голове и сказал:

– Это очень хорошо, что ничего действительно страшного в твоей жизни не было. А теперь ты еще глубже осознала это, так ты сможешь больше ценить то, что у тебя есть, и будешь более счастливой от мелких, но важных вещей.

– С каких это пор ты стал философом? – лукаво заглянув ему в глаза, спросила Яна.

– С тех же самых, с каких и ты стала такой нервной и чувствительной. – Сергей скорчил рожицу и показал жене язык. – А если серьезно, тебе не стоит беспокоиться. Капитан же пообещал держать тебя в курсе.

– А если ему нельзя будет мне рассказывать?

– Да что такого там может быть, что нельзя было бы рассказать? Не шпионские страсти-то, в конце концов??

Яна вздохнула. Она уже не удивилась бы и шпионским страстям. Заметив выражение лица жены и интуитивно угадав ее мысли, Сергей сказал:

– В любом случае, ты всегда можешь позвонить Михаилу и узнать всё необходимое у него.

– Если капитан мне не позвонит в ближайшее время, я так и сделаю, – сказала Яна.

Но ни назавтра, ни через день Борис так ей и не позвонил. Она понимала, что, скорее всего, это не тот случай, когда ничего не происходит, – ему просто нельзя ей рассказывать, а может быть, просто некогда. Это злило немного, но, в конце концов, это вообще не ее дело, если разобраться. Она не была Царёвой ни родственницей, ни даже близкой подругой – просто коллега. Ничего более. И нужно успокоиться и продолжать спокойно жить той жизнью, к которой она привыкла. Но утром третьего дня молодая женщина не выдержала и всё-таки позвонила Михаилу. У него должны быть уже какие-то новости о Лене, даже хотя бы просто о состоянии ее здоровья. Да и, возможно, о том, как продвигается расследование, он может знать хотя бы в общих чертах.

Михаил по телефону звучал как-то особенно угрюмо. В первые секунды разговора Яна даже испугалась, что, возможно, ее приятельнице стало хуже. Но мужчина успокоил ее: хуже не стало. Правда, и увидеться с женой ему до сих пор не позволили. Он рассказал, что у Елены обнаружили какой-то жутко заразный вирус, который может спровоцировать эпидемию в регионе, а потому ее поместили в областную инфекционную больницу, в отдельный специально изолированный бокс, где и держат до сих пор, не позволяя никому ее проведать, даже просто постоять в коридоре и посмотреть на нее через прозрачную стеклянную стену.

Яна напряглась от новости о вирусе. Настолько опасные вирусы просто так по городу не ходят, это не насморк, в троллейбусе их не подхватишь. Где же должна была быть всё время своего отсутствия Лена, чтобы заразиться подобной гадостью? Или, что вероятнее, что это за тайна такая, которую от них скрывают за ширмой придуманной болезни, лишь бы никого к пострадавшей не допустить? А если она всё же умерла? Тогда какой смысл в том, чтобы это скрывать от ее семьи? Ведь шила в мешке не утаишь, и на третий день, аки Господь Спаситель, она не восстанет.

Между тем Михаил продолжал рассказывать, будучи абсолютно уверенным, что его внимательно слушают.

– Я пытался прорваться в инфекционную, – сказал он, – и, разумеется, никто меня туда не пропустил. Говорят, что в то крыло посетителей не пускают в принципе, именно потому что там лежат очень заразные больные.

– Миша, а по телефону с Леной никак нельзя поговорить, если увидеться не получается? – озвучила Яна только что пришедшую в голову мысль.

– Нельзя. Я спрашивал, сказали, что она сама еще не встает, а телефон внутрь не пронести – его потом никак не дезинфицируешь…

В голосе Михаила была печаль и усталость. Похоже, мужчина вымотался за всё это время до полусмерти. Яне было искренне его жаль, и она гнала, гнала от себя навязчивую мысль о том, что, если бы, не дай бог, что-то подобное случилось с ней, Серёжка страдал бы не меньше, разве что мало