Седна - Никита Баранов

Капитан зажмурился. Он чувствовал, что всё уже идёт не по плану. Тряска была чересчур сильной, да ещё и странное состояние его спутницы…

— Громов, Дайс, отец Эдвард, как только остановимся — мигом по машинам, — скомандовал Ник, всё ещё пытаясь отогнать от себя нехорошие мысли.

Снижение, а, точнее, падение длилось всего несколько минут. Но именно эти минуты стали для всего экипажа «Персея» самыми долгими за всю их жизнь. Скорость корабля стала постепенно падать, пока не достигла нуля.

Авианосец завис в пяти километрах над поверхностью. Рёв за бортом полностью стих, эфир находился в молчании — каждый старался придти в себя. Даже диспетчер, обязанный доложить о полной остановке корабля, молчал. А Ник тем временем, высвободившись из ременной защиты, пытался Седну в работоспособное состояние.

Но девушка сейчас была всего лишь грудами металла, пластика и проводов, объединённых в единую сеть и облачённых в искусственную оболочку.

— Капитан, ты там не спишь? — ожил передатчик. Говорил Александр.

— Я… кхм… так! Кто-нибудь, живо в мою каюту, займитесь Седной. Постарайтесь её активировать. Командор, буду через минуту.

— Бывший командор, — поправил Громов.

Ник собрался за считанные секунды. На пояс прицепил сложенный пополам лук с хладноплазменной тетивой, за спину закинул сумку с припасёнными заранее самыми необходимыми вещами и колчан со стрелами. Последний раз взглянув на лежащую мёртвым грузом девушку, он вздохнул и помчался в ангар.

Четыре корабля уже были наготове.

Первый, больше похожий на легендарный «Стелс» двадцатого века, только гораздо меньших размеров — девятисотый «Миг» Александра Громова. Второй — напоминающий гоночный болид без колёс, окрашенный в цвета пламени — «Еретик» отца Эдварда. Третий — вылитая летающая тарелка, какой её представляли люди до тех пор, пока впервые не пересеклись с иной разумной жизнью в галактике — «Злая Тысяча» Дина Дайса.

И четвёртый — «Панацея».

— Я без бортового компьютера, — сжав зубы, процедил Ник, забираясь в свой корабль.

— Ты рухнул с дуба на кактус?! — воскликнул Громов. — Как ты собираешься просчитывать траекторию посадки?

— Головой. Как в учебке.

— Да поможет нам Господь, — перекрестился епископ, первым заводя двигатели. Его примеру тут же последовали остальные.

— Диспетчер, мы готовы.

— Открываю основной шлюз. Удачи вам.

— И вы не скучайте. Поехали!

Потолок над истребителями плавно раскрылся, открыв пилотам взор на пылающее молниями небо. Но, несмотря на то, что молнии были довольно высоко и не могли сейчас причинить никакого вреда, Ник нервно сглотнул подскочивший к горлу комок.

Корабли плавно поднялись вверх и цепочкой вылетели из утробы авианосца.

Капитан помнил тот момент, когда в его предыдущее судно врезались те роковые ракеты. Они влетели в хвостовую часть, моментально взорвав топливный бак, двигатели и фатально повредив крылья. Спустя несколько секунд произошёл взрыв в жилом отсеке, и единственное, что осталось относительно целым — это был нос корабля. Он пулей вылетел вперёд, и в конечном итоге рассыпался на мириады осколков, оставив облачённого в скафандр пилота наедине с открытым космосом.

Свою смерть он однажды пережил, и волноваться сейчас по поводу возможной гибели было бы глупо. Но волнение от осознания его глупости проходить никак не желало.

Звено сгруппировалось «ромбом» в нескольких сотнях метров под авианосцем. Вокруг царила кромешная тьма, но на поверхности сквозь густой чёрный туман можно было различить какие-то светящиеся точки.

— Диспетчер, включить все прожекторы. Будете нашим маяком.

— Принято, капитан.

Но даже освещения от авианосца оказалось ничтожно мало. Отлетев от «Персея» всего на километр, Ник почти потерял его из виду, и только красная точка на радаре подсказывала ему, что авианосец всё ещё на месте и никуда не делся.

— Снижаемся.

На острие «ромба» летел, конечно, сам капитан. По левую руку — епископ на своём «Еретике», справа — Александр Громов. Замыкал процессию истребитель-бомбардировщик «Злая Тысяча».

— Ни хрена не видно, чувак, — пробурчал Дин. — Тут и с бортовым компьютером-то нереально летать, а ты собираешься сажать свою пташку вручную? Хе-хе, не зря я выбрал тебя своим кумиром.

Звено медленно опускалось вниз, подсвечивая себе путь мощными лучами корабельных прожекторов. Для посадки выбрали одну из светящихся на земле точек, возможно, служащих вешками или маячками для местных.

«Для местных? — мысленно усмехнулся Ник. — Не верю, что здесь вообще кто-нибудь может жить. А если кто-то и живёт на этом островке тьмы, то вряд ли от них так уж зависит судьба человечества»

— Капитан, капитан, молнии! Они бьют со всех сторон!

Диспетчер явно находился в паническом состоянии. Он кричал, завопил и весь экипаж. Похоже, что на авианосце происходило нечто страшное.

— Обшивка пробита, целостность энергетических щитов упала до пятнадцати процентов! Капитан… мы падаем!

Небо взревело. Ник не знал, что делать. Он беспомощно глотал ртом воздух, судорожно пытаясь придумать хоть что-то.

— По спасательным капсулам! — скомандовал «Персею» бывший командор, взяв ситуацию в свои руки. — Скорее!

— Спасательный отсек только что… мать вашу! Чёрт! Взорвался! Всем прекратить па-а-а-а…

Сначала всё звено следило за радарами и маленькой красной точкой, стремительно теряющей высоту. Спустя несколько секунд нужды в этом уже не было — авианосец с громким гулом пролетел недалеко от истребителей, камнем рухнув в тёмную бездну. Взрыв, по оглушительности не уступающий всему тому, что уже было за сегодня услышано, прозвучал не сразу.

— Седна, — прошептал Ник и, обречённо склонив голову, с яростью стукнул по штурвалу.

— Ник, не вздумай терять самообладание! — тут же закричал Дин. — Чувак, ты нам нужен. Надо продолжать!

— Сын мой, они сейчас в лучшем мире. Ведь не нам судить о замысле Го…

— Святой отец, идите к чёрту со своими проповедями! — рявкнул Александр. — Ник, немедленно сосредоточься на миссии и веди нас за собой. Иначе, клянусь, выпущу в твой хвост парочку ракет.

Капитан хлюпнул носом и зло оскалился, смотря в непроглядную пучину черноты. Он со всей силы вдавил штурвал до упора, позволяя «Панацее» войти в состояние свободного падения, приправленное вкрученными на максимум двигателями.

— Ник, стой! — закричал Громов. — А, чёрт, вот же эмоциональный мальчишка… все за ним, живо, пока не потеряли капитана!

Сколько «Панацея» ни падала, а сияющие точки на земле всё не приближались. Кроме того, альтиметр упорно сообщал, что высота нисколько не меняется, а корабль вовсе стоит на месте. Но ощущения у Ника были-то совсем иными! Он словно чувствовал бьющий в лобовое стекло ветер, слышал гул за бортом…

— Седна…

В корабль ударили молнии, сбив его с курса. «Панацея» закружилась волчком, выписывая невероятные кульбиты среди разрываемых новыми молниями клочков чёрного тумана. Ник громко выругался, снимая напряжение, и попытался включить тормозные двигатели. Попытка с треском провалилась; более того — лопнули неоновые лампы под потолком, активировав маленькие лампочки в углах, ярко заливающие красным светом всю кабину. В ушах противно завизжала непрекращающаяся сирена, призывающая пилота покинуть судно самым экстремальным путём — при помощи спасательной капсулы.

Ник уже не слышал криков своих товарищей. Их корабли тоже завертелись, разлетаясь друг от друга на многие километры, и обрушиваясь на поверхность планеты. Капитан одно за другим получил три сообщения на дисплей панели управления, гласящие, что всё его звено разбито вдребезги.

«Панацея» перестала реагировать на команды Ника. На корабль обрушилась новая порция смертельно опасных молний, капитана от резкого толчка бросило вперёд, и он со всего размаху ударился лбом о штурвал собственного судна, моментально потеряв сознание.

А спустя минуту корабль, каким-то чудом не взорвавшись, врезался в поверхность планеты и мгновенно перестал функционировать.

Множество миров было колонизировано человеком. Были это и близкие к Солнцу системы, и дальние, и большие и малые, пригодные и непригодные для жизни. Разумеется, те, что были непригодными, при помощи современных технологий за некоторое время превращались в очень даже удобоваримые. Но столицей, главным оплотом, сердцем колонизированной галактики всегда была, остаётся и будет оставаться ещё много столетий Земля. Планета-исходник, главный процессор любого компьютера. Именно на Земле вершилась основная история человека. Именно на Земле происходили все наиболее значимые события, самым важнейшим из которых стала постройка межзвёздных кораблей. Но то дела давно минувших дней, и ныне мало кто помнит, за что его предки так любили эту небольшую планету в Солнечной системе.