Личностный потенциал. Структура и диагностика - Коллектив авторов

Мудрость в аспекте саморегуляции и опыта

Философ С. Райан дает определение мудрого человека в четырех простых тезисах ( Ryan , 1996 – цит. по Kunzmann , 2004, p. 511). Человек мудр, если:

• Он является свободным субъектом.

• Он знает, как жить хорошо.

• Он живет хорошо.

• То, что он живет хорошо, является следствием его знания, как жить хорошо.

Эта схема говорит о том, что мудрость выполняет, главным образом, функцию саморегуляции, помогая нам жить хорошо через фактическое знание, что такое жить хорошо, и процедурное знание, как этого достичь. Конечно, хорошая жизнь не включает только личную самореализацию и счастье, понятие мудрости обязательно включает в себя благополучие других. Есть данные разных авторов, говорящие о том, что люди, определенные как мудрые, в частности, отличаются большим интересом и вниманием к благополучию других людей, а не только к своему собственному ( Orwell, Perlmutter , 1990). Мудрость, по сути, преодолевает дихотомию эгоизм – альтруизм, хотя эмпирических подтверждений этого пока нет.

Саморегуляционный аспект мудрости выдвигает на первое место А.А. Файзуллаев, выделяя четыре компонента мудрости: ум (способность рассуждения), знания, жизненный опыт и самообладание (самоуправление и саморегуляцию) ( Файзуллаев , 1987, с. 97). На первый план регулятивный аспект проблемы выходит при рассмотрении проблемы самоосуществления мудрости. На основании анализа теоретических взглядов на мудрость, а также собственного профессионального опыта, А.А. Файзуллаев выделяет ряд эвристических принципов мудрого отношения к жизни, реализация которых способствует тому, чтобы индивид по-настоящему стал субъектом своей жизнедеятельности. Многие из сформулированных им эвристических принципов и способностей перекликаются с представлениями, выработанными и эмпирически проверенными в зарубежных исследованиях.

• Умение отличать главное от второстепенного.

• Внутреннее спокойствие.

• Эмоциональная зрелость и устойчивость.

• Знание меры воздействия на события.

• Умение подходить к проблеме с разных точек зрения.

• Готовность к любым неожиданным событиям.

• Восприятие действительности такой, какая она есть.

• Стремление к выходу за рамки проблемной ситуации.

• Наблюдательность.

• Дальновидность.

• Стремление понять других.

Обобщая сказанное, А.А. Файзуллаев отмечает, что «выработка в человеке отмеченных принципов одновременно означает и совершенствование механизмов его мотивационной саморегуляции, и наоборот, умение проводить соответствующую саморегуляцию будет способствовать мудрому отношению к жизни» ( Файзуллаев , 1987, с. 104).

Новый виток осмысления феномена мудрости в контексте сегодняшних проблем и личностного потенциала требует прежде всего уточнения одного из ключевых для определения мудрости понятий – понятия опыта, которое весьма активно используется в том числе и в академических работах, не имея четкого однозначного определения.

Опыт – это не просто знания, не просто информация. Не вся информация, которую человек получает и перерабатывает, становится опытом. Опыт – это продукт переработки информации через соотнесение ее с его собственной жизнью. Мудрость относится к опыту так же, как интеллект относится к знаниям.

Далеко не все из того, что случается с человеком в жизни, становится его жизненным опытом – бóльшая часть не становится. Возникает «дурное повторение», которое М.К. Мамардашвили (1995; 1997) описывал как непрожитую жизнь, потерянное время. Неизвлечение опыта из произошедших событий и есть потерянное время, упущенная возможность и необходимость изменения. Если события не изменили человека, он не извлек из них опыт и обречен повторно наступать на те же грабли.

Извлечение опыта не связано с количеством событий, в которые индивид погружен или стремится себя погрузить: известно, что тяга к острым ощущениям сигнализирует о психологическом неблагополучии. В дефиците оказываются не сами ощущения, а их переработка. Эмоциональная бедность и пустота – не в жизни, а в головах. И. Кант жил во внешне бедной и однообразной среде, но интенсивно перерабатывая свои впечатления, он извлекал из однообразного течения своей жизни очень много. Положение о решающей роли переработки опыта подкрепляется многолетней практической работой автора по проведению жизнетворческих мастерских, работа которых нацелена на обучение переработке жизненного опыта, на выработку навыков извлечения из материала жизни ее смыслового содержания. По-видимому, именно с этим и связана мудрость как способность к качественной переработке жизни в опыт.

В приведенных выше теоретических моделях и эмпирических данных содержатся основные ключевые моменты, необходимые для понимания психологической сути феномена мудрости. Одна из эвристик связана с расширением контекстов понимания собственной жизни и других явлений, одним из направлений которого служит, в частности, преодоление эгоцентризма, а также культуроцентризма и этноцентризма. Этическое измерение также расширяет контекст, вводя в него интересы других людей.

Следует, однако, отметить еще одну особенность мудрости, лишь частично отраженную в модели Берлинской парадигмы. Интеллект, креативность, компетентность и другие способности прагматического толка говорят о том, как мы что-то делаем, но не ставится вопрос, что мы делаем и зачем. Они относятся к средствам решения задач, которые выступают как заданные. Очень успешное решение задач не требует мудрости. В отличие от них, мудрость выходит за пределы заданного и заставляет проблематизировать сами цели, их основания, а не их решение. Мудрость иллюстрирует высший уровень интеллектуальной активности, обнаружившийся в исследованиях Д.Б. Богоявленской (2002), – выход испытуемого за рамки поставленной задачи. Решив заданную задачу, он начинает самостоятельно расширять контексты, осуществлять рефлексию самих границ постановки задачи и выходить за эти границы. В этом мы усматриваем движение к мудрости, которая соотносится больше не со способами действия, а с целеполаганием.

Говоря о соотношении мудрости с личностным развитием, следует подчеркнуть, что она релевантна не самому личностному росту как естественному разворачиванию имеющихся потенциалов, а личностной зрелости, которую мы в свое время охарактеризовали как опосредствование личностного роста ( Леонтьев , 2001), овладение не только собственным поведением, но и собственным развитием через рефлексивное отношение к самому себе.

Именно поэтому мудрость оказывается тесно связана с понятием саморегуляции в ее широком понимании. Мудрость как механизм саморегуляции связана с осознанием, рефлексией границ, контекстов и с рефлексией относительности многих вещей, а также с балансом мировоззрения и убеждений, с одной стороны, и опыта, с другой. Часто то, к чему мы привыкли – наши убеждения, ценности, мировоззрение, – входят в столкновение с реальными событиями и переживаниями (см. Леонтьев , 2008). Одни люди разрешают этот конфликт, обесценивая и вытесняя тот опыт, который противоречит устоявшейся картине мира. Другие разрешают его тем, что они постоянно меняют и перестраивают свои убеждения под конъюнктурные задачи текущего момента, лишая их какой-либо априорной значимости. И то, и другое – крайности, которые нуждаются в балансе, а мудрость и создает этот баланс.

Сбалансированы должны быть и интерес к себе и другим, ведь нам заповедано любить ближнего как самого себя, но не больше. Многие, ошибочно поняв эту заповедь и не любя самих себя, пытаются продемонстрировать любовь к своему ближнему, и это у них получается очень плохо, потому что нельзя любить другого, не любя самого себя.

Еще один необходимый баланс мудрой жизни – баланс истины и отношений. Одна крайность: «Нет ничего важнее истины, ради нее никого не пожалею». Другая крайность: «Своему можно простить все, чужому – ничего». Необходим баланс, компромисс между этими крайностями, но общего решения не существует, оно может быть только индивидуальным. Можно вспомнить и про баланс настоящего и будущего (жить сегодняшним днем и получать положительные эмоции или жить будущим, собирать зернышки на зиму), и целый ряд других дилемм, которые не имеют общего однозначного решения и бросают вызов мудрости бьющегося над ними индивида. В жизни людей много таких ложных дихотомий, которые требуют преодоления, а оно возможно только на пути обретения мудрости.

В заключение подчеркнем, что мудрость – это не столько состояние, сколько траектория развития, путь. Не существует мудрости как некоего состояния, факта. Она существует всегда как некая возможность, как вектор, как движение. «От всех достигнутых вершинных образований личности мудрость отличается <…> присущей ей способностью к непрерывному росту, развитию, образованию новых способов осуществления жизни» ( Анцыферова , 2006, с. 415). Осознавая, что он мудр, человек перестает быть мудрым: невозможно быть мудрым, осознавая себя таковым. Мудрость может существовать только как возможность, как шанс, использование которого зависит в том числе и от личного выбора каждого.