Смерть пришельцам. Южный фронт - Максим Хорсун

Степан с трудом смог заставить себя приблизиться к летающей машине. От ее свечения болели глаза, а навязчивый гул доставал до нутра. В плавных обводах «блюдца» он ощущал чужеродность и угрозу, в легком покачивании на воздушной зыби – призрачность и коварство. Оказалось, что корпус покрыт тончайшим слоем полупрозрачной, похожей на кожу пленки. Пространство между «кожей» и корпусом было заполнено стеклянистым веществом, складывалось впечатление, что именно эта субстанция источает неоновый свет.

Как летающее чудовище из иного мира смогло покориться людям? А может, оно просто притворяется послушным?

Кузнец с силой пихнул Степана в спину. Из «блюдца» выпростался Икар, он протянул юноше руку, а Кузнец и «противогаз» подсадили его – внезапно неловкого, с одеревеневшими ногами – к самому люку.

Узкий, расширяющийся у свода ход вел внутрь летуна. Степка вспомнил нечеловеческую худобу пришлых, их вытянутые, напоминающие пасхальные куличи головы. Понятно, почему коридор имеет такое странное сечение. Да и вообще все здесь – странное, чужое, пугающее.

Переборки были мягкими и теплыми на ощупь. Стоял ни на что не похожий запах, и Степка машинально закрыл лицо хирургической маской. Слышался голос Людмилы, но самой биологички видно не было, очевидно, она уже прошла в кабину. В «блюдце» забрался Кузнец, Степан выглянул через его плечо наружу: над кладбищем самолетов восходила желтая, чуть размытая хмарью луна. Картина была мрачная, но величественная, словно руины столицы древней империи. «Противогаз» схватился за закраины люка и уже собрался было подняться, когда над фюзеляжем «Ан-8» на дальней стороне аэродрома, словно из ниоткуда, появилось второе «блюдце».

Белая вспышка ударила по глазам. За одну секунду, которая показалась Степану очень долгой, он успел разглядеть дыру размером с футбольный мяч, образовавшуюся у «противогаза» в груди. Энерголуч, прошив человека, угодил в борт «блюдца» рядом с люком и отразился струями лилового пламени, смешанными с синими ветвистыми молниями. Одна из струй, изогнувшись, попала внутрь «блюдца» и стегнула, точно плеть, Кузнеца вдоль спины, зацепив шею и голову.

Пахнуло жаром раскаленного металла. В следующий миг неведомая сила швырнула Степку спиной на переборку и вдавила в податливую обивку. Тяжесть навалилась такая, что невозможно было пошевелиться; дышать и то получалось с трудом. Через открытый люк ворвался ревущий поток воздуха, но проем во внешней обшивке вскоре затянулся так, что даже не осталось следа.

Раненого Кузнеца придавило к переборке, как и Степку. Да еще – вверх ногами. Икару досталось тоже: его хриплые стоны перемежались отборным матом.

Степан понял, что их «блюдце» рвануло с места на умопомрачительной скорости, причем – без разгона, словно по щучьему велению. Влипнув в стену, словно муха в смолу, он ерзал, пытаясь посмотреть, насколько плохи дела у Кузнеца.

Затем невидимая рука ослабила хватку. Степан судорожно вздохнул, расправляя примятые легкие, и сполз по переборке на пол.

– Ваня! Ваня! – Икар кинулся к Кузнецу. Степан тоже склонился над раненым, но невольно отшатнулся при виде страшной дымящейся раны. Да и запах горелого был такой, что к горлу сразу комок подкатил.

– Что с ним? Ваня! Он жив?

А это уже была Людмила, она хотя бы додумалась прихватить с собой аптечку. Икар протянул к Кузнецу руки, но почти сразу же отдернул их, точно осознал, что ничем помочь товарищу не сможет. Тогда боец поднял взгляд на Степана.

– Неповоротливый кусок навоза! Ты еще дольше чесать яйца не мог?

– Игорь, он жив! – Людмила положила ладонь на подрагивающее от ярости плечо Икара, в другой руке она уже сжимала шприц. – Я его стабилизирую, помоги мне, Игорь! Нужна твоя помощь! Он дотянет до госпиталя.

Икар с видимым усилием отвел от Степана взгляд.

– Так. Что нужно делать? – спросил он, взяв себя в руки.

– За нами гонятся! Пост огневого контроля в кабине! – выпалила Людмила, и Степан вздрогнул, поскольку понял, что эти слова были адресованы ему. – Там все на русском, не стой!

Степан кивнул, а потом протиснулся, вжимаясь спиной в мягкую переборку, мимо Икара. Дальше коридор становился шире. Выглянув из-за угла, Степка увидел вытянутую и округлую, словно большой рыбий пузырь, кабину. На ее торцевых сторонах находилось по пульту. Передний был занят, в кресле, снятом с советского истребителя, сидел пилот в шлеме и маске. На Степку он даже не оглянулся, поскольку был всецело занят управлением. На экранах перед пилотом – Степан сразу догадался, что это именно экраны вроде телевизионных, только тонкие и плоские, а не иллюминаторы, – стелилась степь. «Блюдце» неслось на низкой высоте, внизу мелькали курганы, меловые скалы, полускрытые деревьями яры, изувеченные и заросшие вьюнами опоры ЛЭП. Прямо по курсу мелькнула вспышка, в зеркале реки, над которой пролетало «блюдце», отразилась синяя молния.

По ним стреляли. Били на поражение, твердо вознамерившись не позволить им улизнуть. Наверняка для пришлых это было вроде дела чести – наказать дерзких людишек, которые осмелились похитить и приручить их летающее чудище. Но и для Степана это тоже было вопросом принципа – не позволить агрессорам взять верх. Они и так отняли у него чересчур много – вот прямо сейчас умирает его новый боевой товарищ, – нужно было дать заморышам с Луны сдачи. Наказать мерзких «прилетенцев», или как их там величал покойный дед Бурячок.

Придерживаясь за переборку, Степан двинулся к пульту в задней части кабины. Пол неожиданно накренился, Степка проехался на спине, скользя по мягкому покрытию, словно по ледяной горке. На противоположной стороне кабины он врезался каблуками в бочкообразную конструкцию. Приглядевшись, Степка понял, что под его сапогами – механизм-охотник вроде тех, с которыми приходилось иметь дело во время налета на Каменскую общину. Сейчас смертельно опасная конструкция «спала», сложив членистые лапки. Степан схватился за выпуклый глаз гада и упрямо поднялся на полусогнутые в коленях ноги. Снова направился к цели, отчаянно стараясь сохранить равновесие на шаткой поверхности.

Добравшись, Степан опустился в кресло и сразу же пристегнул ремни. Приборная панель была вогнутой и скругленной на углах, в общем – все не так, как у людей. Зато многочисленные кнопки и тумблеры оказались самыми обычными – советского производства. Очевидно, хитромудрые устройства пришлых были заменены более привычными и удобными для использования людьми. Под кнопками имелись набитые через трафарет надписи: «ВКЛ», «НОС», «КОРМА-1», «КОРМА-2», «ЦЕЛЬ» и так далее. Причудливая гашетка сама просилась в руку.

Степан, почесав затылок, нажал «ВКЛ», на трех экранах перед ним появилась степь с чуть заваленным горизонтом и обложенное тучами небо. Экран, что располагался выше, показывал изображение с телекамеры, установленной на носу «блюдца». Два нижних экрана показывали то, что находилось за кормой по правому и левому борту. Соответственно имелись три энергетических орудия, расположенных треугольником.

На одном из кормовых экранов сверкали росчерки энергетических лучей. Степка нажал «КОРМА-2» и «ЦЕЛЬ». Изображение на экране чуть сместилось, теперь было видно второе «блюдце». С этого расстояния оно напоминало разлапистую световую кляксу. Степка взялся за гашетку, и на экране сразу же возникла прицельная рамка, с двух сторон которой замигали вертикальные надписи закорючками пришлых. Степка нажал на гашетку. Кормовой обзор на мгновение ослепило белой вспышкой.

Увы, вражеское «блюдце» продолжало висеть на хвосте. Оно лишь чуть сбросило скорость и нырнуло ниже к земле. Рядом с ним появился объект, похожий на серебристую запятую. Степан решил, что к погоне присоединилось «полублюдце». Он снова порыскал прицельной рамкой по экрану и трижды стиснул гашетку. И каждый раз, когда на экран возвращалось изображение, вражеское «блюдце» оказывалось далеко от той точки, на которую была нацелена пушка. Враг совершал молниеносные маневры, и как это ему удавалось – черт его знает. Стрелять в него – все равно что стрекозу голыми руками ловить. Если к ловкости присовокупить чуть удачи, то поймать, конечно, можно. Но удача – штука капризная, а за пульт управления энергопушками Степка сел в первый раз в жизни. Но, может, и в последний.

Тогда он попробовал схитрить – переключился на «КОРМА-1», выстрелил, вернулся на «КОРМА-2» и снова дал залп.

Когда на экраны вернулось изображение, он увидел, что позади них клубится серебристое облако. Это был раскаленный газ и разлетевшиеся, точно огни салюта, обломки – все, что осталось от преследователя. Степан резко выдохнул, по-обезьяньи выпятив губы, вытер вспотевшие ладони об бушлат.

Осталось «полублюдце»… Нет… Черт-черт-черт! Из-за облаков вынырнули две резвые и крупные звездочки. Новые преследователи! Пока далеко, но надолго ли?