Шпора дракона - Кейт Новак

– Этот Джиджиони хлыщ и к тому же – идиот. Как он может преуспеть там, где я не смог? Ты зря теряешь и свое, и мое время, – прорычал Шут.

– Но, Дрон Драконошпор верил в Джиджиони и завещал ему найти вора. Разве не вы говорили мне вчера, что Дрон был провидцем?

– Да, – неохотно согласился Шут. Несколько минут он сидел, погрузившись в свои мысли. Наконец, он спросил Кэт.

– Под каким предлогом ты остаешься у этого Джиджиони?

– Я сказала ему, что боюсь без шпоры возвращаться к своему хозяину. Он предложил мне защиту от вас.

Шут громко рассмеялся. Этот звук отразился от потолка сарая, и по телу Оливии побежали мурашки. Маг спрыгнул с кабриолета, схватившись за его заднее колесо, и сломал обод пополам. Ось кабриолета воткнулась в землю, а Шут подхватил на руки потерявшую равновесие Кэт и завертел ее. Оливии такое обращение с женщиной напомнило отнюдь не кружение с партнером в танце, а скорее то, как злобная собака треплет в зубах тряпичную куклу.

Закончив дурачиться, он отступил к стойлу Ромашки. Все еще продолжая держать Кэт на руках, он резко прошипел.

– Драконошпор не сможет защитить тебя, если я узнаю, что ты предала меня.

Помни 96 этом.

Тусклый свет осветил его лицо, на котором в этот миг была жуткая злобная гримаса. У Оливии остановилось сердца и перехватило дыхание, когда она увидела лицо Шута. У него были жестокие голубые глаза, ястребиный нос, тонкие губы, острый подбородок, – все отличительные особенности Драконошпора. Оно выглядело моложе, что у Безымянного, но старше, чем у Стила и Фреффорда. Это было лицо человека, убившего Джейд.

– Ты совсем мне не доверяешь. Разве это в моих силах – предать тебя? – спросила Кэт.

Шут сердито посмотрел на нее.

– Не смей упрекать меня, глупая Кэт. Что так сейчас тебя тревожит?

– Ты не сказал мне о стражнице в склепе.

Шут пожал плечами и поставил ее на пол.

– Ну, и что из этого?

– Стражница в склепе убивает любого, кто не является Драконошпором. Ты ничего не говорил мне об этом. Даже не сказал мне, что ты – Драконошпор.

– Значит ты об этом догадалась, не так ли? – засмеялся Шут. Что это меняет? Я предусмотрел твою защиту. Я дал тебе свое имя.

– И только из-за этого ты настаивал, чтобы мы обвенчались? – спросила Кэт.

Ее тон был мягким, но требовательным.

Шут засмеялся снова.

– Это задевает твою гордость, Кэт?

– Только из-за этого? – более твердо спросила Кэт.

– Я еще не решил, – холодно ответил Шут.

– А если бы стражница не признала нашу свадьбу? Ты – Драконошпор. Почему ты сам не пошел за шпорой? Почему ты послал меня вместо себя?

Быстро и ловко, как змея, рука Шута схватила Кэт за одежду. Он притянул ее к себе, так, что его лицо оказалось прямо над ней.

– Ты должна была сделать что-нибудь, чтобы показать чего ты стоишь, ленивая ведьма, – сказал маг.

Шут, взяв женщину за талию, поднял ее и бросил. Кэт перевернулась в воздухе и, как кошка приземлилась на ноги. Шут схватил Кэт за волосы и подтащил обратно к себе. Он сильно дернул ее за руку.

– Ты поклялась служить мне, – напомнил он. Кэт сразу же стала покорной. Ее плечи ссутулились, голова поникла. Весь дух борьбы, которого было совсем немного, улетучился, и она прошептала.

– Да, хозяин.

Шут улыбнулся.

– Завтра я буду ждать тебя опять, – сказал он.

– Да, хозяин.

– Обмани этого Джиджиони. Я знаю – ты можешь.

– Да, хозяин.

Шут пошел назад к кабриолету. Он обернулся назад, чтобы держать Кэт в поле зрения, опасаясь как бы она не набросилась на него, как только увидит его спину, но та вела себя смирно. Оливия тоже стояла тихо, боясь себя выдать.

Успокоенный молчанием и покорностью Кэт, Шут осмотрелся. Его взгляд упал на портрет Безымянного Барда, который висел над стойлом Оливии.

Колдун зарычал как дикий зверь.

– Огненные копья, – сказал он, махнув рукой в сторону стойла.

Струи пламени вылетели из кончиков его пальцев и охватили портрет. Картина упала на пол и огонь перекинулся на солому. Ромашка в соседнем стойле испуганно заржала.

– Господин Шут, что вы делаете? – в испуге закричала Кэт.

– Что ты волнуешься? Будь он проклят. Будь они все прокляты. Путь их дома сгорят, когда они спят внутри.

– Это место очень полезно для тайных встреч, – крикнула Кэт, бросаясь к огню. Ее кротость теперь исчезла.

– Ну, тогда ты спасешь его, – фыркнул Шут.

Он раскинул руки и выкрикнул несколько слов заклинания. Его голос стал сиплым и тонким. Тело стало уменьшаться, и покрываться перьями. Уже в обличий ворона он что-то прокаркал, а затем через открытое окно вылетел во мрак.

Яростно ругаясь, Кэт схватила ведро из-под овса и, набрав воды в кормушке, вылила ее на огонь. Когда девушка залила последний язычок пламени, то была такой же мокрой, как и солома вокруг нее.

Кэт подняла с земли портрет. Он сильно почернел и поэтому она не смогла выяснить, что же так рассердило Шута. Она поставила обугленную раму к стене и повернулась к следующему стойлу, чтобы успокоить Ромашку. Кобыла приняла ее ласку и не смогла отказаться от полной пригоршни овса из рук волшебницы.

«Глупая лошадь», – подумала Оливия. Как раз в это время Кэт заметила отсутствие ослика.

– Пташка? – прошептала она. – Малышка?

Оливия похолодела.

– Пташка, я знаю, что ты здесь. Выходи, ты, слабоумная ослица.

Оливия затаила дыхание. Кэт засунула руку в сумку с овсом.

– Хочешь угощенья, Пташка?

Оливия чувствовала, как в носу щекочет от запаха дыма.

– Поступай как хочешь, – сказала Кэт в темноту, – Джиджиони может подумать, что это ты устроила весь этот беспорядок, вот о чем я беспокоюсь.

Хлопнув последний раз Ромашку по заду, волшебница вернулась ко входной двери. Она соединила верхнюю и нижнюю половинки, вышла наружу и закрыла за собой дверь.

Оливия оставалась неподвижной, спрятавшись темном сарае, до тех пор, пока не перестала слышать шаги Кэт и еще долго после этого.

Она осторожно зашла в обгоревшее стойло, опасаясь, что Кэт могла оставить непотушенные угольки. Казалось, волшебница сделала все возможное, чтобы сохранить сарай от уничтожения.

«Очень плохо, что она не проявляет соответствующей заботы о Джиджи», – подумала хафлинг.

Но даже если бы Кэт и заботилась о Джиджи, то Оливия не могла себе представить, что волшебница сможет помешать Шуту убить его. Это было выше понимания Оливии, догадаться, почему Кэт из умной и уверенной волшебницы превратилась в покорного и смиренного раба, который безмолвно наблюдает, как некто ломает экипажи и сжигает стойла лошадей. Какого рода силой обладал Шут, что смог запугать ее как маленького ребенка и даже склонить к замужеству?