Обратный отсчет: Равнина - Токацин

— Прозрачный блин, — услышал он, проходя мимо барака, громкий голос филка. — Висит прямо в воздухе над здоровенной дырой. И по-всякому светится. Ну чем это может быть, по-твоему⁈ Ясное дело, голограмма!

Гедимин мигнул.

— А тут не нужно сложных проекторов, — продолжал горластый филк — видимо, кто-то возразил ему, а Гедимин не расслышал. — Нужен яркий фонарь и несколько стекляшек. Где-то там в стенах дырки, в них светят, а за ними — отсеки с системами линз. Перед ними держат местного слизняка, а мы видим вот этот здоровенный блин. Ну, и говорят оттуда же — через рупор. Это дело нехитрое. Дикари дурят дикарей… ну, и наши делают вид, что верят. Ну не может ни одна живая тварь выглядеть вот так! И разумным блин быть не может. Где в нём мозг⁈ А зачем? Ну, кто знает этих дикарей…

Гедимин еле слышно хмыкнул. «Линзы и рупор, значит. Здравомыслящие филки. Вот только планета тут бредовая. Нет там ни линз, ни рупора. И эта штука — живая и настоящая.»

13 день Воздуха, месяц Мысли. Равнина, Сфен Земли, долина Элид, Элидген

Гедимин проснулся рано — ветер свистел в наушниках, и на этом ветру хлопал непристёгнутый полог. Достав фонарь, сармат увидел, что и весь кожух шатра заметно полощется, а одна из костей-опор уже готова вылететь из гнезда. Загнав её поплотнее в щель между камнями, Гедимин посмотрел на подстилки. Их приподнятые края дрожали на ветру.

«Ветрено сегодня,» — сармат покосился на термометр. «И холодно. Что там у Вепуата с его зверинцем?»

Полог шатра Вепуата был пристёгнут на все крючки и чем-то дополнительно изнутри придавлен. Гедимин поднёс ладонь к прикрытому проёму — пальцы почувствовали тепло. На «крыше» дрожала на ветру закреплённая жердями шкура. Она почти полностью перекрывала продух. Никаких защитных полей ни над, ни под ней не было.

«Технологии „мартышек“?» — Гедимин криво ухмыльнулся, «просвечивая» шатёр насквозь лучом сканера. Вепуат был внутри — выпустил полетать «трилобитов» и пытался давать им команды. Зверьки метались по тесному шатру, едва уворачиваясь от стен и подпорок, и недовольно хлопали спинными щитками.

— Гедимин! — донеслось из шатра. Вепуат поймал «трилобита» за шлейки и поднялся на ноги.

— Я тебя вижу. Ты там по делу или так?

— Так, — отозвался смутившийся Гедимин. Ничего, похожего на «дело», у него не было — по крайней мере, пока не приползут Текк’ты. «Вот, выяснил, что диск из золотистой глины при вращении взрывается. Никак не удаётся обойти этот дурацкий местный закон. Досадно…»

— А я вот пытаюсь вылетать «трилобитов», — вздохнул Вепуат, рассаживая животных по стойкам. — Тут тесно, снаружи — холодно. А подолгу сидеть на месте им нельзя.

— Пойдём в душевую, — предложил Гедимин. — Я её подогрею.

Пока Вепуат собирал зверей и выходил из шатра, ветер усилился — теперь в наушниках свистело без перерыва. Натянутые тросы звенели, провисающие кожухи хлопали, между ними сновали Бронны-уборщики — и их начинающийся ураган совсем не пугал.

— Надо будет подъёмник прикрывать от ветра, — вслух подумал Гедимин. — С качающимся тросом мы наработаем…

«Трилобиты», прижатые защитным полем к броне Вепуата, недовольно ёрзали и нащупывали хоботками продухи. Их свисающие наружу хвосты болтались на ветру и бились о скафандр. Выпускать крылья никто даже не пытался.

Что-то шмякнулось Гедимину на плечо, сармат рефлекторно схватил предмет — он задёргался в пальцах, и Гедимин еле успел подставить под него ладонь. Приплюснутая сфера дрожала и подпрыгивала, быстро сматывая длинный хвост из расставленных по спирали лопастей. Когда все лопасти прижались к ней, сфера замерла. Гедимин щёлкнул по ней когтем, потом ещё раз, но никакой реакции не дождался.

— Семена, — сказал Вепуат, поймав на лету ещё одну сферу. Он зажал её между пальцами и помахивал ей из стороны в сторону. Она не шевелилась, и расправленные лопасти реяли над ней, дрожа на ветру. Ещё один небольшой предмет упал на холм, скатился по куполу шатра, быстро смотал хвост и слился с гравием.

— Град, — хмыкнул Гедимин, поднимая над головой защитное поле. «Семена» падали нечасто — по паре штук в минуту — и скорость их на подлёте к земле была невелика, но сармат решил поберечь броню — и свою, и «трилобитов». Животные на «град» не реагировали — эти штуки были живыми, но, видимо, несъедобными.

Последняя «градина» упала на крышу ангара и скатилась по желобку, на лету втягивая хвост. Под вой ветра сарматы втиснулись в узковатую дверь, и Гедимин плотно её задвинул. Внутри тянуло теплом — и «трилобиты», приободрившись, выпустили крылья и беспокойно зашевелились. Вепуат, придерживая их за шлейки, прошёл в душевую, Гедимин остался в предбаннике — оценивать температуру и скорость воздушных потоков и прикидывать, как их отрегулировать.

Пока его не было, в предбанник успели затащить бочку — ту, что привезли вчера из Сердца Пламени. Её нижние патрубки были открыты, внутренние стенки частично обсохли, но внизу ещё были сырыми — с вечера в неё, похоже, наливали жидкость. Рядом стояли прислонённые к стене кости, обмотанные кожаными ремешками; их поставили обмотанной частью кверху. Гедимин тронул её когтем — на ней была влага и следы какого-то обезжиривающего химиката. Здесь же, у стены, лежали кости-вешалки для сохнущих комбинезонов. Их повытаскивали из пазов — в этот раз одежда к утру просохла. Гедимин сам в этом убедился — у самой двери стояли плетёные короба полутораметровой высоты, один — со сложенными комбинезонами, другой, разделённый изнутри натрое — с тряпичным бельём.

Сармат, прислушиваясь к клёкоту «трилобитов» и отрывистым командам из душевой, приоткрыл короб и посмотрел на аккуратно сложенную одежду. Верхняя рубашка лежала так, что на виду была часть спины чуть ниже ворота. На ней, на фрагменте из лилового волокна, ярко желтел номер «Э-1–001». Гедимин еле слышно хмыкнул, поднял над коробом фонарь — свет отразился от прозрачной плёнки над номером: цифры, чтобы не стирались вместе с грязью, залили сверху тонким слоем сеша.

— Хэ-э! — крикнул Вепуат, и Гедимин услышал треск