Космический отпуск - Татьяна Форш

– Рейвы – это древнее название рода красноголовых. Когда-то давно вместо песков здесь была сочная трава, леса и реки, полные чистой воды. И жили три расы – рейвы, арзы и русы. Рейвы всегда стремились к техническому прогрессу, поэтому их племя очень быстро скрылось за стенами городов, арзы – любили уединение, неспешный ход жизни, ведущий к самосовершенствованию. Их поселения можно было встретить высоко в горах, куда не было пути равнинным рейвам. А еще были русы. Они стремились жить в единении с природой, чтили души ушедших. Дайны просили помощи у жителей невидимого мира, и мы всегда помогали. – Светящаяся женщина опустилась на стол рядом с Хряпом, не отводящим от нее влюбленного взгляда. – Прошли тысячелетия. Для жителей невидимого мира – миг, но за этот миг живые успели совершить непоправимое. Города рейвов росли. Они покоряли космос. Им требовалось все больше и больше площадей, которые они забирали у лесов, а значит, и у русов. Однажды пришли те, другие, и потребовали откуп за сам факт нашего существования. Рейвы согласились стать рабами, но русы и арзы отказались платить дань. Начались войны, в которых гибли не только живые, но и сам мир. Не выдержав соперничества, малочисленное племя русов с примкнувшими к ним арзами однажды захватили несколько летающих громадин рейвов и навсегда покинули Лутан. Вместе с ними ушли и лучшие из рейвов, которым было чуждо насилие. Оставшись на планете одни, рейвы решили, что победили, и продолжили уничтожать свой мир. Уничтожать себя. А мы уже ничем не могли им помочь. Среди них было очень мало дайнов, которые бы услышали наши предостережения и наши подсказки, и те, единицы, кто мог нас увидеть, были вне закона или боялись сказать о наших предупреждениях.

– Ага! Лиз, тут, оказывается, такие кошмары творятся, жуть! Из людей роботов стругают, только щепки летят! – поддакнул Хряп и тяжело вздохнул. – О времена, о нравы!

– Я, Хранительница душ, пришла к тебе, дайна, чтобы просить помощи. Если этот мир умрет, умрем и мы, ибо наша задача сберечь жизнь. Сберечь гармонию.

– Оче-чень приятно, – заикаясь, выдохнула я. – А… как я смогу вам помочь? Если честно, я и сама в такой ситуации, хоть вой!

– Да. Одна ты не справишься. Но у меня есть воины. Мы поможем тебе. Главное, не противься. И ничего не бойся.

– Ну… – Я нервно хохотнула. – Думаю, что очень скоро я вообще перестану бояться. Просто потому, что из моей головы уберут саму память о страхах.

– Они не могут стирать память. Возможно, менять что-то, но не удалять, ведь ты же понимаешь, что что-то исчезло? Осталось, но скрыто за серым туманом?

– Да! – В сердце снова плеснула болью тоска. – Так и есть. Серое пятно вместо… вместо… кого-то. Не вижу.

– Не пытайся увидеть этот образ глазами. – Она подлетела ко мне близко… так близко, что я почувствовала слабое покалывание, как от легкого разряда электричества. – Чувствуй. Все, что было – осталось. Вот здесь.

Вполне ощутимая ладонь коснулась моей груди, заставив сердце на миг сбиться с ритма.

– Я постараюсь… понять. – Почему-то захотелось расплакаться. Горько. Навзрыд. Как когда-то, в детстве, когда разбитая коленка была самой большой бедой в мире. Но я только всхлипнула и кивнула. – Я пойму.

– Эх, девчонки! Какие же вы… – К нам бросился растроганный Хряп, но на полпути настороженно замер и вдруг исчез. Вслед за ним исчезла и Хранительница. Где-то совсем близко послышались голоса, сзади прошуршали двери.

– Лиза? Ну, слава богу!

Я поднялась навстречу Галке. Два короткостриженых лутанца, видимо, ее сопровождение, потоптались у порога, заглядывая внутрь, о чем-то посовещались и ушли.

– С тобой все хорошо? – сестренка не выдержала первой, и крепко стиснула меня в объятиях. – Только честно! Что было вчера? Я тебя с утра жду, а ты… Я же волнуюсь! А мне, между прочим, нельзя!

– Я вот тоже волнуюсь, между прочим! Сижу тут одна, как… Лучше скажи, где ты была! – Я отлипла от сестры и заглянула ей в лицо. Казалось, с тех пор, как мы здесь, она еще больше похудела, а под глазами появились желтые тени.

– Вообще-то попросила одного из этих… – она презрительно указала назад, явно намекая на тех, кто сопровождал ее к дому, – чтобы они привели меня к тебе, но тебя же, естественно, там не оказалось!

– Конечно, нет! – Я окончательно выбралась из кольца ее рук и шагнула к столу. – Потому что я все утро пеклась о тебе и составляла удобоваримое меню. Тебе больше не придется питаться одними фиолетовыми ежиками. Короче, вместо того чтобы обвинять, иди и оцени сама.

Нажав спрятанную в столешнице кнопочку, я, если честно, и сама не веря в успех эксперимента, уселась на стул и стала смотреть, как стол, словно только этого и дожидаясь, уставился сферическими тарелками. От аппетитных запахов заурчало в животе.

– Каша? – Галка села рядом и удивленно раскрыла сферу. – Невероятно! Почти как настоящая!!!

– Обижаешь! – Я открыла другую посудину, где лежали маленькие, нежно-розового цвета шарики. Не знаю, из чего это блюдо было изготовлено, но пахли они как самые настоящие котлеты. – Я, если честно, весь день угробила на то, чтобы объяснить, чем мы питаемся и чем нужно кормить будущую маму.

– Нда. – Сестра открыла все сферы, недоверчиво принюхалась и, ухватив один, зеленоватого цвета, треугольничек, с хрустом впилась в него зубами. – М-м… не знаю, из какой гадости они это делают, но вкус как у соленых огурчиков!

– Честно? – Я победно улыбнулась. – Сделала все, чтобы представить этот вкус, хотя ты знаешь, что я их терпеть не могу!

– Что значит – представить? – Галка облизала пальцы и потянулась за следующим «треугольным огурцом».

– То и значит, что они как-то срисовали с моих образов и воспоминаний почти все, что ты любишь. – Я улыбнулась, глядя, как она, закрыв глаза от удовольствия, хрустит уже третьим, гм, «огурцом».

– Будем надеяться, что это все не только выглядит съедобно, и мне не придется на несколько дней поселиться в подвале, – Галка довольно вздохнула, еще раз оглядела посудины и привычно взяла фиолетовый фрукт. – Ладно, рассказывай, как вчера… прошло.

– Мм… – я нахмурилась, пытаясь понять, что Галке можно рассказать, а чего ей лучше не знать.

– Расскажи про гол коленом? – помог Хряп, появляясь на столе. – Если еще и сегодня забьешь в ворота противника, всю жизнь тебя вспоминать буду. За подаренные мгновения счастья!

– Надеюсь, что сегодня повода не будет, – хмыкнула я, чем и заслужила подозрительный взгляд сестры.

– Что? Это ты к чему?

– Не к чему, а к кому! Я к домовому обращалась.

Галкин взгляд тут же стал таким, каким, возможно, смотрят на неизлечимо больных людей или на безобидных идиотов. И вот что удивительно! Ведь знает! Видела! И всякий раз, когда я упоминаю домового, она предпочитает списать это на мою возможно прогрессирующую шизофрению. Отгородилась стеной неверия и считает, что ничего этого нет!

Впрочем, если ей так удобно – пусть.

Я вздохнула и открыла рот, чтобы ответить ей стандартно-успокаивающими фразами, но то, что услышала от нее, заставило меня так и остаться сидеть с открытым ртом.

– Лиз, а попроси его, если не трудно: пусть найдет Петра и как-нибудь передаст ему о том, где мы и что с нами.

– Галь, ты это серьезно? – я, наконец, устала изображать изумление. – А как же то, что «домовых нет»?

– Знаешь, Лиз, в такой ситуации в кого хочешь поверишь! – вздохнула она, и, отложив в сторонку недоеденный фрукт, подняла на меня больные глаза. – Попросишь?

– Ох ты, боженьки! Лиз, чего сидишь, зенки вылупила? Успокой ее! Скажи, что уже пошел! – Хряп с кряхтением поднялся и пошел гулять по столу, заглядывая во все посудины. – Вот только подкреплюсь малехо! С самой Боровлянки ничего не ел, а тут на удивление так приятно пахнет!

– Короче, Галь, – я проводила домового взглядом, – на твою просьбу два положительных ответа. Первый. О Петре я давно ему сказала. Он велел передать, что уже ищет.

– А второй? – Галка не сводила с меня взгляда.

– Еда на твоем столе съедобная и даже возможно экологически чистая, – я кивнула на закачавшуюся сферу, из которой тут же послышалось чавканье и урчание. – Хряп ее сейчас оценивает, чтобы потом с новыми силами броситься на выполнение нашего совместного задания.

– Здорово! – Галка усмехнулась, с каким-то детским восторгом поглядывая на ожившую сферу. – Иначе вместе с ним будем подвал «пугать».

Город Лаарга

– Нет! Нет, нет, нет и нет! Я на это не пойду! Я не сумасшедший, в отличие от тебя, и я понимаю, чем грозит всем нам твой так называемый план! Я не хочу, чтобы все, что мы так долго создавали, рухнуло из-за какой-то девчонки! – Всегда мягкий голос учителя теперь рычанием отскакивал от стен опустевшей еще час назад лаборатории. И зачем на его вопрос: «Какие у тебя есть мысли по поводу Воздушного элемента» – Дарн решил поведать все свои мысли?