Антропогенез. Звезды созданы не нами - Виктор Бурый

кораблей был велик, боль и страх стали вторичными. Манящие кучи богатств, не тронутые в течение нескольких десятков лет, заставляли докеров оступаться, терять направление движения.

Один раз Рейк неудачно провалился среди груды мусора и спустя пару минут появился с другой стороны, призывно махая рукой.

– Смотри, что я нашел, – сказал Рейк и протянул открытую ладонь.

– Что это?

– Капсула инерциального термоядерного синтеза с дейтериево-тритиевой смесью, ее на огромных кораблях с помощью лазерного импульса сжимают и… О, чудо! Ты где-то очень далеко. Прыжки сквозь пространство! Слышал о таком?

– Я ничего не понял, ты протараторил слишком быстро.

– Забей, она стоит дорого, но тут за нее даже десять минут дыхательной смеси не дадут.

– Рейк, мне правда интересно, но мне вот эта фиговина в плече мешает думать, а еще я бы что-нибудь поел.

Рейк разочарованно махнул рукой и пошел вперед по направлению, где ему казалось должен быть шлюз. Прямой путь выстраивать сквозь горы мусора не удавалось, непролазные нагромождения и ямы встречались часто. Свет от скафандра в местах, где отсутствовало освещение, помогал, но не сильно, теряясь в лабиринтах корабельных остатков. Рейк, зацепившись за острый выступ, упал в одну щель в три его роста, RK-187B2 поспешил к нему, но тот, оглядываясь, читал какие-то иероглифы. Рейк, оторвавшись от чтения, посмотрел вверх, забрало его костюма немного запотело, но даже через него явно читалось удивление и радость у него в глазах. RK-187B2 решил не торопиться с выводами, но догадка, озарившая его, тут же слетела с уст.

– Рейк, ты нашел пищеблок? Там еда? Может воздух?

Рейк улыбался еще шире, но отвечать не спешил, еще раз глазами пробежался по надписям и выдал:

– Нет, лучше! Останки древнего боевого корабля, предназначение для сторожевой и конвойной службы и обороны гиперпространства. Капсулы от него. Он мог уничтожать корабли в гиперпространстве. Значит где-то рядом и более крупные фрагменты, я бы такой осмотрел.

– Да, ну тебя. Жрать охота. Воздух надо заправить. А может, мы вообще кругами ходим.

– Я не сразу сообразил, что такие штуки тут просто так не должны валяться, тебе это не кажется странным?!

– Мне всё здесь кажется странным, я вообще в таких местах не бывал, тебе видней!

– Ладно, RK-187B2 или всё-таки Элиот? Ну, докер, ты привык к личному имени, или место койки 187 на станции для тебя дороже?

– Рейк, не смешно, вот тебе рука, лезь и пошли дальше. Можешь называть меня как хочешь после того, как еду найдёшь.

Рейк с лёгкостью забрался по выступающим частям и, подтянувшись, вылез из ямы. Предчувствие его не обманывало, заброшенность и запустение чувствовались во всем, но пока он не находил причины такой расточительности.

Ребята долго петляли, не раз возвращаясь назад, и спустя тридцать минут набрели на обшивку корабля Древних. Она выделялась на фоне другого мусора чешуйчатым сплавом голубоватого цвета, по состоянию была нетронута временем. Рейк, обрадовавшись, воскликнул и внутренний динамик RK-187B2 разорвался радостью в голосе:

– Я начинаю ценить жизнь. Нам теперь точно нельзя умирать!

– Я тут присяду, отдохну, ты уж сам все осматривай.

– Ты не понимаешь, ты начинаешь поистине бояться смерти только тогда, когда у тебя есть цель.

– Рейк, сколько раз ты спас мою жизнь вчера?

– Пару раз, а что?

– Правильно. Ты теперь в ответе за это.

– Ты опять о еде?

RK-187B2 сел, прислонившись к обшивке и стал смотреть вверх, где иногда зажигался источник света на пару секунд, а потом безразлично сказал:

– Нет, я о смерти, вот если ты спас мою жизнь, у тебя, должно быть, была на то веская причина. Вот я не вижу причин дальше двигаться.

– Ну, давай, давай! Останемся тут и умрем вместе!

Рейк сел рядом так, чтобы тот мог видеть его лицо и серьезно спросил:

– Ты когда-нибудь, видел, как взрывается сверхновая звезда?

– Нет, устало произнес RK-187B2.

– Однажды мне довелось увидеть чудо. Нет ничего более прекрасного и ужасного на свете. Тогда проводили терраформирование одной планеты, колонистам обещали работу, землю и технологии, но создание искусственной звезды успешно получалось у Древних, и тут произошло что-то непредсказуемое. Небольшую звезду подвесили у одного из полюсов планеты, придав необходимое ускорение для вращения, насколько мне объяснили, это происходило впервые. Все это прекрасно, света было достаточно, тепла тоже, чтобы растопить ледники и повысить температуру на планете на пару градусов. Вращение орбит было стабильное, все научные лаборатории уже сворачивались, десятки лет подготовки, и вот результат. Готовые шахтерские города с защитными куполами на перспективном месторождении редких элементов, куча желающих покинуть свои станции и поселиться на собственном участке. Грандиозные планы по освоению действительно сложных участков и вот, я думаю, успели ли все они увидеть изменения на поверхности звезды? Думаю, нет. Звезда вдруг взорвалась вместе со всеми этими гребанными политиками, учеными, колонистами, а потом ее ядро начало складываться внутрь, всасывая тех, кто успел укрыться за щитами. Так вот, я выжил там не для того, чтобы тут сидеть и слушать твои нюни. Вставай, докер, мы найдем еду и воздух.

– Рейк, я трус, отец меня не уговорил, а выпнул из дома. Я боюсь умирать. Я хочу пить.

– Не переживай, все боятся, а рана у тебя незначительная, от таких не умирают, вот вопрос еды и воздуха – это серьезней.

– Рейк, а тебе страшно было, когда звезда взорвалась?

– Это было прекрасно. Волны ударной волны, словно живые, скользили через все вокруг, защитные экраны не справлялись с ярким светом, а потом наш корабль на полном ускорении настигла ударная волна. Я помню, что кричал от страха, пока не отключился. Поверь, у многих тогда случались оказии. Мне, например, до сих пор страшно находиться рядом со звездами, но я тебе расскажу секрет!

– Расскажи! – сказал RK-187B2, чуть улыбнувшись.

– Когда мне очень страшно, я про себя повторяю слова и они меня успокаивают: «нельзя жить в страхе». А еще тебе надо найти свою цель.

– У меня есть цель.

– Ну удиви, Элиот!

– Я хочу высадить свой цветок в настоящую землю! Его случайно завезли колонисты, и он вырос без корней возле реактора, где иногда скапливается конденсат. Я его взял себе.

– Ты меня пугаешь. Ты любишь свой цветок?

– Это мой лучший друг. Он всегда счастлив и ничего не боится.

– Без вопросов.

– Я хочу быть таким же. Не хочу, чтобы были корни, не хочу быть привязанным ни к спальному месту, ни к идентификационному номеру, ни к пайку, не хочу бояться остаться один.

– Если ты действительно любишь его, ты должен посадить его в настоящую землю, чтобы он имел корни. Корни в свободной земле – это хорошо. Ну, может у тебя не цветок, а дерево, кто знает?

–Ты прав, Рейк. В свободной земле, корни – это хорошо. А у тебя есть цель?

– У моего рода была мечта, и она звучала так – «истинное предназначение человечества»! Довольно пафосно,