Последний день Славена. След Сокола. Книга вторая. Том первый - Сергей Самаров

– Это, в самом деле, неприятная новость… – задумчиво сказал дю Ратье. – И что Сигурд решил предпринять?

– Он готовит большую сухопутную армию, причём, растягивает её по всей протяжённости границы, чтобы одновременно растянуть и наши силы, и воспользоваться своим преимуществом в численности, – объяснил Годослав. – Кроме того, в ближних к материку датских фьордах концентрируются суда викингов, чтобы высадиться на острове Руян и захватить Аркону. Самое неприятное в том, что мы никак не ждали от данов зимней кампании. Впечатление такое, что Сигурд, в силу вспыльчивости своего характера, вдруг вспомнил собственное унижение на турнире три с половиной года назад, и воспылал жаждой мести. А если Сигурду что-то взбредёт в голову, он стремится воплотить это в жизнь немедленно. Вы же помните его норов…

Дю Ратье ненадолго задумался.

– Я думаю, что смогу вам объяснить причину такой спешки Готфрида. И дело здесь вовсе не в мстительности герцога Трафальбрасса…

– Тогда в чём же дело?

– Дело в том, что Готфрид действует так по просьбе своего союзника князя Бравлина Второго, против которого наш король решил провести зимнюю кампанию. Именно по этому поводу я и прибыл к вам. Мой государь Карл хотел бы, во исполнение договора о частичной вассальной зависимости, затребовать от вас для участия в кампании пятитысячное войско. Причём войско это должно хотя бы наполовину состоять из лучников, чтобы они могли достойно противостоять лучникам князя Бравлина, которые всегда доставляли нам множество хлопот. Прошу прощения, мы зовём привычно лучниками тех, кого вы зовёте стрельцами… Должно быть, это намерение его королевского величества стало известно Бравлину, и тот, как обычно, обратился за помощью к Готфриду Датскому, чтобы Готфрид своими действиями сковал ваши полки.

– Да… Это возможный вариант, – согласился Дражко.

– Да-да, это похоже на правду, – задумчиво подтвердил и Годослав.

– Это и есть правда, – вывел резюме шевалье дю Ратье. – И ваше положение, как я вижу, настолько серьёзно, что вы…

– Что мы не только не в состоянии послать его величеству пять тысяч дружинников, – сказал Годослав. – Но я сам написал письмо с просьбой оказать мне помощь хотя бы десятитысячным полком. Теперь, вижу, моё письмо было написано напрасно. А жаль. Мне так трудно даётся ваш письменный язык, но я очень старался допустить меньше ошибок.

Князь небрежно бросил письмо на стол в другие бумаги, и улыбнулся настолько горько, что дю Ратье не мог не посочувствовать ему хотя бы виноватым взглядом.

– А самим вам выстоять возможно? Хотя бы несколько месяцев. До весны.

– Мы выстаиваем уже не одно столетию, друг мой… – сказал Дражко. – Постараемся не посрамить память предков и сейчас.

– Я доложу его величеству ваше положение дел, хотя не берусь обещать, что он сумеет помочь вам. Дело в том, что наш король, да продлит Господь его годы, затеял одновременно ещё одно дело, которое тоже отнимает значительные силы, задействованные в охране глубокого тыла…

– Неужели вам предстоит ещё одна война? – с лёгким удивлением спросил доселе молчавший Ставр. – Надо сказать, что нынешний год отмечен уже завоеванием Баварии. Прибавить к этому возможность завоевания княжества вагров, да и ещё что-то…

– Скорее, это не война, а попытка избежать возможной войны у себя в тылу, всегда небезопасном вот уже на протяжении почти тридцати лет[107]… Короче говоря, Карл решил переселить из Саксонии десять тысяч наиболее ненадёжных сакских семей[108]. Он даёт им земли в глубине франкских и италийских территорий, а на их место переселяет десять тысяч франкских семей… Мера не популярная, но – вынужденная… Однако я не смею долее отнимать у вас время. И скоро поспешу в обратную дорогу, только повидавшись с аббатом Феофаном, к которому имею от короля дополнительное поручение.

– Вы очень спешите… – сказал Годослав. – Могли бы и отдохнуть после длительного сырого пути… Погода нас нынче не балует…

– Прошу прощения, принц, я на службе. Отдыхать буду только тогда, когда доложу своему королю положение вещей… – дю Ратье поклонился, и сделал, пятясь, несколько шагов к двери. – Впрочем, до вечера я, скорее всего, задержусь в доме у аббата Феофана. Если у вас будут новости, достойные внимания короля, можете переслать их прямо туда…

Годослав проводил его почти до выхода, и на прощание опять пожал руку.

Едва в коридоре стихли шаги, как Дражко довольно потёр руки.

– Чему радуешься, брат? – спросил Годослав.

– Похоже, у меня будет стрельцовский полк!

– С чего это? – не понял князь.

– Собирай бояр… Зря, что ли, они с разбегу покрестились почти поголовно! Я стрясу с них стрельцов, и ослаблю их дружины, что нам тоже немаловажно. Собирай, княже, бояр… Пошли Сташко…

– Кажется, я понимаю твою мысль. Наверное, она правильная. Соберём. Но сначала мы поговорим ещё с одним человеком…

– Сташко, позови Веслава, – распорядился Годослав. – И пошли вестовых за боярами. Я хочу с ними посоветоваться. То есть… Мы с соправителем князем-воеводой Дражко хотим посоветоваться с боярами. Именно так и скажи. Мы с Дражко. С соправителем князем Дражко. Именно – с соправителем. И пусть приходят с готовыми данными. Кто сколько людей может выставить, в случае, если Сигурд перейдёт нашу границу. Пусть пересчитают дружины…

Глашатный молча поклонился, и отправился выполнять команду.

– Сам Веслав приехал? – спросил Дражко. – Давненько мы не встречались.

– Да, Веслав приехал ещё два с половиной часа назад. Мы с ним разговаривали как раз до прихода цеховых старшин. Потом я отправил его отдохнуть с дороги, чтобы не попал ненароком на глаза дю Ратье. У Веслава слишком заметная фигура, чтобы его не узнать во Дворце, как его узнают обычно в сече.

– Тяжела жизнь княжеская. Когда же ты, княже, успел написать такое толстое письмо Карлу? – удивился Ставр, бросив взгляд на княжеский стол.

– А я, признаться, и не писал. Это письмо вовсе не к Карлу. Я показал первое попавшее в руки письмо из тех, что потолще. Вовремя вспомнил, что у меня здесь валяется не отправленное, – Годослав улыбнулся. – Я слишком плохо пишу по-франкски, чтобы рискнуть обратиться к королю в письменной форме, и не быть осмеянным. А быть осмеянным я не хочу.

Тяжёлые шаги в коридоре сообщили, что Сташко возвращается с Веславом, воеводой Старгорода, столицы княжества вагров, воином, с которым в сражении не всегда желали скрестить оружие самые прославленные рыцари Карла Великого, а кто решился на это, бывал рад, что остался в живых, если оставался. Правда, воевода всегда отказывался от обычных перед сражениями поединков с рыцарями, как и от участия в турнирах, но обосновывал это тем, что он не ищет воинской славы, но действует всегда, только как простой вой своего князя, и защитник своего народа. Этот принцип не все понимали, и враги, порой, обвиняли воеводу в отсутствии отваги. Но в общей сече сам Веслав регулярно доказывал обратное.

Веслав вошёл, и показалось, что он один занял всю комнату, хотя и сам Годослав был высокого роста, и Дражко никто не рискнул бы назвать маленьким, а Ставр вообще был необычайно высок. Воевода Веслав оказался одного роста с сухощавым и жилистым волхвом, но при этом был необычайно широк в плечах, и производил впечатление тяжёлой прибрежной скалы, осилить которую не по плечу самым сильным северным волнам. Говорили, что именно благодаря воинским талантам Веслава и мудрости князя Бравлина Второго небольшое по размерам княжество уже много лет ведёт упорную борьбу с таким всеевропейским великаном, как королевство франков. Правда, злые языки добавляли, что Старгород держится только благодаря поддержке Готфрида Датского, но никто из клеветников не видел данских рогатых шлемов на стенах города. Правда, Бравлин часто прибегал к помощи наёмных норвегов, носящих такие же рогатые шлемы. Но наёмников иметь не воспрещалось никому, и порицать за это вагров было трудно. И это совсем не отнимало у защитников своей земли славу крепко стоящих на ногах воинов. Кроме того, союзник Бравлина, датской король, сам часто прибегал к помощи славянского князя. Например, в войне со Швецией, которую он смог победить во многом благодаря помощи Бравлина. Сам же Бравлин и без помощи данов сжёг и разграбил Сёгуну – столицу шведских королей. И в каждом походе полки в бой вёл неизменный воевода вагров – Веслав, сильный и умный.

Дражко, хорошо знакомый с воеводой вагров, шагнул навстречу с приветливо протянутой рукой и задранными кверху усами. Ставр, по обычаю волхвов, встретил Веслава стоя на месте, и молча глядя на него. Но тут глашатный Сташко прервал приветствия, тяжело стукнув посохом в пол. Все знали, что Сташко не будет представлять Веслава, значит, у глашатного есть ещё какая-то весть. Годослав вопросительно повернул голову.