Путь в тысячу ли - Степан Вартанов

— Вот это? — удивился Пьер. — Ни бассейна, ни площадки для вертолета… И забор… Разве так живут гангстеры?

— Забор-то тебе чем не понравился? Зато номер совпадает… — Алиса вздохнула. Для вздохов она имела все основания. Последние четыре часа они только и делали, что шли, и шли, и шли. Бостон оказался здоровым городом и к тому же пыльным. Денег же на транспорт ни у того, ни у другого не было. Дети положительно нуждались в хорошей стирке. К тому же Пьера совсем замучили голоса.

— Ну… пошли тогда, что ли? — Пьер пошел по улице к стоящему в двух сотнях метров от него особняку. Он был озадачен — в боевиках все обычно выглядело не так. Как к нему подкрадешься — забор, а за забором наверняка стриженый газон. Его любимый Терминатор, безусловно, въехал бы туда на танке… Только вот где взять танк в центре Бостона?

Проходя мимо шедшего навстречу господина в дорогом синем костюме, Пьер случайно встретился с ним взглядом, споткнулся, охнул, а затем выразительно на него посмотрел и покрутил пальцем у виска. Сконфуженный господин прошествовал дальше.

— За что ты его так? — удивилась Алиса.

— Так. Ни за что… — Пьер подумал, что чтение мыслей — не такая уж приятная вещь. Добро бы еще этому дядьке понравилась Алиса, так ведь нет…

Он подошел к воротам и осторожно потянул створку на себя. Не заперто. Заглянул внутрь, затем оторвался от щели и посмотрел на свою спутницу, словно искал поддержки. Разумеется, вслух он бы в этом не признался никогда… Алиса отодвинула его плечом и заглянула тоже.

— Ух ты! — прошептала она. — А чего это они? — спросила она после очень долгой паузы.

Люди Хирурга и Левши стояли друг напротив друга, глаза настороженно обыскивают стоящего напротив, колени чуть согнуты… Надо было совсем не смотреть вестернов, чтобы задать такой вопрос.

— Они готовятся к перестрелке, — объяснил Пьер. — Как только у кого-то нервы не выдержат, как сразу: „Бах!“. — десять тысяч трупов. Как после того взрыва на кладбище.

— То есть они не могут сдвинуться с места? — уточнила Алиса.

— Даже вздохнуть! — гордо подтвердил Пьер.

— Тогда пошли! — Прежде, чем Пьер успел опомниться, вредная девчонка оказалась за воротами. Никто из присутствующих не обратил на нее ни малейшего внимания — они следили друг за другом. Волей-неволей Пьер последовал за ней. Сорок вооруженных мужчин стояли друг напротив друга, следя за каждым движением противника. Идти между ними было нелегко. Пьеру, например, приходилось прилагать сознательные усилия, чтобы не сделать какой-нибудь мелкой пакости. Ну скажем, ущипнуть…

Пробежав через разбитую перед домом зеленую лужайку, они проникли в дом. И едва не столкнулись нос к носу с выходящим из дому человеком. Человек был худощав, был он блондином и телосложение имел спортивное. Что гораздо важнее, имел он при себе котенка, которого держал за шиворот на расстоянии вытянутой руки. Гангстера звали Освальд, и у него была аллергия на кошачий мех.

Стоящие на лужайке бандиты могли видеть, как дети сначала вошли в дом, а затем выбежали оттуда, словно за ними гналось нечто ужасное, и припустили через лужайку к выходу. Миг спустя из дома вылетел Освальд, а за ним следом вышел, не торопясь, маленький рыжий котенок, от которого, видимо, все и спасались.

К счастью, ворота не были открыты, как решили было дети. Они были приоткрыты, и открыть их шире мешала тяжелая толстая цепь. Дети в щель проскользнули, а вот Освальд застрял, что дало беглецам несколько секунд дополнительного преимущества. Затем Освальд перемахнул через забор, и марафон возобновился в прежнем составе. На углу дети промчались мимо идущего им навстречу здоровяка, в котором Алиса запоздало узнала одного из ее похитителей, а Пьер — того дядьку, с которым дрался Ал. Затем на Гирю с разгону налетел их преследователь, и оба покатились по земле. Очень удачная погоня, нечего сказать!

— Сюда! — Они вбежали в подъезд строящегося дома, подложили под дверь несколько кирпичей и замерли, затаившись за кучей строительного мусора. С той стороны двери послышались шаги, тяжелое дыхание и хриплая ругань. Затем дверь подъезда начала потихоньку открываться.

— Эни-бени-рики-таки! — вдруг ни с того ни с сего зашептала Алиса. Пьер удивленно посмотрел на нее, но ничего спросить не успел. На него навалилась чернота, страх и еще что-то, хуже страха. Ему нечем было дышать.

— Ты что? — шепотом спросила Алиса, глядя на корчащегося на полу мальчишку.

— То-нет… — прохрипел в ответ тот.

— Они же нас заметят!

— Вода…

— Пьер?

— Все, — прошептал Пьер, — утонул.

— Кто? — со страхом спросила девочка.

— Не знаю… Кто-то утонул… Я мысли…

Дверь открылась, и в подъезд влетели Освальд и Гиря. Бежать и прятаться было поздно.

— Эни-бени-рики-таки! — Алиса уже не шептала, а говорила скороговоркой. — Эос-бум-караки-шмяки!

— Сюда! — Они вбежали в подъезд строящегося дома, подложили под дверь несколько кирпичей и замерли, глядя друг на друга. Затем Алиса сделала Пьеру жест следовать за собой и устремилась ко входу в недостроенную квартиру на первом этаже.

— Что с нами было? — спросил на бегу Пьер.

— Петля времени, — непонятно объяснила девочка. — Давай, тут под окном низко.

Пьер хотел было бежать за ней, но тут на него снова накатила та же самая чернота, и он снова, как и в прошлый раз, грохнулся на пол. Алиса, не раздумывая, подхватила „утопающего“ под мышки и потащила через порог, оставляя в бетонной пыли на полу широкий след.

— Я сам. — Пьер с трудом поднялся на ноги, сделал судорожный вздох и, покачиваясь, побрел к окну. „Ненавижу воду“, — подумал он. Тонуть во второй раз было ничуть не лучше, чем в первый. Затем он перегнулся через подоконник и мешком свалился вниз — прямо в лапы стоящего под окном Бульдога. Он увидел, как появившуюся в окне Алису схватил за шиворот ворвавшийся в комнату Освальд, а затем он снова обнаружил себя вбегающим в подъезд дома.

— Ну их, эти кирпичи! — Они бросились ко входу в квартиру. — Что такое — петля?

— Это меня тетя Миса научила. — Алиса выглядела очень усталой. — Мы можем делать несколько попыток спастись. Потом мы все погибнем, конечно. За такие штучки нас и пытаются поймать гангстеры. Банки грабить. Но Миса сказала — не увлекаться, потому что может произойти захлест. А я не знаю, что это такое.

Пьер не ответил — он опять тонул. Все его силы на этот раз уходили на то, чтобы остаться на ногах. Подумаешь — петля. Лучше петля, чем вода. Добравшись до окна, дети подняли с пола тяжеленный шлакоблок, выкинули его в окно и выпрыгнули следом. Бульдог валялся под окном с совершенно не подобающей случаю дурацкой улыбкой на лице и шишкой на макушке.

Самого главного они, однако, не заметили. Из окна на удаляющихся беглецов глядели Гиря и целых два Освальда.

Гиря бежал, он торопился. Но вот беда — нога, которую повредил ему Красавчик во время их последней встречи, не давала возможности догнать сопляков. При мысли о Красавчике Гиря заулыбался, что было далеко не просто в его положении. Чертовы дети! А Дон дал однозначный приказ — не стрелять, хотя, казалось бы, чего там. Дети бежали по направлению к более оживленной части района, где проходила автострада, были магазины и всегда толпился народ. В обычной ситуации Гире это бы не понравилось, но с больной ногой… Пожалуй, детям придется сбросить скорость в толпе, в то время как ему все равно — просто хромать по прямой или расшвыривать при этом тех, кто не успел убраться с дороги. Скоро они поймут свою ошибку.

— В супермаркет! — Пьер рванул по улице в сторону расположенного в двух шагах средних размеров магазина. Опять все было не как в боевиках — вместо свисающих с потолка полос ткани, ящиков, громоздящихся один на другой, и прочих предметов, за которыми можно прятаться, они оказались в царстве кастрюль и сковородок. Дальше бежать было, в общем, некуда.

— Алиса?

Девочка вздрогнула и оглянулась. Пьер мог поклясться, что не видел этой девушки среди бандитов, но Алиса ее, безусловно, знала. Знала и боялась.

— Ирина… — она чуть не плакала, — вы… вы тоже за мной?

— Вообще-то я выбирала набор кастрюль, — пожала плечами девушка. — Семейная жизнь, знаешь ли… А что значит — „за мной“? За тобой что — кто-то гонится? Видик у тебя, прямо скажем…

— За нами… — начала Алиса и осеклась, увидев, как Гиря медленно идет к ним между стойками с посудой. Стоя к Гире спиной, Ирина подняла сковороду, изучая отражение противника в зеркальной поверхности. — Этот? — тихонько спросила она. — Это из-за Мисы твоей?

— Из-за.

— Он мастер, — быстро сказал Пьер. — Каратист. Он Ала победил! Бежим! Да бежим же!

— Мы таких мастеров в семнадцатом… — непонятно сказала Ирина. — Идите, ребята, своей дорогой, мимо меня он не пройдет.