Первый кадр 1977 (СИ) - Арх Максим

«Всё ясно. Получается, что товарищ Артём не обманул и тут. Вон как Монин увлёкся, аж глаза на выкате стали. По вей видимости информация действительно важная и интересная,» — думал он, улыбаясь и радуясь тому, что этой встречей, он наверняка сможет укрепить обороноспособность страны. А именно этой цели — усиления щита Родины, Николай Анисимович, с недавнего времени, решил посвятить всего себя, как говорится, до последней капли крови.

— Вот тут написано, что фотографии прилагаются? — через двадцать минут заметив надпись внезапно осипшим голосом поинтересовался учёный растерянно глядя на главного милиционера.

— Их пока нет, — ответил министр, удовлетворённый тем, что собеседник настолько тщательно изучает документы, что даже заметил этот факт. — Мы работаем над тем, чтобы эти снимки в ближайшее время попали к нам.

На самом деле министр просто не решился демонстрировать фотографии аппарата, сделанные в 2009 году и переснятые товарищем Артёмом с какого-то неведомого ноутбука.

— Ах пока нет… — прошептал учёный и вновь приступил к прочтению. Хватило его ненадолго. Он сидел насупленный, а потом взорвался.

— Товарищ министр, Бога ради, скажите, откуда у Вас ЭТО?

Щелоков пожал плечами и улыбнулся.

— Вы не понимаете, Николай Анисимович, — горячо продолжил директор института, — это же немыслимо! Тут же полное описание аппарата! Конечно, нахватает чертежей, но сам аппарат, его основные узлы и агрегаты, описан полностью! Смотрите, тут даже марки металлов есть, из которых нужно изготавливать отдельные детали. Тут же полное ТТХ (тактико-технические характеристики) батискафа. Кто? Кто мог изготовить этот аппарат? Американцы? Французы? Итальянцы? А почему они тогда назвали батискафы «МИР-1» и «МИР-2»? Откуда ЭТО?! Из ЦРУ?

Директор института пристально посмотрел на Щёлокова и увидев его жёсткий взгляд опомнился, осознав с кем он вообще разговаривает и кому вопросы задаёт.

— Извините, — поникнув сказал учёный и посмотрел на папку, — просто мы с академиком Михайловым только недавно обсуждали вопросы о необходимости постройки подобных глубоководных аппаратов… А тут такое…

— Это хорошо, что обсуждали. Вот с ним, — сказал Щёлоков, — Вам и предстоит создать этот батискаф.

— Как? — удивился директор.

— Очень просто. Эти идеи вы сейчас себе перепишите и выдадите за свои. Моё участие в этом деле, категорически отрицается.

— Но, если это уже кто-то построил, то…

— Никто, это не построил. «Строилка» у них ещё не выросла, — хохотнул министр. — Вы будите первым, это я вам гарантирую. Вы мне верите?

— Да. Конечно. Верю.

— Вот и хорошо, — продолжил Николай Анисимович. — Приготовите обоснования, добавте в описание аппарата более ярких красок, обрисуйте перспективы его использования и требуйте фонды. Например, этот глубоководный батискаф наверняка можно использовать не только для изучения морских глубин, но и для исследования затопленных кораблей, или даже потерпевших аварию подводных лодок. Согласитесь, это очень нужное и важное дело. Хоть я и не специалист в этой области, но мне кажется, что такие аппараты нужны не только гражданскому, но и военному ведомству. В связи с этим, «покумекайте», как зайти со стороны Министерства обороны. Как их заинтересовать. В общем сами подумайте, как приукрасить и что сказать… Ну, а если, что обращайтесь на прямую ко мне, естественно скрывая цель обращения для окружающих.

— Спасибо, товарищ министр, — поняв все перспективы проекта воспарял духом Монин, — я обязательно придумаю хорошее обоснование.

— Хорошо, с этим решили. Тогда, напомню ещё раз.

— Я внимание.

— О моей роли в этом деле не должен знать никто! Ни одна живая душа! Ни КГБ, ни ЦРУ, ни массад! Поняли меня? Никто!

— Да, да, я понял.

— И ещё, в нашей стране, в том числе и в силовых структурах, могут быть иностранные шпионы. Они могли проникнуть куда угодно, в любую сферу нашей жизни, в том числе враги могут быть и в вашем институте, поэтому прошу вас не забывать о бдительности и быть аккуратным с этими документами храня их всегда в сейфе.

— Ясно, — в очередной раз согласился с логичными доводами учёный.

— Раз ясно, то это хорошо, — подбодрил его Щёлоков и вновь полез к себе в портфель, откуда достал резиновые перчатки. Это удивило директора, и он стал ждать что же будет дальше.

Тем временем, Николай Анисимович, одев на руки печатки, аккуратно достал упакованные в плёнку стопку чистых белых листов и положил их на стол. Затем достал несколько ручек разных цветов и положил рядом с бумагой.

Проделав всё это, он снял перчатки и объяснил собеседнику:

— Это, предосторожность, на всякий случай, что б моих отпечатков не было.

— Понятно, — не поняв зачем министр достал листки с ручками ответил учёный.

— Кстати, для алиби. Я к вам приезжал, чтобы прояснить ситуацию с вашим калининградским филиалом. Якобы мне поступил анонимный донос, и я решил его самолично проверить. Мало ли, чего эти анонимы пишут. Мы поговорили и я убедился, что это навет. Вам ясно?

— Ясно! — ответил тот.

— Товарищ министр, а как насчёт фотографий? Когда они могут у вас появиться?

— Загляните ко мне, на следующей неделе.

— Так быстро? — удивился Монин.

— А что телиться-то? Позвоните моему помощнику, он оформит на Вас пропуск. У Вас есть его телефон? Нет? Запишите, — сказал Щёлоков. — Итак мы обо всём договорились? Вам всё ясно?

— Да, всё совершенно ясно.

— Это хорошо, что ясно. Как думаете, часа за три успеете всё переписать? Дело в том, что эти бумаги я вам оставить не могу, — огорошил его Щёлоков доставая из портфеля термос, два гранёных стакана, бутылку «коньяка», варёную курицу, бутерброды, пару огурцов и помидор.

«Что ж, длинный путь начинается с первого шага. Так кажется говорят. И мы этот шаг с путешественником из будущего сделали. И это хорошо. Какой следующий шаг?.. ЭВМ и ракетные двигатели?.. Ладно, будем думать, кому и как передать эту стратегическую информацию,» — размышлял о следующих действиях Николай Анисимович выходя в коридор к уставшей от ожидание свите.

Распрощавшись с Мониным министр сел в автомобиль и приказал ехать домой.

— Серёжа, как завезёшь меня, вернись в министерство и передай Егорову, что инспекция в Калининград отменяется. Я разобрался. Это учреждение работает нормально, руководит порядочный человек и никаких хищений там нет и быть не может. А эти анонимы з**** уже, — играя свою часть спектакля проговорил министр, вспоминая, досье на кого из ЦК, он сегодня по плану должен был просмотреть и вспомнив вздохнул. Сегодня, благодаря товарищу Артёму, он будет вытаскивать на свет Божий всё грязное бельё товарища Первого секретаря ЦК Компартии Казахской ССР, члена Политбюро ЦК КПСС, трижды Героя Социалистического Труда, автора более ста научных трудов, академика АН Казахской ССР, члена КПСС с 1939 года — Кунаева Динмухамед Ахмедовича.

Товарищ министр не знал, что в этот день, был сделан и ещё один шаг…

Ростовская область. Семь часов утра.

— Пивоваров! Ты тут? — крикнул подполковник, заходя в неприметный деревенский дом.

— Да, товарищ подполковник. Здесь.

— Ага, вот ты, где, — сказал подполковник Смирнов и увидев труп вскрикнул: — Ой ё… Почему он такой? Что с ним случилось?

— Да тут много чего… — ответил криминалист

— Что это у тебя в руках?

— Предсмертная записка, товарищ подполковник.

— Ну-ка, прочти, что там.

— «Товарищи я мразь, подонок и тварь. В моей смерти прошу никого не винить. Я ухожу добровольно, истязая себя, как только можно, чтобы хоть немного попытаться вырваться из ада. Простите меня люди!» — зачитал текст криминалист.

— Вот это да… Кем ты говоришь он работал?