Женщина моря - Вера Лейман
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Я готова.
– Отлично! Тогда можете приступать с завтрашнего дня. Только учти, что работу никто не отменял. Заниматься будете рано утром, до начала рабочего дня.
Сона хотелось кричать от радости, благодарности и переполнявших ее чувств, но она не знала, какие слова могут выразить всю гамму эмоций, которые она испытывала в этот момент.
Сона вышла из офиса и остановилась, подняв голову к небу. Сквозь густые, тяжелые тучи, как стрела, пробивался упрямый луч солнца. Его теплый желтый свет падал на потемневшую морскую гладь, рисуя на воде искрящиеся блики. Она не сдастся. Ни за что и никогда. Разберется с прошлым, настоящим и построит то будущее, в котором обретет свободу и счастье.
Глава 7
Вечером Сона вернулась в абсолютно пустой, холодный дом. Без бабушки из него как будто ушла жизнь, и девушка чувствовала такое одиночество и тоску, от которых хотелось выть.
Она набрала номер кардиологического отделения, чтобы узнать, как себя чувствует бабуля. Дежурный врач заверил, что состояние стабилизировалось, и через несколько дней ее можно будет выписать. Немного успокоившись, Сона достала из холодильника яйца и традиционно пожарила яичницу. Но аппетита не было, и она уныло ковыряла палочками содержимое тарелки, все больше погружаясь в тягучие мысли. Сейчас доступ к бабушкиной комнате был свободен, но она не решалась туда зайти, боясь того, что может найти. Очень тяжело встретиться со своими страхами лицом к лицу. И хотя она понимала, что должна это сделать, но пока не могла себя пересилить.
Из раздумий ее вырвал пронзительный дверной звонок. Сона посмотрела на время: почти десять. «Кого там принесло в такой час?» – подумала она, с опаской выходя во двор. Но уже через прутья калитки увидела знакомый силуэт и расслабилась.
– Ты на часы смотрел? Что-то случилось?
– Мне ужасно захотелось пива с курочкой. Подумал, вдруг ты тоже еще не ужинала, – весело сказал Хван, без приглашения заходя во двор.
– Тебе что, не с кем выпить? – подозрительно спросила Сона, идя следом за ним к дому.
– Есть, конечно, но мне захотелось с тобой, – подмигнув, Хван разулся и по-хозяйски распахнул дверь кухни.
Бухнув на стол два пакета, он по очереди вынул из одного шесть банок пива. Порывшись на кухонных полках, достал тарелки, палочки и, ничуть не смущаясь удивленно вытянувшегося лица подруги, разложил зажаренные ножки по тарелкам.
– Ешь, пока горячее. Тут неподалеку есть крутой ресторан, где готовят отменные ножки, я проходил мимо и решил…
Сона поймала его внимательный взгляд и тепло улыбнулась. Хван ответил лучезарной улыбкой и смущенно почесал переносицу.
– Спасибо, – поблагодарила она, и они оба понимали, что не за курицу, а за то, что он не оставил ее в таком состоянии одну.
– Как бабушка? – серьезно спросил друг, сделав несколько больших глотков.
– Врач сказал, что лучше, и скоро она сможет вернуться домой. Но понятия не имею, как сказать ей о том, что больше она не сможет нырять. И, зная бабулю, я очень опасаюсь, что она закатит скандал. Или еще хуже – просто наплюет на предостережение врачей, – Сона опустила голову, разглядывая абстрактные узоры на гладкой столешнице. Пока ехала домой, она перебрала в уме кучу вариантов, но знала, что вряд ли у нее повернется язык озвучить бабушке то, что ей сообщил врач.
– Теперь понятно, в кого ты такая упрямая, – усмехнулся Хван, почти целиком запихнув в рот куриную ножку. – М-м-м… Божественно!
Он уминал ее с таким аппетитом, что Сона сразу же почувствовала, как заурчал пустой желудок.
– Ты собираешься остаться тут на ночь? – не отвечая на предыдущий комментарий, спросила она.
Хван замер с набитым ртом и настороженно посмотрел на подругу.
– А можно?
Сона рассмеялась.
– Как будто ты не за этим приехал. – Она с улыбкой смотрела на его живое лицо, на котором попеременно сменялись разные эмоции.
– Я же сказал, что…
Отставив в сторону пустую банку пива, Сона деловито сообщила:
– Будешь спать в моей комнате, а я пойду к бабушке.
– Это понимать как…
– …как благодарность за то, что ты есть в моей жизни, – просто и искренне сказала Сона и, неожиданно для самой себя, взяла Хвана за руку. Глаза парня расширились от удивления, но теплые пальцы осторожно сжали в ответ ее ладонь.
Они сидели друг напротив друга, и Сона чувствовала, как от его руки идет успокаивающее, живое тепло, и больше ей не было одиноко. Он единственный, кто понимал ее без слов, помогал, не требуя ничего взамен, и просто был рядом, когда она нуждалась в нем. Между ними не было страсти и того, что люди привыкли называть любовью, но то родство душ, теплота и поддержка, что ощущала Сона, значили гораздо больше, чем буйство гормонов, которое когда-то возникло у них с Ухеном.
Очередной настойчивый звонок в дверь разбил возникшую между ними атмосферу уюта.
– Ты кого-то ждешь? – недоуменно вскинул брови Хван.
– Нет, – удивленно пожала плечами Сона и пошла открывать, гадая, кто бы это мог быть на сей раз.
– Я открою, – опередил ее Хван, останавливая на полпути.
– Друг мой, ты слишком много на себя берешь. Это мой дом и мои гости, так что можешь прийти, только если услышишь крики о помощи, – усмехнулась Сона, которой одновременно нравилось желание Хвана стать для нее альфа-самцом, но в то же время раздражало безапелляционное вмешательство в ее жизнь.
– Какой идиот заявляется в такое время? – не унимался Хван и, ловко обогнув Сона, трусцой побежал к воротам.
– Эй! Не смей открывать! – Она схватила его за рукав, пытаясь оттолкнуть от калитки. В процессе шутливой борьбы они почти вывалились на улицу, чуть не налетев на ошарашенного Ухена.
– Добрый вечер. – Экс-бойфренд переводил сердитый взгляд с брата на Сона.
– Что ты тут забыл? – Она даже не успела ответить гостю. Хван преградил Ухену путь, оттесняя его к дороге.
– Аналогичный вопрос, – криво ухмыльнулся тот и, игнорируя брата, обратился к Сона. – Как бабушка? С ней все в порядке?
– С чего вдруг такое беспокойство? – опять не дав Сона раскрыть рта, ответил за нее Хван.
– Я разговариваю не с тобой, – в голосе Ухена послышались стальные нотки. – И пришел не к тебе. Я зайду? – Он посмотрел на Сона поверх плеча брата.
Она оценила мужские качества Хвана и желание отстоять «свое», но ее выбесило,
