Книга гор: Рыцари сорока островов. Лорд с планеты Земля. Мальчик и тьма. - Лукьяненко Сергей

– Знал, что вернетесь. Потому и выжидал…

Крис еще говорил что-то, а сквозь узкую щель полуоткрытой двери уже вылезали Толик, Меломан, Илья, Рита, Танька.

У Ильи левая рука была забинтована и подвешена на груди, Меломан держал на весу правую кисть, замотанную до кончиков пальцев. Поймав мой взгляд, он неохотно произнес:

– Меч отбивал… руками.

И тут же, без всякого перехода и чуть ли не с большей злостью:

– У меня уже сутки, как аккумуляторы в плейере сели. Мы костер жгли, но от него не заряжаются.

Бинтов не было лишь на Толике. Но когда я увидел его лицо – с белыми, искусанными губами и равнодушным злым взглядом, то понял – свой счет есть и у Толика. Пощады не будет.

– А где Сержан? – спросил я, пытаясь превратить этого странного Толика в прежнего веселого и беспечного островитянина. Сказал и понял, что попал в точку. Вот только веселее теперь не станет, наоборот.

– Его убили. Первого.

Голос у Тольки был таким же злым и равнодушным, как и взгляд. Я почувствовал, что руки у меня дрожат. И с дрожью этой вползает злое равнодушие. Сержан, вечный спорщик и скептик, не стал для меня таким другом, как Толик или Тимур. Но мы дрались с ним рядом, дрались насмерть на мраморной глади мостов…

Пощады не будет.

– Но остальные-то… – Я замолчал, уже чувствуя, что Сержан лишь открывал список.

– Лерка.

Я глотнул пахнущий дымом воздух. Лерка? Десятилетняя девчонка? Даже когда убивали всех мальчишек на одном из островов, девчонок не трогали.

– Стрелой? Случайно? – с непонятной надеждой спросил я. Это очень трудно, убеждаться в подлости недавних друзей. Никто не сможет искать им оправдания упорнее, чем мы.

– Мечом. Когда мы отступали и Лерка замешкалась.

Пощады не будет.

– А Оля?

– Она в плену, в башне, где я сидел, – быстро ответил Малёк.

– С ней все в порядке? – озабоченно спросила Рита.

Игорек пожал плечами.

– Да. Ее кормили, и вообще… Только она ревет, когда Ахмет с Борисом ее допрашивают.

– Допрашивают? – удивленно переспросила Ритка. – Допрашивают?

Крис подскочил к Мальку, схватил за плечи, тряханул.

– Мальчишка… Глупый мальчишка!

Ошеломленный, растерянный Игорек попытался вырваться. Крис отпустил Игорька сам, замахнулся, но удержал руку. Отошел в сторону. А я шагнул к Мальку. Он жалобно спросил:

– Ребята, что вы…

Я коротко ударил Игорька по липу. Я понял. Все понял. Ты не виноват, что попал на остров малышом. Ты не виноват, что остров Алого Щита держится Крисом с английской строгостью, при которой дети не знают того, что им не положено знать. Ты не виноват, Игорек. Но…

Пощады не будет.

6. В осаде

…Я вернулся с моста под вечер. Весь день после обеда я пролежал на середине моста, раздевшись догола и загорая на солнышке. Деревянный меч, обмотанный одеждой, я подложил под голову, чтобы было удобнее. Мне было прекрасно видно и наш замок, и замок Тридцатого острова: появись кто-нибудь у моста, я бы успел спокойно одеться и приготовиться к любым неожиданностям. Но Тридцатый остров, уничтоженный Конфедерацией, по-прежнему пустовал. Представляю, как туго придется мальчишке, который появится там первым… Ну а наши ребята дежурили на опасных мостах. Мне дали передохнуть. А вчерашний день, после возвращения, я проспал как убитый. Лишь однажды – вечером – я услышал сквозь сон тихий разговор вошедших девчонок. Инга, похоже, беспокоилась, не слишком ли долго я сплю. Мне даже показалось, что она наклонилась к моему липу, долго смотрела на меня, потом коснулась губами моего лба. Хотя это, конечно же, мне приснилось… Потом Ритка вполголоса сказала: «Пойдем, пусть спит». Я хотел засмеяться и сказать им, что вовсе не сплю. Хотел… И провалился в беспамятство до утра.

Проснулся почему-то усталый и с головной болью. Но времени разбираться в своих ощущениях не было. Тимур чувствовал себя еще хуже, чем я. Значит, бойцов оставалось совсем мало. Надо было идти на дежурство. Взглянув на мою вялую физиономию, Крис отправил меня на восточный мост, где и дежурный-то полагался больше для порядка. Тома с Толиком он отправил на один мост – у них был пистолет, и удержаться ребята могли без труда. Ну а сам с Ильей, Меломаном и Мальком пошел охранять оставшийся мост. Что ж, несмотря на потери, мы еще могли сражаться.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

На остров я вернулся первый. В замке теперь было тихо, в коридорах стояло непривычное, неприветливое безмолвие. Я побродил по коридорам, заглядывая в безлюдные комнаты. Лишь в тимуровской я увидел девчонок. Здесь тоже было тихо, но совсем по-другому. Тимур спал, девчонки тесной кучкой сидели у окна, а тишина казалось живой, наполненной дыханием, приглушенным, неразборчивым разговором, шорохом одежды. Девчонки разом повернулись ко мне, и я поймал испуганный, загнанный взгляд Оли. Успокаивающе улыбнувшись, я вышел. Сволочи. Какие же они сволочи…

Бориса, ахметовского дружка и помощника, я убил сам. И даже не сразу понял, что он первый убитый мною. Первый, кого я ударил мечом, стараясь именно убить. Первый, с кем у меня не было никакого поединка.

Мы ворвались тогда в комнату, где спали пятеро захватчиков, всей оравой. Даже Тимур, превозмогая слабость, шел сзади. Даже Инга с Риткой. Даже несчастный, ничего не понимающий, с окровавленным лицом и разбитыми губами Игорек…

Один из мальчишек не спал – видимо, дежурил. Он схватил меч – и тут Том снова выстрелил. Грохот в маленькой комнатке был такой, что нам заложило уши. Мальчишка упал, отлетев при этом к стене. Как в кино.

Пуля – это не меч и не стрела. Не маленький свинцовый выключатель, останавливающий жизнь. Выстрел в упор похож на удар исполинского кулака.

Опередив всех, я бросился к крайней кровати, с которой обалдело смотрел на нас Борис. Раньше он казался мне молчаливым и даже застенчивым парнишкой.

Борис что-то говорил. В ушах все еще звенело, но я угадал слова.

– Дай мне меч… По-честному…

– Нет.

– Ты же не будешь… безоружного… – Слова пробивались как сквозь толстый слой ваты.

– Буду.

Я ударил. Обернулся на Криса, стоящего за спиной. Спросил не словами, а взглядом – «я прав?». И увидел слабый кивок – «прав». Игра в рыцарей кончилась. Наверное, с первым пистолетным выстрелом. А может быть, раньше, когда двое подростков насиловали беспомощную девчонку.

– Выведите всех на мост, – коротко приказал Крис.

– На какой? – спросил Толик.

– Все равно. Доведите до проема и сбросьте вниз.

Толик посмотрел на меня. Как будто я тоже стал командиром и мог приказывать.

– Если будут сопротивляться, вначале убейте, – равнодушно произнес я.

…Может быть, мне еще станет стыдно. Но не за сами слова, а за равнодушный тон. Иногда подлость отличается от вынужденной жестокости крошечной деталью. Тоном или выражением глаз… Правда, еще хуже, что иногда отличия нет совсем.

Я зашел в свою комнату и повалился на кровать. Мне было скучно и тоскливо, не хотелось ни спать, ни ужинать, ни видеть кого-либо из ребят. Но минут через десять ко мне зашел Крис.

Усевшись на вторую кровать, командир долго смотрел на меня. Давным-давно, в мое первое утро на острове, так смотрел Игорек. Только тогда мы еще умели улыбаться.

– Крис, расскажи, как все случилось. Почему вы рассорились? – спросил я. – Я так толком и не понял.

Уткнувшийся подбородком в ладони Крис пожал плечами. У него беспомощно качнулась голова.

– Димка, если бы я сам понимал… Ну, ссорились ведь всегда, и до того, как вы уплыли. И в этот раз ничего особенного не произошло.

Крис начал рассказывать, как Ахмет ушел с одного из утренних совещаний, поспорив по пустяковому поводу: какой мост очередного «упрямого» острова атаковать его бойцам. Как днем Толику передали знакомые ребята: Ахмет встретился с командирами двух островов Конфедерации и о чем-то совещался. Как вечером Ахмет пришел «мириться». И как выглянувший из замка Сержан увидел подступающих по всем трем мостам ребят с соседних островов.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})