Любовь-победительница - Барбара Смит

Джо! Джо! Ты слушаешь? Помоги мне узнать правду. Тебя похитил Питерборн? Это он? Пожалуйста, прошу, ты должна ответить мне.

Наблюдая через сеть крошечных резных отверстий в ширме, Адам едва не выругался. Мэри играла свою роль с такой утонченностью, что превзошла все его ожидания. Она так умело изображала сестру, что если бы он не знал ее, то мог бы поклясться, что она опытная кокотка.

Он приберег главного подозреваемого на самый конец. Питерборн был посредственным охотником, который, однако же, вполне мог попасть в цель с близкого расстояния. Он был сторонником другого вида спорта – развлечений в постели, не испытывая при этом никаких угрызений совести. Он обожал шлюх, и чем моложе, тем лучше. И что самое важное – у него был титул и богатство, намного превосходящее средства Сирила. Да, Питерборн сам лез в сети такой интриганки, как Джозефин Шеппард.

Но сейчас Мэри могла провалить все его планы. Освещенная золотистым сиянием свечей, она стояла словно в трансе. Ее глаза были закрыты, руки сжаты, великолепное тело покачивалось, словно в такт внутреннему ритму. Господи! Сейчас совсем не время молиться. Игра в святую обязательно вызовет подозрение этого негодяя.

Однако Питерборн с гримасой смотрел на свои панталоны. Вино капало с его пальцев, оставляя темные пятна на зеленой ткани.

– Неуклюжая цыпочка! Ты облила меня портвейном.

Мэри заморгала и пришла в себя.

– О небеса! – Схватив кружевную накидку с серебряного подноса, она стала промокать пятна.

– Чуточку повыше, моя леди-озорница. – Питерборн стиснул костлявыми пальцами ее запястье и дернул Мэри на себя. С проворством, так не вязавшимся с его преклонным возрастом, он прижал ее руку к своему паху. – Вот как завоевывают мое расположение: нужно просто ласково погладить «Большого Дика».

Кровь бешено застучала в висках Адама, мускулы заныли от напряжения, он с трудом сдерживал себя. Планируя сегодняшний вечер, он не предполагал, что испытает такое безудержное желание вонзить кулак в брюхо этого старого развратника.

С пылающими щеками Мэри выдернула руку и отскочила в сторону.

– Милорд! Ведите себя прилично.

Питерборн разразился каркающим смехом.

– Ты всегда была игривой, вечно дразнила меня. Мы с тобой хорошая парочка.

Парочка. Адам, прищурившись, смотрел на графа. Может, Джозефин убежала с ним? Может, стареющий ловелас ревновал ее к молодому Сирилу и помог ей разработать план убийства?

Мэри раскрыла веер так, что Адам мог видеть только ее манящие глаза и ложбинку груди. Так ему и надо: сам виноват, что превратил старую деву, распевающую псалмы, в искусную соблазнительницу.

– Итак, – промурлыкала она. – Вы похитили меня, а я убежала. Как, пока я хорошо справляюсь со своей ролью?

Питерборн подсел ближе, так, что их колени соприкоснулись.

– Хватит игр, моя прелестная нимфа. Дай мне насладиться твоей нежной кожей.

Мэри шлепнула его веером по рукам.

– Остерегайтесь, герцог может войти в любую минуту! В гневе он становится просто чудовищем.

– Ха, тебя хватит и на него. И потом, Сент-Шелдон сам пригласил меня сюда. Может статься, и он захочет присоединиться к нашей игре.

Сначала она растерянно моргала, а потом, наконец поняв, вспыхнула.

– Как вы умно придумали пригласить и его светлость. Позвать его? Тогда вы сможете проводить нас обоих в наше тайное любовное гнездышко.

Браво, подумал Адам. Если они сумеют попасть в дом Питерборна, то тогда ему, вероятно, удастся наконец задержать Джозефин Шеппард. Он гнал от себя мысль о том, как больно будет Мэри от этого предательства, как исчезнет с ее лица наивное доверие.

– Ты меня так разволновала, что я не смогу идти, – сказал Питерборн с похотливым смешком. – Я прежде поиграю с тобой. Прямо сейчас.

Он бросился к ней, но Мэри отпрянула.

– Нет!

– Такой милой штучке не пристало сопротивляться. Будь хорошей девочкой, ложись и раздвинь ножки. – Он повалил ее на диван.

– Прошу, милорд. Дайте мне встать!

Питерборн прижал свою извивающуюся жертву к спинке дивана. Каждый мускул Адама напрягся. Как смеет этот старый козел касаться Мэри! Он за это заплатит!

– У меня есть новая игра, – сказал Питерборн. – Ты будешь изображать кобылку, а я – жеребца. Поднимай-ка для меня свой хвостик.

Когда он откинул голову и издал возбужденное ржание, Мэри вырвала руку и с размаху ударила его по щеке. Звук пощечины зазвенел в тишине гостиной.

Питерборн откинулся на подушки, прижимая руку к квадратному подбородку, напудренный парик сполз набок.

– Сучка! – Голос его был похож на хриплое рычание. – Смотри поосторожнее со мной! Мы не те, кем кажемся, не так ли?

Адам услышал это странное замечание сквозь красный туман ярости. Развратник прижал Мэри к подушкам, гладя руками полушария ее груди. Он видел, что она пытается отодвинуться, но так, чтобы не вызвать подозрения графа. Ее сопротивление породило в нем невыносимое напряжение. Проклятие! Как он мог отдать беззащитную девушку в руки этого развратника?

Огромным усилием воли он заставлял себя оставаться за ширмой. Он не должен сорвать эту игру, когда уже так близок к победе, не должен упустить возможность отомстить за брата.

Звук рвущейся материи и последовавший жалобный крик Мэри стали последней каплей. Адам выскочил из-за ширмы и в два шага оказался у дивана. Схватив графа за воротник зеленого шелкового сюртука, он стащил его на пол.

Взвыв от боли, Питерборн приземлился на костлявый зад. Его парик слетел, обнажив сверкающую лысину. Ноги были раскинуты в стороны, слезящиеся зеленые глаза с прищуром смотрели на Адама.

– Сент-Шелдон, – приветствовал он Адама сдержанным кивком, словно восседал на троне, а не валялся на полу бесформенной кучей. Нащупав парик, он нахлобучил его на голову. – Я вовсе не хотел вас обойти. Буду рад развлечься втроем.

Да, признаться, этот старик – крепкий орешек.

– Я не привык брать женщину силой.

– Да она хочет этого, моя маленькая лошадка. – Граф дернул головой в сторону дивана. – Посмотрите, ну разве не отличная кобылка?

Мэри сидела, сжавшись в комочек, широко раскрыв глаза от потрясения, взбившиеся золотисто-рыжие локоны ниспадали на белые, словно лилия, плечи. Она скрестила руки, прикрывая порванное на груди платье. Прозрачная шелковая нижняя рубашка была разорвана так, что Адам видел ее пышную неприкрытую грудь. И в то же время она была воплощением самой невинности.

– Видите? – сказал Питерборн со смешком. – Она не возражает. Просто играет в свои игры.

Адам схватил графа за плечи, поставил на ноги и прорычал сквозь зубы:

– Вы будете говорить о мисс Шеппард с почтением.