Двойня для Цербера - Джулс Пленти

ухмыляясь. — Так не пойдет, принцесса. Я хочу услышать, что ты меня любишь. И что ты, маленькая лицемерка, хочешь меня. Признайся, что на самом деле получала удовольствие от всего, что между нами было.

Смотрю на Цербера, не моргая, и пытаюсь выкрутить руки из клещей его пальцев. Алекс считает его привлекательным. Да, у этого человека, и вправду, правильные черты лица и мускулистая фигура, но он ужасен. Как только мне начинает казаться, что все худшее уже произошло, Цербер придумывает новую, еще более изощренную пытку.

— Я люблю тебя, Олег, — повторяю я за ним картонные на вкус слова. — И ты был прав. Мне нравится все, что ты со мной делаешь.

Наконец освобождает мои руки у тут же обхватывает скулы ладонями. Притягивает меня к себе и шепчет, опаляя висок горячим дыханием:

— Я тебе не верю, Агния. На тебе слишком много одежды, чтобы твои слова звучали убедительно. Раздевайся.

Что-то внутри меня рвется с таким треском, что закладывает уши. Я больше не могу быть сильной. Не могу унижаться перед ним. Из глаз льются слезы, которые я молча глотаю.

— Олег, пожалуйста, — умоляю я.

— Пока ты тут ноешь передо мной, принцесса, твой брат там без лекарства, — чеканит безучастно. — И по твоей вине он так и останется дурачком.

Цербер резко разворачивается и направляется к двери.

— Олег, подожди, — вырывается почти шепот из моей пылающей груди.

Он вновь встает напротив меня, и я торопливо спускаю с плеч лямки. Платье слетает на пол, и я перешагиваю тряпку, опять приблизившись к Церберу. Избавляюсь от трусиков и стою перед ним, покрытая крупными мурашками.

— Олег, скажи, что я должна сделать, чтобы ты помог, — умоляю я хотя бы в этом проявить милосердие.

— Уже лучше, — хрипло проговаривает он и до боли сжимает в пальцах сосок. — Хочешь, чтобы я тебя взял, да? Соскучилась?

— Хочу, очень хочу, — шепчу я, теряя голос на каждом слоге.

— На колени, — шипит он зло, прожигая меня взглядом. — Сейчас научу тебя, как должны просить нормальные бабы, а не избалованные мажорки, которым все всегда подносится на блюдечке.

"Нет, нет, пожалуйста, не надо, — жалобно умоляет прежняя Агния, для которой самым большим несчастьем в жизни было получить «неуд» на экзамене. — Пожалуйста, прекрати".

Сухие глаза горят огнем, а слезы, которые вдруг перестали литься крупными солеными каплями, застыли на щеках тянущей корочкой. Я медленно опускаюсь перед Цербером на колени. Я, как могу, оттягиваю момент унижения, но вот уже стою перед ним абсолютно голая и трясусь от страха и стыда.

Цербер, не спеша, отщелкивает массивную ременную пряжку и расстегивает ширинку. Его пах на уровне моих глаз, и я вижу, как он спускает до колен брюки и боксеры.

Перед моим носом теперь маячит пронизанный набухшими темными венами член, головка которого покрыта липкой, прозрачной субстанцией. Она мерзко пахнет, и меня еще не вывернуло на ковер только потому, что желудок абсолютно пустой. Я вообще уже забыла, когда последний раз ела хоть что-то.

— Олег, прошу тебя, возьми меня как вчера, — умоляю я, понимая, что просто не смогу коснуться этого губами.

— Давай же, Агния! Все нормальные бабы сосут у своих мужиков. — Он обхватывает член кольцом из пальцев и утыкает влажную головку в мои плотно сомкнутые губы. — Не выделывайся. От тебя не убудет.

Я пытаюсь шарахнуться в сторону, но Цербер грубо хватает меня за шею и еще настойчивее вдавливает свою плоть в мои губы. Так сильно, что они размыкаются, и его орган елозит уже по сжатым зубам. Слезы, которые, казалось, все иссякли, вновь начинают литься водопадом. Все, что я могу, — это всхлипывать и смотреть на него.

— Тебе бы лучше прекратить ломаться, и уже подарить своему мужчине бархатный минет, иначе братик лишится лекарства. И не только этого. Может вообще остаться без крыши над головой, и…

Перед глазами расплывается красная дымка, а его угрозы заглушаются тяжелым стуком собственного пульса в ушах. Сдаюсь. Он все равно сделает это со мной.

Я открываю рот и позволяю ему протолкнуть внутрь тошнотворный, солоноватый на вкус член. Вздрагиваю как от удара. Это словно пытка. Даже хуже, чем тот раз, когда он разрывал меня изнутри в душе.

С протяжным стоном Цербер продолжает давить мне на затылок, проникая все глубже, забивая рот полностью. Я задыхаюсь, захлебываюсь на суше, потому что твердый, как палка, предмет, упирается прямо в горло. Пытаюсь дышать носом, но он заложен из-за слез. В глазах темнеет, грудь сжимает от недостатка кислорода, а он проталкивает член все глубже.

Засунув его максимально глубоко, Цербер держит меня в таком положении, все сильнее стискивая волосы у самых корней.

Вдруг ослабляет хватку и выходит полностью. Я откашливаюсь и судорожно хватаю ртом воздух, который уже не насыщает кислородом. Я не чувствую под собой опоры, и даже не пытаюсь утереть слюну, которая течет нон-стоп.

— Вот, хорошо. Продолжай в том же духе. Только зубами не порежь.

Вновь хватает меня, дезориентированную и жалкую, за шкирку, как котенка, и во второй раз насаживает мой рот на еще более твердый член. Я пытаюсь ему помешать, упершись ладонями в бедра Цербера. Но он, большой и сильный, просто не обращает внимания на мои трепыхания и продолжает трахать мой рот, вталкиваясь в него часто и резко.

Когда у меня начинаются рвотные позывы, он дает мне отдышаться, оставив мой ноющий рот. Пауза ничтожно мала. Он вновь наматывает мои волосы на кулак. Я вскрикиваю от резкой боли, и Цербер пользуется моментом: опять вторгается в мое тело. Он душит меня, принуждая взять член почти целиком. Я чувствую, как он пульсирует в моем горле и в ужасе замираю.

Выругавшись и еще сильнее прижав меня к своему паху, Цербер чуть подается назад, и мое саднящее горло заливает густой, отвратительной на вкус жидкостью.

— Глотай, девочка. Вот так, — хрипло шепчет он, не позволяя мне выпустить обмякающий член изо