Выбери себе смерть - Чингиз Абдуллаев

«МЫ!» — сказал Фогельсон. Кто стоит за этими буквами? Кто возглавляет это «МЫ»? Взгляды Фогельсона достаточно откровенны, он их и не скрывает. Колчин немного слышал о Миронове и знал, что назвать демократом первого заместителя директора ФСК можно было, только имея большое воображение.

Из этого следовало, что следующей жертвой должен быть сам Колчин. Ему и так слишком много разрешили узнать. Он знал, что во имя интересов государства можно убрать любое лицо, любого неугодного. Это вбивали им в голову еще при Андропове. И этим неукоснительно руководствовались сотрудники всех спецслужб мира, когда им казалось, что только они могут определять «интересы государства» и уровень его защиты.

Секретные службы в любом демократическом государстве изначально обречены на некоторую степень злоупотребления. Никакой самый надежный орган, самый лучший парламент, самые честные «избранники народа» не могут уследить за работой монстров, называемых секретными службами. В тоталитарном государстве, где все находится под жестким идеологическим контролем, работать с ними гораздо легче.

Все понимают степень допустимого, и любой выход за рамки существующих нормативов жестоко карается диктатурой независимо от ранга чиновника и его заслуг.

В демократическом государстве, где существующие нормы регламентируются не столь четко и жестко, имеется достаточно большой простор для трактовки этих норм, включающих понятие «свободы» и для самих сотрудников спецслужб.

Обладающие большей свободой, спецслужбы демократических государств являются тоталитарными по своей сути и структуре, выполняя роль церберов демократии. Здесь очень важна направленность этих сторожевых псов, иногда пытающихся укусить и свою госпожу. Только наличие здоровых сил в аппаратах секретных спецслужб способно как-то удерживать эти организации в рамках закона, проявляя лояльность по отношению к государству.

Оформление передачи уголовного дела заняло целых три часа и как-то отвлекло мысли Колчина, ни на минуту не забывавшего о вчерашнем преступлении в Минске. Протоколы допросов родных и близких Крымова он даже не смог читать: слишком тягостно было вспоминать голос Лены, дочери Игоря. К вечеру Колчин понял, что ничего не может с собой поделать. Все благие доводы были забыты. Он приехал домой, принял душ, переоделся в свежее хрустящее белье, поцеловал жену на прощание и поехал на вокзал.

Завтра был выходной день — суббота, и, хотя по негласным правилам в ФСК они работали в этот день, он впервые решил использовать его по своему разумению.

Даже понимание того обстоятельства, что он подводит Нефедова, Шварца, своих коллег, не могло остановить Колчина. Он купил билет в купейный вагон и через час уже сидел в поезде, следовавшем в Минск.

Он не заметил, как вместе с ним в вагон сели трое неизвестных. Двое сидели в ближайшем купе, причем один все время выходил курить в тамбур. Третий оказался в конце вагона. Он следил скорее не за Колчиным, а за этими двумя неизвестными. Так они и ехали всей компанией в столицу суверенной Белоруссии — город Минск.

На границе их почти не проверяли. Колчин, убедившись, что его пистолет не виден, просто задремал и, проснувшись, лишь протянул свой паспорт пограничникам. Отношения между Россией и Белоруссией, бывшие достаточно хорошими при Кебиче, после избрания Лукашенко вообще стали образцом для подражания для всех стран СНГ. В Минск поезд прибыл под утро, и Колчин сошел на немного подмерзшую землю. За ним вышли сначала двое неизвестных, затем третий.

Когда Нефедову доложили о поездке Колчина в Минск, он ничего не сказал, просто положил трубку. Все-таки я не ошибся в этом следователе, удовлетворенно подумал Нефедов. Конечно, Колчин поступал неправильно как профессионал, но он был прав как порядочный человек. А это качество Нефедов ценил в людях гораздо больше.

Когда генералу Миронову доложили о поездке Колчина в Минск, он просто выругался. Резко поднял трубку, решил позвонить Нефедову, отчитать его за самовольный отъезд из страны следователя ФСК. Затем, передумав, опустил трубку. Набрал другой номер и поднял трубку во второй раз.

— Слушай, генерал, — просто сказал он, — мне, кажется, нужна твоя помощь.

Еще через несколько минут он вызвал Фогельсона.

— Колчин отправился в Минск. Что будем делать? — спросил Миронов, даже не предлагая присесть своему помощнику.

— Вот упрямый парень! — покачал головой Фогельсон. — Такой должен быть с нами.

— Я не спрашиваю, где он должен быть, — разозлился Миронов, — меня интересует, что с ним делать?

— Может, нам нужно подумать и использовать его потенциал и энергию на пользу общему делу? — осторожно предложил Фогельсон. — Убрать мы его всегда успеем.

— Какой-то добрый вы стали в последнее время, Марк Абрамович, — проворчал Миронов. — Говорите ваши предложения.

— Мы могли бы дать ему какую-то часть информации и направить его поиски в нужное русло. Сейчас он разъярен убийством своего друга. Кстати, товарищ генерал, я всегда был против подобных методов. Они не имеют успеха, а приносят лишь временное затишье. Теперь Колчин наверняка знает, что его друга убили. Кроме того, Шварц произвел вскрытие тела Иванченко. И подтвердил, что Иванченко просто убрали.

— Он не мог этого сделать, — возразил Миронов, — ему дали труп совсем другого человека.

— В первый раз, — спокойно парировал Фогельсон. — Но потом Шварц вернулся и провел вскрытие второго тела. На этот раз самого Иванченко. Вы понимаете, что теперь получается?

Миронов молчал, кусая губы.

— Ваши предложения? — наконец сказал он.

— Дать Колчину необходимую информацию и усилить поиски подполковника Скребнева. Пусть подключается к нашим розыскам.

— А вам не кажется, что за этим Колчиным кто-то стоит? — вдруг спросил Миронов. — Может, Скребнев уже дает показания в Кремле или еще где? Может, его захватили люди Коржакова и теперь с нами только играют?

— Не может быть. — Марк Абрамович пригладил бородку. — Вы же знаете нашего президента. Он способен на что угодно, но только не на такую тонкую игру. И его люди на это тоже не способны. Здесь действует какая-то третья сила, с которой мы попытаемся установить контакт. У нас уже есть небольшие наметки, но все это пока лишь наши предположения.

— Ладно, — согласился Миронов, — действуйте, как считаете нужным. Эту молодую пару вы по-прежнему держите у себя?

— Конечно. Они нам очень нужны.

— Мне иногда бывает трудно следить за логикой ваших рассуждений, — пожаловался Миронов. — Вы считаете, что они могут нам пригодиться?

— Конечно. У девушки были материалы по факту гибели того журналиста. Помните, какой был скандал? Мы почти уверены, что Скребнева похитили или убрали люди Юркова. Но доказать это пока невозможно. Когда у нас будут еще некоторые материалы, мы предъявим Юркову этого парня с девушкой, а заодно добавим все необходимые документы.

— А он предъявит нам Скребнева, — проворчал Миронов.

— Тогда мы совершим обмен, — улыбнулся Марк Абрамович. — Сейчас все решает время. Кто первым нанесет удар, тот и выиграет. Подозреваю, что наши соперники заняты схожими проблемами. Их люди ищут эту парочку по всему городу.

— Дурацкая игра, — нервно произнес Миронов. — Могли бы просто поехать и перевернуть весь банк.

— У них все чисто. А это вызовет скандал. Сразу вмешается президент их банка, мэр города, другие известные вам люди. Кроме неприятностей, это ничего не даст, — возразил Фогельсон.

— Демократия, — фыркнул Миронов. — Похитили подполковника КГБ, а мы ничего не можем узнать.

— Не КГБ, — напомнил Фогельсон, — а ФСК, и сейчас не семьдесят пятый, а девяносто пятый.

— Это как раз и плохо, — совсем тихо сказал Миронов.

Фогельсон встал.

— Я вам больше не нужен?

— Идите, — махнул рукой Миронов, — отдаю Колчина вам. Действуйте как хотите. Скребнева мы должны найти в течение ближайших пяти суток. Иначе потом будет поздно. Вы понимаете это лучше всех. Или хотя бы узнать, как он погиб.

— Спасибо. — Фогельсон вышел из кабинета, мягко ступая. Закрыл дверь и уже в приемной подумал, как жалок и ничтожен Миронов. Поэтому все и развалилось, грустно подумал Фогельсон. С такими людьми революций не делают. Они не способны даже на хороший заговор. Ничего удивительного: сидели все время в своих кабинетах, разучились действовать. Поэтому и проиграли два раза — в девяносто первом и в девяносто третьем. Говорят, Бог любит троицу. Увидим, что будет на этот раз, в девяносто пятом.

ГЛАВА 21

После перенесенных страданий принимать ванну было настоящим наслаждением. Манучар, которому он уступил ванную первому, уже храпел на диване, забыв обо всем на свете. А он продолжал наслаждаться горячей водой, так приятно омывающей тело. Нужно было признать, спаслись они чудом. Но теперь он обладал некоторой информацией. Банк «М» имел широко разветвленную агентуру по всему городу. Они занимались финансированием различных партий, убирали неугодных им людей. Конечно, он узнал в молодом человеке президента этого банка. Второй, судя по выправке, был военным, но его лицо было незнакомым. Документы, исчезнувшие после визита Реваза и Ларисы в банк, представляли для них огромную ценность, и за эти документы они готовы были платить любую цену. Но ребят у них на самом деле не было. Отсюда следовал вывод об имевшихся конкурентах. Дронго позвонил портье, попросил достать ему справочник по Москве. Через минуту книгу принесли. Еще мокрый, в банном халате, он листал страницы справочника.