По закону револьвера. Дикий Запад и его герои - Юрий Стукалин

Он родился в феврале 1865 года в маленькой деревушке Сокорро, штат Нью-Мексико, в семье владельца ранчо Франсиско Баки. Спустя два года неподалеку от Сокорро обнаружили серебро, и толпы страждущих разбогатеть легко и быстро наводнили окрестности. В 1880 году, когда через Сокорро проложили железную дорогу, это уже был крупный торговый центр с населением в две тысячи человек. Отец Эльфего имел репутацию человека с твердым характером, благодаря чему вскоре стал маршалом в Белене — деревушке, расположенной неподалеку от Сокорро. Первое время служба его проходила без особых эксцессов, но в один из солнечных дней старший Бака попытался приструнить двух зарвавшихся ковбоев, в результате чего оба неугомонных пастуха остались лежать на пыльной улице с дырками в теле. Суд вынес решение, что маршал превысил свои полномочия и слишком круто обошелся с парнями. Франсиско Бака оказался за решеткой, однако пробыл там недолго. Ночью Эльфего прорезал в крыше тюрьмы дыру и вызволил отца. Бывший маршал бежал, скрываясь от закона, а его сын на всю оставшуюся жизнь возненавидел ковбоев.

К западу от Сокорро находилось небольшое поселение Сан-Франсиско[48], сокращенно называемое местными жителями Фриско. Семьи, проживавшие в нем, были в основном мексиканского происхождения. Во Фриско часто наведывались ковбои, большая часть которых были уроженцами неспокойного Техаса. Их было много, отдыхали после трудовых будней они шумно, и их извечная нелюбовь к мексиканцам выплескивалась во время отдыха на местных жителей.

В 1884 году Эльфего Баке было всего 19 лет. Он любил попрактиковаться в стрельбе, мечтал стать шерифом, но это были только мечты. Эльфего работал клерком в магазине в Сокорро и знал о творящемся во Фриско разгуле, однако поделать с этим ничего не мог. Он терпел злодеяния ковбоев, как и другие жители. Переломным моментом в жизни юноши стал октябрь 1884 года. Ковбои в очередной раз «повеселились» во Фриско — кастрировали одного мексиканца, а затем использовали другого в качестве мишени. И тогда Эльфего не выдержал. Он отправился к помощнику шерифа Педро Саррасино и прямо заявил, что ему, как законнику, должно быть стыдно, если подобные злодеяния сойдут ковбоям с рук. Но помощник шерифа боялся вмешиваться, понимая, что попытка арестовать виновных навлечет на него гнев всех остальных ковбоев. Позднее Эльфего говорил, что сам назначил себя помощником шерифа, но это не так. Во Фриско он прибыл с письменным свидетельством, выписанным шерифом графства Сокорро Педро Симпсоном и датированным 26 октября.

Едва прибыв во Фриско, Эльфего стал свидетелем того, как один из ковбоев — Чарли Маккарти, будучи в изрядном подпитии, открыл в салуне пальбу, а затем пару раз ударил другого ковбоя по голове рукоятью револьвера. На предложение Баки утихомириться, Маккарти по-техасски ненавязчиво прострелил ему шляпу.

Бака был в ярости, но решил действовать законным путем. Однако мировой судья отказался выдать ему ордер на арест Маккарти, опасаясь возможных неприятностей со стороны друзей нарушителя спокойствия.

— В этом графстве найдется мексиканец, который не боится американского ковбоя, — решительно заявил мировому судье Эльфего и арестовал дебошира самостоятельно.

Молодой Эльфего Бака. Снимок сделан приблизительно в 1880 или 1881 году. Несколько лет спустя он в одиночку сразится с 80 разъяренными ковбоями.

Молодой помощник шерифа еще не знал, какие неприятности ждут его впереди. Тем же вечером, 28 октября, дюжина ковбоев попыталась освободить своего пьяного друга. Завязалась перестрелка, в которой пострадали два человека со стороны нападавших — Паркхэм был раздавлен собственной лошадью, а Тэйбу Эллиену пуля раздробила колено. К утру поползли слухи, что мексиканские фермеры и горожане вооружаются, чтобы вырезать белое население. На рассвете из ближайшего городка примчался помощник шерифа Дэн Бечнол и, к своему удивлению, ничего подозрительного не заметил. Ковбои пили в салуне, а мексиканцы не проявляли никаких признаков агрессии. Проскакавший полночи Бечнол отправился спать, тем временем предводитель техассцев — старший ковбой с ранчо «Дабл-Ю-Си» Джим Кук, послал двух человек переговорить с Эльфего Бакой и его друзьями, державшими Маккарти в одном из частных домов. Было решено, что Баке позволят сопроводить дебошира к месту судебного разбирательства. Несмотря на толпу изрыгающих проклятия ковбоев, короткое, но чрезвычайно опасное путешествие Эльфего и его друзей до Фриско прошло без особых эксцессов. Чарли Маккарти был признан виновным в непристойном поведении, оштрафован на пять долларов и отпущен. Когда выносилось судебное решение, Бака уже понимал, что ковбои попытаются расквитаться за арест Маккарти и смерть Пархэма. Он тихо улизнул.

До конца жизни Эльфего Бака никогда не расставался с оружием

Опасения его оправдались. Пропустив в салуне но паре стаканчиков виски, ковбои направились на поиски «проклятого негодяя».

Бака вбежал в небольшую хибару, принадлежавшую Херонимо Армихо. Жена хозяина — Джосефа, в изумлении уставилась на запыхавшегося юношу, а тот закричал ей:

— Беги отсюда, пока тебя не убили!

Схватив двух своих детей, женщина выскочила наружу и увидела на улице приближающуюся толпу взбешенных мужчин. Впереди шел хмурый Уильям Хирни, за ним следовали пьяные ковбои.

Хирни с ходу бросился к запертой двери.

— Я вытащу этого маленького мексикашку! — орал он. — Вылезай! Быстро выметайся оттуда!

Ковбой начал пинать дверь ногами, толкать ее плечом. Эльфего не стал дожидаться, пока Хирни проломит хлипкую дверь, и дважды выстрелил на звук. Одна пуля пролегла мимо, но вторая попала нападавшему в живот.

— Парни, он убил меня, — простонал Хирни, грязно выругался и упал без чувств.

Несколько ковбоев подхватили тяжелораненого товарища и оттащили его в салун, где он вскоре умер.

Другой смельчак попытался подобраться поближе к хибаре. Эльфего хорошо видел его. Стены хлипкого жилища были сделаны из обмазанных глиной досок, и в них повсюду зияли щели. Он выстрелил. Пуля пробила шляпу нападавшего и сбросила ее на землю. Незадачливый ковбой трусливо бросился к укрытию. Бака не стрелял ему в спину. Он не хотел крови. Ковбои вновь открыли ураганный огонь. «Мы не понимали, как ему удается избежать такого количества пуль», — вспоминал позже один из них. Они не знали тогда, что пол хижины располагался на метр ниже уровня земли.

Не сумев таким образом разделаться с ненавистным мексиканцем, ковбои решили испробовать другой способ. Эд Эрвей, прикрываясь металлической дверцей от печи, должен был прорваться к хибаре и вышибить дверь. Но едва он храбро бросился вперед пуля из револьвера Баки просвистела так близко у его головы, что доброволец сразу же передумал и поспешил ретироваться.

По одной из версий, ковбои больше не рискнули атаковать хибару, а обстреливали ее до наступления темноты, после чего разбрелись по салунам. По другой версии, им удалось забросать крышу хибары вымоченными в керосине и подожженными тряпками. Часть крыши обвалилась, и радостные ковбои отправились праздновать победу, решив наведаться назад утром, чтобы извлечь из-под обломков тело незадачливого бедолаги. Как бы там ни было, остается неясным, почему Эльфего не скрылся ночью. Вероятнее всего, он опасался, что несколько человек притаились в засаде, чтобы пристрелить его, когда он появится на пороге.

Первым, что увидели утром 31 октября вернувшиеся ковбои, был дымок, поднимавшийся из трубы хибары. Эльфего Бака готовил себе завтрак! Бой возобновился с новой силой. Неизвестно, смог бы пережить мексиканец этот день, если бы после полудня не появился помощник шерифа Фрэнк Роуз. Пока ковбои осаждали хибару, друг Эльфего — Франсискито Наранхо, съездил за ним в расположенный в 120 милях от Фриско город Сокорро. Роуз остановил побоище, а Джим Кук лично гарантировал Эльфего защиту, если тот добровольно сложит оружие.

Но Бака не спешил сдаваться. Он выдвинул требование — оружие останется с ним до прибытия в окружной центр. Требование было принято. Когда Эльфего увели, любопытствующие ковбои заглянули в хибару, и их глазам предстало ужасающее зрелище. Пулями было пробито все находившееся в доме имущество, даже вилки и ножи, а на тонком черенке стоявшей у стены метлы насчитали восемь попаданий! Но больше всего их поразило другое. Стоявшая на комоде статуэтка святой Анны осталась не просто цела — на ней не было ни единой царапины!

— Святая Анна была ему ангелом-хранителем, — не выдержав, пробурчал кто-то, глядя в спину удалявшемуся Эльфего Баке.

Несмотря на пылавшую в них злобу, техасские ковбои были восхищены молодым Эльфего и не причинили ему вреда ни во время ареста, ни после. Он заслужил их уважение, но сам до последних своих дней не любил техасцев, презирая их всей душой. Позднее Эльфего утверждал, что за три дня конфликта с ковбоями он убил четверых и ранил восьмерых, однако при изучении исторических источников выяснилось, что лишь один ковбой был убит из огнестрельного оружия, другого раздавила собственная лошадь, а третий получил пулю в колено. И все же надо отметить, что никто другой на американском Западе не противостоял такой толпе вооруженных до зубов решительных бойцов, имея при себе лишь два револьвера…