Большая игра (СИ) - Ланцов Михаил Алексеевич

Сибирь?

Еще хуже. Огромные расстояния и отсутствия удобных для логистики водных путей делали этот регион «черной дырой».

От Москвы до какой-нибудь Тюмени на подводах доставить продовольствие будет стоить в три-четыре сотни раз дороже, чем от Риги до… ну допустим Кубы парусным кораблем. Из-за чего какая-либо внятная хозяйственная деятельность в тех краях могла быть возможна только на местных ресурсах.

Крайне скудных ресурсах. Которых не хватит ровным счетом не для чего дельного. А значит, до появления железных дорог, Сибирь — черная дыра, в которую будут утекать бюджетные средства в огромных количествах. Или место для ссылки осужденных. Даже золотые рудники Сибири из-за проблем с логистикой и продовольственным обеспечением в начале XIX века давали доходов едва ли больше, чем обычный доходный дом[3] в Санкт-Петербурге.

Урал?

Получше. По крайней мере та его часть, что связана с Камой. Но климат там печальный и много народу не «утилизируешь». Все одно — продовольствие завозить. А значит эффективность экономики будет низкая и продукция с высокой себестоимостью.

А ведь освоение Севера, Урала и Сибири в глазах патриотов долгое время выглядело как самые важные и перспективнейшие дела. Даже Ломоносов в свое время сказал: «Российское могущество прирастать будет Сибирью и Северным океаном и достигнет до главных поселений европейских в Азии и в Америке». И ведь в это верили. Ведь старались. Ведь пытались.

Но Иоанн думал иначе.

Он посчитал смету и решил не связываться с этими направлениями. Ограничившись разворачиванием в тех краях торговых факторий. Просто потому, что он не был готов выкидывать ТАКИЕ средства для обогрева Вселенной. Да, для России эти направления оставались перспективными и интересными складами с сырьем, которые в будущем очень пригодились бы. В будущем. Не сейчас. В какой-то мере они обеспечивали сырьевую безопасность. Но здесь, в XV веке это было не так уж и важно. Объемы не те. И НАТО нет, которое бы обкладывало страну со всех сторон. Поэтому если не те, то эти обязательно продадут то, что нужно для России. И главное — не сырье свое иметь, а товары, которыми ты сможешь расплачиваться. Золота и серебра своих ведь тоже на Руси не имелось. Поэтому без массового производства востребованного за рубежом товара не обойтись.

Урал, конечно, выглядел достаточно интересно. Но даже для его освоения на более-менее адекватном уровне требовались железные дороги или, на крайний случай, хотя бы несколько пароходов-буксиров, чтобы тягать баржи. Без которых весь проект превращался в своеобразную боль на грани, разумную только в условиях тотальной торговой блокады. А Сибирь и Север без железных дорог вообще — беда. Там даже блокада в условиях логистики XV века ничего кроме торговых факторий не окупит.

Если же осваивать не эти направления, то что?

Вестимо.

Строить флот и пытаться захватить какие-нибудь заморские владения, приняв участие в грядущей гонке «Великих географических открытий». Вопрос только какие земли. И какой для этого потребуется флот. А также военные операции для установления контроля над ключевыми узлами пути. Ведь вряд ли обитатели тех земель, мимо которых русские корабли станут плавать, окажутся такими уж радостными и приветливыми.

Вот все это Иоанн и рассказывал детям и жене.

Софья быстро устала и потеряла к этой лекции интерес. Ее такие вещи никогда не интересовали. Поэтому она вновь вернулась к книге басен. Жена слушала из вежливости, не сильно понимая, о чем супруг вообще вещает. А маленький Вова был внимателен и собран как никогда. Понимал ли? Вряд ли. Но старался. И кое-что в его голове, без всякого сомнения, задерживалось. Для своего возраста он уже успел многое пережить, и многое понять. Из-за чего выглядел намного сообразительнее сверстников.

Детство? В XV веке такой категории просто не существовало. Она вообще появилась лишь в самом конце XVIII века и была доступна исключительно для аристократов, распространившись на простых детей чуть ли не в середине XX века. Да и то — в цивилизованных странах. В державах «третьего мира» она и в XXI веке едва-едва проступала в крайне ограниченном формате.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

А как же без детства?

А вот так. Ребенка воспринимался как взрослый, только маленький, слабый и глупый. Что накладывало на него определенный послабления. В остальном же его считали вполне обычным человеком. Лет же в 14–15 он становился полноправным человеком без поблажек и ограничений.

«Не лишайте ребенка детства!» Все слышали эту фразу. И для любого обитателя XXI века она вполне адекватно звучит. Но в XV же веке детства не было. Ни у кого. И лишить его было нельзя.

Да, Иоанн продукт нашей эпохи. Но, поразмыслив, он пришел к выводу, что единственное, к чему приводит это самое детство — есть повышенный градус инфантилизма и безответственности во взрослом возрасте. Ведь в первые годы жизни ребенка формируется личность… Поэтому, отбросив свои предрассудки, он решил придерживаться местных взглядов на этот вопрос. И относился к сыну как к взрослому. Сразу, как тот смог хоть что-то говорить и как-то осмысленно отвечать на вопросы. И воспитывал…

[1] Лев родился 10 августа 1481 года. Владимир — 25 мая 1475 года. Софья — 3 ноября 1473 года.

[2] Ситуация в какой-то мере напоминала «огораживание» в Англии XV–XIX веков, когда сельскохозяйственные угодья становились пастбищами. Просто потому, что торговля шерстяными тканями и сукном приносила куда большую прибыль, чем выращивание продовольствия. В Англии это вело к обнищанию сельского населения и его выселению в города. В данном же случае просто консервировало земли под кочевников с их кочевым овцеводством и блокировало их для введения сельскохозяйственный оборот.

[3] Доходный дом — дом, построенный под сдачу квартир в аренду.

Часть 2. Глава 6

Глава 6

1481 год, 27 сентября, Москва

Иоанн вошел в кабинет, в котором только его и ждали.

Следом за ним проследовали Владимир и Софья. Его дети. Что вызвало определенное удивление, однако, не более того. Потому что они спокойно сели туда, куда указал им король и притихли. Король их и так постоянно таскал за собой, хвостиком. На такие мероприятия, правда, нет. Но все когда-то случается в первый раз…

- Что у нас произошло?

- Подготовка к покушению, — бодро рапортовал Евдоким.

- Ты уверен?

- В этом деле уверенным быть нельзя. Но всё говорит об этом.

- Хорошо, — кивнул Иоанн, присаживаясь в свое кресло и подзывая детей ближе. — Докладывай. Обстоятельно и с объяснениями. Пускай тоже послушают и посмотрят. Может что в голове отложится.

- Слушаюсь, — кивнул Евдоким, подмигнул детишкам, и взяв у помощника тубус, извлек оттуда карту, лихо расстелив ее на столе.

Карта была непростая.

По сути — первая, сделанная по введенным Иоанном нормам и с детальной инструментальной съемкой. Топографическая. Пока только Москвы и ее окрестностей. Однако на ней были изображены все холмики и овраги, все ручьи, все домики. Все, вот буквально все. Даже отдельно стоящие крупные деревья — ориентиры.

Такую карту делали долго.

Требовалось разработать нормы и методы съема данных. А также способы фиксации их на бумагу. И, как следствие, команда из семи человек работала больше пяти лет. Увеличившись до полусотни к концу этой всей эпопеи за счет помощников и всякого рода подмастерьев.

Что дальше?

Дальше требовалось составить такую же карту Московской провинции и пойти дальше — занимаясь королевским доменом и ближайших окрестностей. Благо, что команда картографов была уже создана. И не только их, но и все необходимые инструменты. Прежде всего мензулу и разного рода оптические приборы.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

О! Оптика стало настоящим прорывом короля.

Дело в том, что первый телескоп, а точнее зрительную трубу, изготовил в 1607 году голландский очковый мастер Иоанн Липперсгей. Самые же первые мысли о чем-то подобном встречались у Леонардо да Винчи в 1509 году. То есть, идея хоть и не витала в воздухе, но была близка эпохе.