Золотая ветвь - Джеймс Фрэзер

Понятие человекобога или человеческого существа, наделенного божественными или сверхъестественными способностями, по существу, принадлежит раннему периоду истории религии, тому периоду, когда боги и люди продолжали рассматриваться как существа во многом одного и того же порядка и не были еще разделены непроходимой пропастью, которая разверзается между ними в сознании позднейших поколений. Какой бы странной ни казалась идея бога, воплощенного в человеческом образе, для первобытного человека, видевшего в человекобоге или в богочеловеке всего лишь более высокую степень присутствия тех же самых сверхъестественных способностей, которые он без малейших угрызений совести дерзко присваивает себе, в ней не было ничего из ряда вон выходящего. Ведь он не проводит сколько-нибудь четкого различения между богом и могущественным волшебником. Его боги зачастую не более как невидимые колдуны, которые за завесой природных явлений приводят в действие те же чары и заклинания, которые люди-маги в видимой и телесной форме используют среди своих соплеменников. А так как была широко распространена вера в то, что боги предстают перед верующими в человеческом облике, колдуну, с якобы присущими ему чудотворными способностями, нетрудно было обрести славу воплощенного божества. Так, начав с простого заклинателя духов, знахарь или колдун постепенно объединяет в своем лице бога и светского властителя. Но, говоря о нем как о боге, мы должны остерегаться переносить на первобытное представление о божестве абстрактные и сложные идеи, которые мы с этим термином связываем. Наши идеи по этому важному вопросу являются плодом длительного интеллектуального и морального развития. Дикарь не только не разделяет их, но, когда ему их объясняют, он даже не понимает их.

Бурная полемика по вопросу о религии первобытных народов разгорелась большей частью из-за взаимного непонимания. Мысли цивилизованного человека дикарю непонятны, а мысли дикаря понимают очень немногие из цивилизованных людей. Когда слово „бог“ употребляет дикарь, он имеет в виду одно существо; когда тем же словом пользуется человек цивилизованный, он имеет в виду существо совершенно иного рода. И если оба человека одинаково не способны понять друг друга, из их споров не проистечет ничего, кроме путаницы и ошибок. Если цивилизованный человек настаивает на применении слова „бог“ только к той концепции божественной природы, которой придерживается он сам, то следует признать, что в уме дикаря вообще нет идеи бога. Но мы будем ближе к историческим фактам, если допустим, что большинство народов на высшей ступени дикости обладает по крайней мере зачаточным представлением о неких сверхъестественных существах, которые могут быть названы богами, хотя не совсем в нашем смысле слова. По всей вероятности, это зачаточное понятие представляет собой росток, из которого постепенно развились представления цивилизованных народов о божестве. Если бы мы до конца могли проследить ход развития религии, то обнаружили бы, что наше представление о божестве единой и неразрывной цепью связывается с представлением дикарей.

После этих разъяснений приведем примеры богов, которые, по мнению верующих, воплотились в живых людей, мужчин и женщин. Лица, в которых божество явило себя, не были верховными правителями или их потомками. Божество может, так сказать, вселиться даже в людей самого низкого ранга. Например, в Индии один бог начал свою земную жизнь в качестве отбельщика хлопка, а другой — в качестве сына плотника. Поэтому я не буду приводить в пример исключительно особ королевской крови; ведь я хочу проиллюстрировать общий принцип обожествления живых людей, то есть воплощения бога в человеческом образе. Такого рода воплощение является в примитивном обществе обычным делом. Воплощение может быть временным или постоянным. В первом случае воплощение, известное под названием вдохновения или одержимости, находит проявление скорее в сверхъестественном знании, нежели в сверхъестественной способности. Его обычными проявлениями оказываются в таком случае пророчества и предсказания, а не чудеса. Напротив, когда божественный дух нашел в человеческом теле постоянное прибежище, от человекобога ожидают, как правило, совершения чудес. Не следует только забывать, что на этой стадии интеллектуального развития человек не рассматривает чудеса как нарушение естественной закономерности. Будучи не в силах постичь существование природного закона как такового, первобытный человек не может уразуметь и то, что значит его нарушить. Чудо является для него не более как необычайно сильным проявлением обычной способности.

Вера во вдохновение распространена повсеместно. Считается, что время от времени отдельные люди могут быть одержимы духом или божеством. На это время их собственная личность и тело выходят из повиновения: дух заявляет о своем присутствии в конвульсивных вздрагиваниях и сотрясениях тела человека, в беспорядочных движениях и блуждающем взгляде. Все это имеет отношение не к самому человеку, а к духу, который в него вошел; все его речи в этом аномальном состоянии воспринимаются окружающими как голос обитающего в нем и говорящего через него бога или духа. Например, на Сандвичевых островах (Гавайя) верховный властитель, персонифицирующий бога, изрекал оракульские ответы из-за укрытия в виде плетенки. На островах в южной части Тихого океана „в жреца часто вселялся бог, и тот, будучи преисполнен божественной силой, действовал и говорил уже не как сознательный человек, а как находящийся всецело под сверхъестественным влиянием. В этом отношении имеется поразительное сходство между грубыми полинезийскими оракулами и оракулами прославленных народов Древней Греции. Как скоро бог вселялся в жреца, жрец начинал страшно трястись и доводил себя до явного бешенства: его мускулы конвульсивно вздрагивали, тело вздувалось, лицо приобретало ужасающее выражение, черты его искажались, а глаза блуждали. В таком состоянии он часто катался по земле с пеной у рта, как бы мучимый божеством, которым он был одержим, и пронзительными криками, неистовыми и часто нечленораздельными звуками сообщал волю бога. Присутствующие при этом жрецы, сведущие в такого рода таинствах, слушали и передавали народу получаемые прорицания. После того как жрец произносил т оракула, неистовый припадок постепенно спадал, и наступало относительное затишье. Но бог не всегда покидал жреца сразу же после сообщения своей воли. Иногда жрец (taura) оставался одержим духом или богом на протяжении двух-трех дней. В знак одержимости или того, что в человека вселился бог, вокруг его правой руки обматывали кусок особого рода материи. Все это время его действия рассматривались как действия бога и поэтому к его словам и поведению относились с величайшим вниманием… В качестве урухиа, то есть одержимого духом, жрец считался столь же священным, как и бог, и в течение этого периода носил имя атау (бог), хотя в иное время именовался просто таура (жрец)“.

Случаи временной одержимости столь многочисленны во всех частях света и столь хорошо известны в настоящее время благодаря книгам по этнологии, что нет надобности лишний раз их пересказывать. Нелишним было бы, однако, сослаться на два особых способа вызывать временную одержимость. Во-первых, они, вероятно, менее известны, чем другие, а во-вторых, позднее мы еще будем иметь случай к ним обратиться.

Один из способов привести себя в состояние одержимости — напиться теплой крови только что принесенной жертвы. В храме Аполлона Дирадиотеса в Аргосе раз в месяц ночью приносили в жертву ягненка, и женщина — она должна была соблюдать целомудрие, — отведав крови ягненка и будучи приведена богом в состояние одержимости, пророчествовала и прорицала.

В городе Эгире в Ахейе жрица Земли, прежде чем спуститься в пещеру, чтобы пророчествовать, напивалась теплой крови быка. Равным образом у курувиккаранов, касты птицеловов и нищих в Южной Индии, бытует поверье, что на жреца нисходит богиня Кали и он изрекает пророчества после того, как пососет кровь, которая струится из перерезанного горла козы. У альфуров из Минагассы в северной части острова Целебес жрец яростно набрасывается на только что зарезанную свинью и пьет кровь. Его силой оттаскивают от туши и сажают на стул, с которого он начинает пророчествовать о том, каков будет в этом году урожай риса. Потом он вторично подбегает к туше и пьет кровь, и вторично его силой усаживают на стул, откуда он продолжает свои предсказания.

Другой способ вызвать временную одержимость состоит в использовании священного дерева или растения. Например, на Гиндукуше жгут ветви священного кедра, и предсказательница с покрытой головой вдыхает густой едкий дым до тех пор, пока не начинает конвульсивно трястись и не падает на землю без чувств. Вскоре она поднимается и заводит пронзительную песнь, которую подхватывают и громко повторяют все присутствующие. Жрицу Аполлона перед началом прорицания также окуривали дымом священного лавра и давали его поесть. Вакханки ели плющ и, по мнению некоторых авторов, были обязаны своей яростной одержимостью возбуждающим и опьяняющим свойствам этого растения. В Уганде жрец, для того чтобы привести себя в состояние одержимости, раскури дал трубку очень крепкого табака до тех пор, пока не приходил в состояние бешенства: его громкий возбужденный голос окружающие воспринимали как голос говорящего через него бога. На острове Мадура, близ северного побережья Явы, у каждого духа имеется постоянный медиум, чаще всего женщина. Такая женщина, чтобы приготовиться к восприятию духа, вдыхает пары фимиама, исходящие от дымящегося кадила. Постепенно она впадает в транс, сопровождаемый пронзительными криками, гримасами и сильными судорогами. Предполагается, что с этого момента в нее входит дух; когда она немного успокаивается, ее слова, будучи речами вселившегося в нее духа, рассматриваются как пророческие.