Цунами. История двух волн - Аня Ким

про историю России, потому что некоторые его вопросы заставляли меня краснеть за свое знание родной истории.

Мой набор тактильных переживаний стал полнее и более упорядочен. В определенный момент я могла просто задумавшись вызвать в пальцах ощущение кошачьей шерсти, бумажного листа или вышивки на полах моего кимоно. Думаю, это происходило потому, что все в моей душе стало ярче и определеннее. Внутри меня словно установили вечный двигатель.

Единственным огорчением среди моих безоблачных дней было то — что с каждым днем Хиро работал все больше. Пару раз он уезжал в командировки, отвечал на звонки в любое время дня и ночи и ужинал с деловыми партнерами. К счастью последнее происходило не каждый день, и я могла рассчитывать на вечер в его обществе хотя бы пару раз в неделю.

Однажды в поезде я смотрела на свое отражение в темном стекле. В последнее время я разбирала свою внешность на составные куски, пытаясь собрать из них что-то новое. В этот раз я добралась до прически. Волосы ниспадали по плечам и выглядели немного неряшливо. Мне нестерпимо захотелось постричься. Перебрав в голове различные варианты осуществления этой идеи, я позвонила Такеши. Меня больше всего волновал не вопрос квалификации мастера, а скорее проблема того, сможем ли мы понять друг друга. Такеши пришел от моей просьбы в восторг и предложил встретиться завтра в районе Шиндзюку.

— Тебе нужен кто-то, кто умеет работать с европейскими волосами. Японские имеют совсем другую структуру, неумеха только испортит тебе прическу! — я вяло запротестовала

— Мне не нужно ничего особенного, просто немного короче.

— С нашим журналом работает пара стилистов, я позвоню им сейчас.

В условленное время мы вышли с Шиндзюку и направились на поиски салона. Такеши был одет в ярко-оранжевые узкие джинсы и черную футболку с эмблемой популярной рок группы. Его волосы были уложены вверх и почти стояли торчком. Мы были почти одного роста и телосложения, я, наверное, могла брать у него вещи, при необходимости. Я улыбнулась своим мыслям. Такеши рассказывал о последних съемках какой-то молодой телеведущей.

— И вот стоит она с этим ужасным блеском на немытых волосах и говорит "Какая разница, вы же потом все исправите в фотошопе!" Какая разница, спрашиваю я! Какая разница, может быть вообще не следовало приглашать тебя на съемку, я могу просто нащелкать стену за твоей спиной и нарисовать что-нибудь поверх!

— И?

— Что и? Она мыла голову в раковине в туалете. Я не сказал, что у нас есть душевая с горячей водой.

Когда мы вошли в салон у меня вырвался возглас удивления. Повсюду черная кожа с золотым тиснением, люстры с черными висюльками, хрустально позвякивающими на ветру, гигантские зеркала в золоченых рамах. Ничего себе размах!

— Такеши, я просто хотела постричься, — зашептала я. — Я не буду продавать почку ради этого!

В этот момент нам навстречу выплыл хозяин заведения. Он соответствовал окружающей обстановке. Очень высокий парень, одетый в кожаные золотые брюки, с электрически-голубыми волосами и линзами делающими зрачки похожими на кошачьи. А еще у него были потрясающие брови, густые широкие, почти сходящиеся у переносицы, несколько секунд я просто не могла оторвать от них взгляд.

Он загрохотал что-то по-японски, и стиснул нас обоих в объятиях. Они с Такеши обменялись парой реплик, и он принялся критически разглядывать мою голову.

— Он говорит, что мы с тобой похожи, как брат и сестра, — у Такеши был очень довольный вид.

В конце концов, мы сошлись на том, мои волосы подстригут в неклассически рваный удлиненный боб. Ичиро, так звали хозяина заведения, вызвался стричь меня сам. Он нарисовал в блокноте конечный вариант прически с нескольких ракурсов, и я одобрила. На мои плечи лег шершавый клеенчатый фартук, основание шеи обернули специальной клейкой лентой, чтобы волосы не сыпались за шиворот и Ичиро взял в руки ножницы.

Он работал просто завораживающе. Стриг то левой, то правой рукой, изящно поправлял, укладывал, сворачивал в жгуты, и все это не прерывая веселой болтовни и переругиваний с Такеши. Когда он закончил мне вымыли голову, сделали теплую маску для волос, и милая девочка двадцать минут массировала мне голову, пока маска остывала. Я едва не заснула прямо в кресле.

Краем уха я слышала, что они разговаривают о Хиро, но не понимала сути разговора. Ичиро неодобрительно качал головой, а Такеши горячо отстаивал свою точку зрения, помогая себе жестами.

Когда волосы уложили, я захлопала в ладоши. Они лежали как раз так, как изобразил на своих рисунках Ичиро, красиво обрамляя лицо и немного касаясь плеч. Потом две девочки стажера показали, как правильно сушить волосы, чтобы прическа сохраняла форму. Я от всего сердца поблагодарила парикмахера-волшебника, но когда спросила про оплату, ребята замахали на меня руками, словно я предложила что-то неприличное.

— Друзей и семью друзей Ичиро стрижет бесплатно, — объяснил Такеши. — Но он был бы очень рад, если бы ты оставила ему свой фейсбук для связи. Он бы тогда следил, как ты заботишься о прическе.

Я нацарапала на листочке адрес своей страницы, и Ичиро сбежал к другим клиентам. Мы собрались было идти, но тут к нам подбежали девочки с зеленым чаем и кексами. Кексы эти выглядели очень странно. Каждому полагался один, причем размером они были сантиметров в пять, не больше. Сверху был гладкий слой шоколада, а на шоколаде нечто напоминающее очень тонкую золотую фольгу. Сверху кексы прикрывала стеклянная крышка.

Я озадаченно уставилась на это произведение кондитерского искусства, прикидывая, как бы тактичнее задать вопрос.

— Отличный подарок для вип-клиентов! Кексы с золотом.

Я показала пальцем на колпак

— Серьезно, это золото? — Такеши кивнул. — Предполагается, что мы это съедим?

— Конечно, — удивился он. — Это же очень полезно для здоровья.

За свою жизнь я уже убедилась, что люди считают полезными для здоровья самые различные вещи. Чем труднодоступнее и страннее, тем полезнее. Редкие минералы, органы животных, растения, которые не достать, не переломав ноги.

Люди сушат, настаивают, едят и пьют все это. Я слышала про китайца, который много лет пил бензин! Для здоровья.

Думаю, если бы нас посетили инопланетяне, и кто-то из них остриг ногти, обязательно нашелся бы почитатель инопланетянских ногтей как ценного продукта и сожрал бы их.

Поэтому после нескольких секунд разглядывания кекса я пожала плечами и отправила его в рот. Фольги я не почувствовала, ее хлопья были слишком тонкими. Пусть теперь наносит моему организму непоправимую пользу.

Потом мы шли, обсуждая пластиковую еду. В витринах многих ресторанов были выставлены макеты блюд, совсем как настоящие. Такеши утверждал, что их