Пятиозерье - Виктор Точинов

В бывшей ленинской комнате СВ склонилась к нижней полке шкафа, доставая какие-то пожелтевшие методички. Бесшумные шаги она не услышала, но почувствовала чье-то присутствие. Выпрямилась, обернулась, как всегда стройная, подтянутая (юбка и блузка СВ, похоже, не мялись ни при каких обстоятельствах), как всегда невозмутимая...

Старшая вожатая — по крайней мере внешне — не удивилась, увидев стоящего в дверях Тамерлана.

Губы его шевельнулись, словно он хотел что-то сказать, но не сказал; застыл в нескольких шагах от двери, глядя вопросительно на СВ, ожидая от нее чего-то... Так, по крайней мере, показалось старшей вожатой, имеющей большой опыт общения с детьми, порой не решающимися начать первыми разговор.

— Здравствуй, Тамерлан, — приветливо сказала она.

СВ имела великолепную память на лица и имена. Пусть этот мальчик и был особо вверен ее попечению, но точно также она могла, не напрягаясь, вспомнить имя и фамилию любого из четырехсот малолетних обитателей лагеря. И не только фамилию — СВ знала очень многое о многих.

Тамерлан промолчал, кивнув. Впрочем, этот жест мог и не быть кивком-приветствием — голова опустилась на пару сантиметров вниз и осталась в том же положении.

Дальнейшее можно смело назвать немой сценой, хотя комната и наполнялась звуками уверенной речи СВ.

Она что-то говорила о возможных трудностях вливания в сложившийся коллектив, о своей помощи в этом иногда болезненном процессе, о том, что вожатые и воспитатели... — и сама не слышала и не понимала ни слова из произносимого, потрясенная внезапно открывшейся истиной: она напрочь забыла об этом мальчике...

Забыла, несмотря на состоявшийся несколько дней назад разговор с Горловым, подробно и слегка занудно объяснявшим ей, что, при желании, может сделать для лагеря отец Тамерлана.

Забыла, и вспомнила лишь сейчас, увидев его здесь, в неподходящем месте и в неположенное время. До этого СВ никогда и ничего не забывала. Горлового, ни разу с того разговора не упомянувшего фамилию Хайдарова, судя по всему, поразило столь же внезапное беспамятство..

При этом и начлаг, и старшая вожатая наверняка не раз встречали белоголового мальчика, просто ни могли не встретить — на тех же ежедневных линейках или... СВ не закончила мысль (слова продолжали литься плавным потоком), привлеченная движением Тамерлана, первым с начала ее монолога...

Тамерлан внимательно смотрел на говорившую СВ.

Выражение радостной надежды на его лице медленно гасло, уступая место разочарованию и даже обиде. Он походил на юного грибника, обрадованно побежавшего к мелькнувшей сквозь черничник грибной шляпке и обнаружившего ядовито-красный мухомор...

Потом выражение детской обиды исчезло и он снова стал выглядеть старше своих двенадцати лет. Поднял голову, встретившись глазами с СВ. Она заметила бело-желтое пятно в зрачке его левого глаза (какая-то болезнь? след электротравмы, о которой что-то говорил начальник?).

«А вообще-то мальчик обаятельный, — подумала она слегка невпопад. — Если бы не...»

Додумать мысль до конца СВ не успела...

Тамерлан отвел взгляд и тем же движением стал поворачиваться к двери, явно намереваясь уйти.

Только тогда СВ стала слышать и воспринимать свою собственную речь — до сих пор льющуюся независимым от сознания потоком. Отчего-то ей показалось, что и мальчик впервые услышал ее лишь в этот момент — его плавное, как у капельки ртути, движение приостановилось, он опять повернулся к СВ.

И переспросил, повторив ее последние слова:

— Узнать поближе?

09 августа, 14:29, ДОЛ «Варяг»

«Беда, беда, беда... — непрерывным и тревожным зуммером звучало в голове Светы, не до конца проснувшейся. — Беда с Ленкой».

Натянув кроссовки, Света выскочила на улицу (яркое солнце безжалостно резануло по глазам) и пошла, вскоре перейдя на размеренный бег, к центру лагеря.

Почему именно туда? Откуда это знание о том, что произошло что-то страшное (или произойдет, если она не поспешит и не успеет), Света не задумывалась. Она скептически относилась к толкованию любых снов, даже кошмарных, но торопилась, подгоняемая одной мыслью: найти, увидеть Ленку, убедиться, что с ней все в порядке...

— Светла-ана Игоревна!

Лагерь уже проснулся после тихого часа, младшие отряды тянулись на полдник, навстречу ей попадались дети, недоуменно поглядывающие на спешащую куда-то встрепанную библиотекаршу... Одна из них, полненькая девочка в футболке с изображением главных героев фильма «Титаник» (Нина Виноградова, кажется из седьмого отряда) окликнула Свету.

— Ниночка, извини, спешу, поговорим попозже... — на одном дыхании выпалила Света, не снижая темпа.

Через секунду, вынырнув из-за закрывающих обзор кустов, она увидела низкое деревянное здание, к которому направлялась. Старый дом.

Света увидела, как с крыльца быстро сошла невысокая белоголовая фигура — сошла и растаяла в мареве горячего воздуха, поднимающегося от раскаленного, пыльно-серого асфальта.

«Тамерлан?» — удивилась Света. Фигура отчего-то показалась выше и крупнее, чем запомнилось ей. Но таких волос больше ни...

Закончить мысль она не успела.

В следующую секунду мир встал на дыбы и перевернулся вверх тормашками. Все вокруг: и усыпанная хвоей и шишками дорожка, и виднеющаяся слева полоска озера, ивековые сосны, и голубое, без единого облачка, небо — проделало головокружительное сальто, с хрустом и треском опустившись на прежнее место, но уже в ином положении...

...Она встала, пошатнувшись.

Болело колено. Под джинсами наверняка был кровоподтек. Саднил разбитый локоть.

Света вернулась на несколько шагов назад, подозрительно посмотрела на сосновый корень, выступающий из дорожки и некстати подвернувшийся под ногу. Странно, во время утренних пробежек она научилась автоматически, почти не глядя под ноги, перепрыгивать такие препятствия, в изобилии усеивающие лесные тропы...

Боль и неожиданность падения прояснили голову и разогнали остаток сна. Дальше Света шла, все больше недоумевая: что погнало ее непонятно куда и зачем? Неужели дурацкое сновидение?

Но тревога осталась. И не нуждалась в рациональных объяснениях своего существования...

Ретроспекция. Детство СВ

Тогда — тридцать лет назад — ее звали, конечно же, не СВ. И даже не Галиной Андреевной.

Ее звали Галей Савич, чаще — Галочкой, а то и Галчонком. Потому что было ей тринадцать лет. Она и выглядела совсем по-другому — высокая, но угловатая и худенькая, остроглазая пионерка с хорошей улыбкой и едва наметившейся грудью.