Каталог оккультных услуг - Лесли Уолтон

лица: в его глазах никогда не было любви, лишь страх и презрение. Они постоянно напоминали ей: что бы она ни сделала, желаемое будет снова и снова ускользать из ее пальцев, как истершаяся веревка.

– Чего ты хочешь? – задушенным шепотом спросила Блисс, как будто хватка Катрионы лишила ее способности нормально говорить. Возможно, так и было.

– Ты не можешь дать мне то, чего я хочу, – огрызнулась Нор не принадлежавшим ей голосом, – но у тебя есть кое-что, что мне нужно.

Когда она закончит с Блисс Суини, она вырежет из нее все оставшиеся общие черты матери и сына. Старательно вырежет.

– Это из-за девочки? – спросила Блисс. – Клянусь, я всего раз заговаривала с ней о заклинании!

Нор прищурилась:

– Что ты несешь?

Блисс замялась:

– Я… однажды я попросила ее наложить для меня заклинание. Я много лет не видела сына. Я отчаялась. Пойми меня, материнская любовь… – Она не договорила.

– И что ответила девчонка? – прервала ее Нор.

– Заявила, что не может. – Ее голос дрогнул. – Разве она не должна уметь?

– А это, – медовым голосом произнесла Нор, – еще нужно выяснить. – Она провела кончиком бритвенно острого красного ногтя по мягкой линии скулы Блисс Суини. – Но спасибо тебе, ты помогла сильнее, чем я ожидала.

Долгое время спустя кровь матери Куинна Суини потекла по полу. Как и планировалось, в ней не осталось ничего общего с сыном. От нее вообще ничего не осталось.

Нор стерла кровь с лица. Потом повернулась к Катрионе, на руке которой извивалась, как змея, новая татуировка с папоротником. Она была заляпана кровью.

– А теперь, – сказала Нор, – поговорим о девчонке.

Нор тяжело бежала по еле заметной тропинке на южном побережье острова, и в ушах у нее гулко стучал ее собственный бешеный пульс. За тропинкой никто не следил уже много лет, и Нор не могла даже сказать, видела ли она ее раньше. Края ее пижамных штанов были изорваны и покрыты грязью, футболка с длинными рукавами, в которой она спала, порвалась в нескольких местах, а в волосах запутались колючки каштана. Ее лицо и руки были покрыты размазанной грязью и кровью. Зимний воздух жег легкие и заставлял дыхание вырываться изо рта паром.

Рядом с Нор по лесу бежал лисенок, и его мысли то и дело попадали ей в голову. Он выбежал вперед нее, и Нор почувствовала, как бьется его сердце, как воздух холодит его легкие. Чем больше он отрывался от нее, тем сложнее становилось его слышать, и вот он уже исчез из виду, оставив Нор наедине с лесом.

Нор вскрикнула, впечатавшись босой ногой в камень. Она опустилась на землю, чтобы оценить ущерб – рваную рану на правой пятке. Она прижала к ней руку, как тысячу раз при ней делала Джадд, но не смогла заставить рану зажить. Возможно, она была слишком глубокой. Или Нор слишком боялась.

– Что ты здесь делаешь? – спросил резкий голос. Нор вздрогнула и подняла глаза: над ней возвышался Рубен Финч.

– Не знаю, – хрипло ответила она.

Казалось, вот она засыпает в собственной кровати – а в следующую минуту просыпается на куче покрытых изморозью листьев и грязи в безлюдных дебрях острова, совершенно не помня, как она тут оказалась. А что ей приснилось! Теперь она была почти уверена, что этот сон – да и предыдущий – вовсе не просто сон.

Волна ужаса покрыла ее холодным потом. Это ее рука с красными ногтями стирала с лица кровь Блисс Суини. Она своими глазами смотрела, как с ее руки срываются зеленые папоротники. Вот только она не красила ногти в красный. И татуировок у нее не было.

Рубен задумчиво кивнул, как будто ответ Нор заслуживал размышления. Нор обратила внимание, что его лицо покрыто морщинами от возраста и бесконечных летних месяцев на свежем воздухе. Его брови были густыми и лохматыми, как куст вереска, а в его козлиной бородке еще сквозили огненно-рыжие пряди, напоминая, что когда-то такого же цвета были и его волосы.

– Ну ладно, – ответил он, протянул огромную мясистую ладонь и вздернул Нор на ноги, едва не раздавив ей пальцы своей могучей хваткой. Разминая руку после его захвата, Нор вдруг поняла, что ее дедушка с бабушкой были во многом похожи. В свое время они, наверное, были очень интересной парой.

Нор споткнулась и запрыгала на здоровой ноге, пытаясь восстановить равновесие. С помощью Рубена ей как-то удалось перенести вес с пятки на носок, кое-как перешагнуть через упавшее дерево и продраться через окружившие тропу ветки с острыми шипами. Когда они наконец вышли из леса, Нор с удивлением поняла, что они стоят позади домика Рубена.

Большая хижина стояла на некотором отдалении от переулка Звезд в Глазах, на самом краю участка, а вокруг на сотни и сотни метров простирались поля. Ковыляя по длинной подъездной дороге, Нор разглядывала поля ярко-зеленой спаржи и красные стебли мангольда. По участку свободно расхаживали несколько цыплят разных размеров. Еще отсюда можно было различить один из ближайших островов архипелага – Алкион. Он едва ли достигал нескольких километров в длину и мог похвастаться одним-единственным сооружением – заброшенным отелем.

Все происходящее пугало Нор. Сон про лужу крови на полу, страх в глазах Блисс Суини и красный лак на ногтях испугали ее до жути. Добавляли страха и растения с кровожадными шипами. И было что-то тревожное в пустующем острове.

Едва зайдя в хижину, Нор почуяла запах свежезаваренного улуна. Она вслед за Рубеном прохромала в кухню, мимо каменного камина, мимо расстеленного на деревянном полу плетеного коврика и кресла-качалки в углу. Кроме чая, в домике пахло кожей, сосной и мокрой шерстью.

Рубен поставил на стол перед Нор большую керамическую кружку. Та была явно ручной работы: об этом свидетельствовали ее странная форма и множество разных оттенков – бирюза, лазурь, нефрит… Достав из настенного шкафчика аптечку, Рубен сел рядом с Нор. Он взял ее ногу в руки и осмотрел рану на пятке.

– Быстро же ты бежала, – заметил он вслух. Он протер рану от грязи, наложил обеззараживающую мазь – Нор поморщилась – и замотал ногу толстым слоем марли.

Хотя Рубен Финч был биологическим дедом Нор, их связывали довольно необычные отношения, потому что они никогда не признавали своего родства. Обычно отцы женщин рода Блэкберн вообще не вспоминали о дочерях, которых зачали, а тем более – о внучках. Единственным исключением стал союз Джадд Блэкберн, на протяжении своей жизни любившей и мужчин, и женщин, и Рубена Финча, потому что они были влюблены друг в друга с детства. Была какая-то злая ирония в том, что из всех дочерей