Приключения Джонатана Гуллибла - Кен Скулланд

Они летели над островом, ветер бил Джонатану прямо в лицо и он чувствовал себя потрясающе. Золотое сияние лучей восходящего солнца отметило рассвет нового дня и приглушило краски города, оставшегося далеко внизу. Безбрежный темный океан раскинулся перед ними, Джонатан размышлял:

– Куда же мы все-таки летим?

Глава 34. Земля свободная

Устроив Джонатана в безопасности у себя на спине, огромный стервятник легко кружил над островом. Взяв свою ношу, птица устремилась прямо навстречу восходящему солнцу. Легкий встречный ветер замедлял полет, растянувшийся на часы, и движение крыльев убаюкало Джонатана. Он погрузился в еще один неспокойный сон.

Он видел сон. Ему снилось, что он бежит по узкой улице, преследуемый тенями. Они требовали, чтобы он остановился. Они были ужасны, и Джонатан отчаянно старался бежать все быстрее. Одна из теней вырвалась вперед – леди Твид. Он чувствовал ее дыхание на своей шее, она протягивала свои толстые руки, чтобы схватить его.

Резкий толчок разбудил Джонатана.

– Что? Где мы? – спросил Джонатан, сжимая в руках жесткие птичьи перья.

– Я оставлю тебя здесь, на побережье, – сказал стервятник. – Пройди еще с милю к северу и ты найдешь, что искал.

Они приземлились на пляже, который показался Джонатану очень знакомым. Толстые пучки сухой травы развевались над золотыми песчаными дюнами, а океан, накатывавшийся на берег, казался серым и холодным. Джонатан осторожно слез со спины птицы.

Вдруг Джонатан понял, где они:

– Я дома! – закричал он.

Он побежал вверх по песчаным склонам пляжа, потом остановился и повернулся назад, к стервятнику.

– Но ты сказал, что покажешь мне землю, где все сделано по правильным законам.

– Да, я так сказал, – ответил стервятник.

– Но здесь это не так, – возразил Джонатан.

– Может быть еще нет, но так будет, когда ты это сделаешь. В любом случае, даже Коррумпо может стать раем, если люди будут по-настоящему свободными.

– Коррумпо? – выдохнул Джонатан. – Многие из жителей этого острова, ну хотя бы те, которые еще не закованы в цепи, верят, что они достаточно свободны. Им так леди Твид сказала. А остальные боятся свободы и готовы отдать себя Великому Исследователю.

– Доверяй делам, а не словам, – повторил стервятник. – Люди могут думать, что они свободны до тех пор, пока им это говорят. Настоящее испытание свободой приходит, когда кто-то выберет быть не таким как все. Это – момент учения и возможностей.

Джонатан вдруг занервничал. Все больше беспокоясь, он вырвал из земли тростинку и начал пинать песок.

– Как все должно быть? Я видел проблемы, но каковы решения?

Вопрос повис в воздухе, стервятник не торопясь чистил перья. Когда все перышки были вычищены и уложены, он посмотрел на море.

– Юноша, ты хочешь заглянуть в будущее?

– Думаю, что да.

– В том-то и проблема. У руководителей всегда свое видение будущего и они стараются заставить других следовать ему.

– Но разве мне не надо знать, куда я двигаюсь?

– Тебе, может быть, надо, другим нет, – стервятник снова повернулся к Джонатану, царапая землю когтями. – В свободной стране ты веришь в добродетели и развитие. Тысячи созданий, прилагая все силы для достижения своих целей, создадут общество лучшее, чем ты бы мог придумать для них. Сначала подумай о средствах достижения, и реализация благородной цели обеспечена.

Искорка затеплилась в сознании Джонатана. Он предположил:

– Если люди свободны, они найдут неожиданные решения для своих проблем? А если люди несвободны, они найдут неожиданные проблемы! Так?

– Это достаточно мудро, чтобы понять, что руководители не должны делать, – добавил стервятник. – Попробуй себя в этом суждении: если ты не имеешь права сделать что-то сам, то ты не имеешь права просить политиков сделать это за тебя.

– Кажется, я понял, но не думаю, что кто-нибудь захочет послушать меня, – со скептицизмом заметил Джонатан.

– Это хорошо для тебя, независимо от того, слушают другие или нет. У тех, кто разделит твои идеалы свободы, хватит мужества на все.

Стервятник повернулся к морю и попрощался. Джонатан наблюдал за тем, как огромная птица собралась в комок и, взлетев, распластала тело на ветру. Через несколько секунд она исчезла в облачном небе. Джонатан повернул на север и отправился в путь вдоль берега.

Он мало что помнил об этом путешествии, кроме шороха песка под ногами и ударов ветра о его тело. Джонатан узнал скалистый водораздел, отмечавший вход в его родной город. Вскоре он приближался к зданию и магазину рядом с портом – его дому.

«Свобода. Хм. Как долго люди боролись за и против нее, часто делая и то и другое одновременно. Люди, да, люди должны быть свободны поступать по своему выбору до тех пор, пока они позволяют своим соседям делать тоже самое, – думал Джонатан, вспоминая свое путешествие. – Я могу не одобрять действия моего соседа, я могу отказаться от общения с ним, но я не должен использовать силу закона против него, кроме как для своей защиты. Это кажется разумным – гуманным – да, и честным. Возможно, несовершенно, но достойно уважения».

Он брел вперед, размышляя, почему люди не могут оставить других в покое. «Выбор влечет за собой взросление и борьбу и, наконец, благосостояние. Политическая сила должна только защищать свободу, а не отбирать ее. Потому что добродетель существует только, когда есть свобода выбора» – заключил Джонатан.

Отец Джонатана, высокий худой мужчина, сматывал в бухту канат на веранде. Его глаза округлились от изумления, когда он увидел своего сына, идущего вверх по тропинке.

– Джон, – воскликнул он. – Джон, мальчик, где ты был?

Он крикнул жене, занятой чем-то в доме:

– Рита, посмотри, кто вернулся!

– Ну, чего ты расшумелся? – спросила мать Джонатана, более усталая, чем он помнил.

Она вышла на крыльцо и вскрикнула от радости, увидев сына. Она тут же обняла Джонатана и долго не отпускала. Потом, отодвинув его назад и держа на расстоянии вытянутой руки, она промакнула рукавом поток радостных слез.

– И где вы так долго были, молодой человек? Ты голоден, Джон?

Счастливо она сказала мужу:

– Разводи огонь, Хуберт, и ставь чайник!

Они радовались встрече. Съев последний кусок теплого хлеба, испеченного его матерью, Джонатан глубоко вздохнул и откинулся на спинку стула. Он рассказал родителям