Тень рока (СИ) - Таран Михаил

— Мы идём, миледи! — хрипло ответил один из уставших солдат.

Мрачный коридор, по которому они брели, слабо освещали настенные факелы. Дрожащее пламя гоняло жуткие тени и извивалось словно живое. С потолка то и дело осыпалась пыль, а пол отзывался дрожью на каждый взрыв Доминионской бомбы. Звуки ожесточённого боя, приглушённые толстыми стенами крепости, были слабо различимы, от чего казались какими-то не реальными и совершенно не страшными.

— Медленно идёте! Лорд Персивальд скоро прибудет в крепость, и мы должны быть готовы к его возвращению! — настаивала Эльза Рик, уставившись на нерасторопных солдат.

Юная блондинка сурово нахмурила брови и надула губы, от чего её лицо стало ещё более детским. Да, пожалуй, ей стоило бы и в этот раз надеть свою маску, что бы сказанные ей слова обрели больший вес, но она от неё уже порядком устала. Тяжёлая, душная маска не особо удобна и носить её на протяжении целого дня было сущим наказанием.

— Ладно, хватит этого спектакля! — грозно прохрипел один из волочащихся за жрицей гвардейцев. Послышался лязг затвора. «Святые воины» разом остановились. Их серые, худые лица полнились злобой и возмущением.

— Что это мать вашу значит? — воскликнула девушка, медленно потянувшись к кобуре.

— Руки! Что бы мы их видели! — послышались низкие голоса и несколько гвардейцев вскинули винтовки, взяв под прицел свою жрицу.

— Вы что? Уроды полоумные! Я всех вас сожгу на костре за такое! — шипела побледневшая Эльза, покорно поднимая вверх свои трясущиеся руки.

— Может быть, госпожа. Может быть… Но с нас хватит этого безумия. Крепость пала как и вверенный вам сектор. Нужно уходить, пока ещё не поздно. Мы не хотим так глупо умирать. Зачем продолжать сражаться, если нет ни единого шанса на победу? — размеренно произнёс один из гвардейцев.

Эльза узнала его, это десятник Фирз. Прославленный, преданный воин, чья верность никогда не вызывала сомнений. Но как оказалось, даже самые преданные люди могут предать. Фирз был мужчиной крепким и серьёзным, совсем недавно разменявшим пятый десяток. Его напряжённое лицо покрывали глубокие мимические морщины. Но больше всего выделялись глаза. У него были такие глаза, какие можно встретить только у прожившего целый век старика. Грустные, безразличные и одновременно с тем суровые. Тяжёлый взгляд Фирза проникал в самую душу, заставляя задуматься, почему такой несгибаемый и суровый солдат до сих пор ходит десятником. На самом деле Фирзу уже несколько раз хотели дать звание лейтенанта, но каждый раз он выкидывал какую ни будь глупость, которая откладывала этот торжественный момент на потом. Один раз, узнав о предстоящем повышение, он напился и завалившись в соседнюю казарму начистил рожу десятнику Минсу. Конечно, Фирз жалел о своей глупости, но с неизменным упорством чудил снова и снова, раз за разом отменяя своё повышение. Возможно и сейчас, Фирз совершает очередную глупость, но он пока об этом даже не задумывается.

Жрицу колотила мелкая дрожь и тому было три причины. Первой причиной был жуткий холод, что всегда ютился в этих коридорах. Второй, конечно же, страх, что невольно проснулся внутри при виде направленного в её сторону оружия. Ну и третьей причиной стала ярость и вскипающая в её чёрством сердце злоба.

— Вы все жалкие предатели! Как вы смеете бросать Твердыню в такой важный момент? В тот самый момент, когда мы так близки к победе! — пропитанные ненавистью слова Эльзы сорвались на крик.

— Победе? Миледи, Вы видно тронулись умом, — незамедлительно ответил Фирз, и после этого толпа гвардейцев взорвалась неподдельным, искренним смехом.

— Авангард Сигилиуса разбит, уничтожен до последнего солдата! Авиация Абрахта потеряла не меньше тридцати процентов своих самолётов. Сверхтяжёлые танки класса «репрессор»… — Эльза опустила поднятые над головой руки и принялась активно жестикулировать, так, словно она проводит какой-то доклад, а не ведёт переговоры с бунтующими. — Несколько этих танков уже уничтожено, уничтожим и остальные. А пехота? Сколько Доминионских собак мы отправили на тот свет? Армия О.С.С.Ч. несёт критические потери! Они недооценили нас и совершенно точно падут! — слова юной жрицы казались убедительными, а речь строгой и уверенной.

— Вы видимо не были снаружи, миледи. О.С.С.Ч. прошлись по нам словно каток по муравьям! Крепость вот-вот рухнет. Наша бронетехника сгорела, благодаря тем самым «репрессорам». Противовоздушная оборона полностью выведена из строя, как и гнёзда «Искупителей». Лорд Лексад уничтожен, лордом Персивальдом. Траншейный комплекс взят. То, что осталось от гарнизона, это три неполных когорты и горстка безумных жрецов вроде Вас. Вы хотите последний бой? Хотите умереть в главном зале своей несчастной Твердыни? Даже одного «репрессора» будет достаточно, что бы сделать из вас барбекю. Этому танку хватит и десяти минут, что бы покончить с вашим арьергардом, госпожа Рик. — строго ответил Фирз, даже не изменившись в лице.

В толпе гвардейцев послышался галдёш и роптание.

— Да, точно! — послышался низкий бас.

— Пусть выйдет и прогуляется по траншеям! — поддержал очередной голос из толпы.

— Вы все покойники! — теряя остатки самообладания, завопила девушка, притопнув при этом ногой.

— Значит, нам нечего терять, миледи. Мы уходим. Прошу Вас не оказывать сопротивления, в противном случае мне придётся Вас пристрелить, — хриплым басом заключил угрюмый Фирз и учтиво поклонился.

— Сукины дети! Предатели! Трусы! — не унималась жрица, крича в спину зашагавшим прочь гвардейцам.

Но никто не обращал на неё никакого внимания. Выбор был сделан, а правильный он или нет рассудит лишь время. Обида и злость, вот что в этот момент чувствовала жрица. Как она объяснит это Епископу? Как она объяснит то, что за такой короткий срок из крепости дезертировало столько гвардейцев? Этому не было ни объяснения, ни оправдания. Но что она может сделать? Их много, а она одна. Эльза рывком нахлобучила на голову капюшон своей робы и потянулась к висящей на ремне маске. Потянулась, так как чувствовала, как переполнившая сердце обида делает её глаза влажными от слёз, а ей совсем не хотелось проявлять свою слабость. Но юная жрица даже не успела снять с пояса болтающуюся маску, как раздались жуткие крики, эхом пронёсшиеся по мрачному коридору. Эльза Рик вздрогнула от неожиданности и оставив маску в покое, схватилась за кобуру своего пистолета. Крики доносились из толпы мятежных гвардейцев, по-видимому, там что-то произошло. Что-то, что заставило их остановиться. Жрица приготовила своё оружие и, преодолевая страх, направилась вслед за предателями, которые не успели далеко уйти. По мере приближения к толпе, всё отчётливее слышались встревоженные голоса гвардейцев. В их рядах было смятение и какая-то возня.

— Что с ним, чёрт побери? — донёсся взволнованный голос из толпы.

— Ларк, какого хрена ты творишь? Вставай уже! — вторил ему другой.

Жрица бесцеремонно растолкала широкоплечих, обескураженных гвардейцев, что замерли в негодование вокруг стоящего на коленях Ларка.

Гвардеец Ларк был бледен и нездоров. Его большие, безумные глаза источали немыслимый ужас. Трясущимися руками Ларк высвободил из ножен свой кортик и за доли секунда отрезал себе левое ухо. Толпа ахнула и все как один сделали шаг назад, расширив кольцо вокруг безумца.

— Да он просто тронулся! Вот видите леди, что бывает, если так издеваться над людьми! — с укором в голосе произнёс старый гвардеец, уставившись в напуганное лицо жрицы.

— Ларк, мать твою! Немедленно прекрати этот цирк и положи оружие! — вмешался Фирз, скаля от напряжения зубы.

Но Ларк не отвечал. Безумный гвардеец в голос рыдал, словно малое дитя у которого только что отобрали конфету. Рыдал, внимательно разглядывая своё отрезанное ухо. Он крутил его в окровавленных руках, словно не осознавая, откуда оно взялось и зачем нужно. А после, бросив отрезанное ухо на пол, уверенным движением отсёк ещё и правое. Оставшись без ушей, Ларк перестал рыдать и принялся заливаться неудержимым смехом. Полученные раны сочились кровью, но умалишенный гвардеец даже не обращал на это никакого внимания.