Приключения оборотней - Андрей Белянин

– Ах просто шутка?! – Яростно размахивая милицейской дубинкой, я лупила его до тех пор, пока он не прыгнул в черную дыру канализационного люка.

– Стоять, бояться! – Не задумываясь, я сиганула следом.

Мы попали на зеленую полянку с чистым ручейком и нежными ромашками, где нас поджидал злопамятный Боббер. Толстый хоббит был одет в кружевную балетную пачку и, кажется, тоже знал, как вести себя с тем, кто без спросу вторгается в его сны. Прямо на моих глазах он отвесил Пусику такого тумака, что тот едва спрятался в огромном дупле старого дуба. Я прыгнула следом – и понеслось…

Мы попадали в сны Рудика, старшего гоблина из лаборатории, Брандакрыса, робота Эльгара, шурале и даже секретарши шефа. Уж они-то лишними сантиментами не страдали и при виде меня с дубинкой в руках знали, чью сторону следует принять и кто в чем виноват. А может, просто искренне радовались случаю наподдать заносчивому Профессору хотя бы во сне…

Я оставила его в покое, когда он из последних сил вполз к моему мужу и спрятался за его спиной. Мы с Алексом обнялись и, не говоря ни слова, пошли гулять по осеннему парку, это был дивный и романтический сон…

Утром нас разбудили котята. Уголек, как самый сознательный, передал папину записку с просьбой принять его последний вздох в больнице. Вэк… Неужели я так перестаралась? В смысле все мы перестарались…

Котик лежал на больничной койке, с ног до головы умотанный бинтами, как египетская мумия.

– Друзья мои, – сипло начал он, – я должен просить у вас прощения. Мой час близок, и я хочу уйти в мир иной без долгов. Я хотел видеть вас, чтобы покаяться, скоро придет Бэс причастить меня перед последней дорогой. Но я как православный кот хочу облегчить душу именно перед вами, мои верные друзья и напарники. Конечно, я сволочь, но я люблю вас. Некоторое время назад мне довелось освоить новую практику, я никого не хотел обидеть, это была просто дружеская шутка…

Я фыркнула – ага, юморист не то слово! Но, поймав укоряющий взгляд Алекса, прикусила губу. Как я могу быть такой злопамятной, когда несчастный кот получил все сполна.

– А шутка обернулась против меня, – продолжал он умирающим голосом. – В такое трудно поверить, но я научился проникать в сны знакомых и друзей… В частности, в твои, Алиночка.

Мой муж нахмурился. Но он был великодушен и не мог держать зло на самого близкого (после меня) друга.

– Забудь, все прощено. – Он сжал слабеющую лапу друга.

Я начала испытывать угрызения совести:

– Не надо, не уходи! Я тоже тебя прощаю!

– Поздно, друзья мои, – едва слышно произнес Профессор.

– Нет-нет! Это только сон! Такого не может случиться! Ты не покинешь нас.

Алекс бросился за врачом, а я, рыдая, упала на кота и, обливаясь слезами, стала покрывать поцелуями его мордочку и в исступлении горя не сразу почувствовала, что он уже тянет губки для поцелуев и прижимается ко мне пухлым пузом как-то слишком настойчиво для умирающего.

– Ах ты… – у меня не хватило слов, – хвостатый сластолюбец! Я придушу тебя!

– Постой, погоди, Алиночка! Я случайно… ты не так поняла… это в последний ра-аз! – отчаянно завопил он. – Я не винова-ат! Это все лиса!

– Что?! Опять эта интриганка облезлая…

– Не говори о ней так. Она меня понимает, делится знаниями и практиками, – запричитал котик. – Главное, ни слова Анхесенпе, иначе мне не жить! Лучше убей меня своей рукой!

– Не искушай меня. – Предложение было слишком соблазнительным. – Но ты и так уже не жилец с такими-то побоями. Клянись, что никогда больше не будешь лезть в мои сны! И с поцелуями тоже!

Пусик кивнул и торжественно перекрестился. Я в ответ клацнула зубом, провела большим пальцем по горлу и показала на него. Кот икнул и перекрестился вторично. Больше мы ни о чем переговорить не успели, потому что явился мой муж с врачом, а за ним в палату вломились все те, чьи сны посещал наш любитель эзотерических практик. Похоже, Профессору придется держать ответ за все. Я улыбнулась и вышла, с ним разберутся и без меня…

Дело об «астральном террористе» имело на Базе шумный резонанс. Некоторые требовали немедленного увольнения агента 013 как предателя и шпиона, потому что мало ли что кому снится и подсматривать за снами – акт нарушения прав свободы личности! Другие настаивали на непременном суде, причем желательно суде Линча, наших хоббитов хлебом не корми, дай только кого-нибудь повесить. Самые благородные старожилы и проверенные агенты, такие же «оборотни», как и мы, считали, что Профессор, будучи в чине полковника, имеет право на «суд офицерской чести», то есть просто застрелиться!

Шефу пришлось вмешаться и принять непростое решение. Пусик был вызван на общее собрание Базы, где с него сняли при всех полковничьи погоны и посадили на трое суток под домашний арест. Справедливость восторжествовала!

Мы с Алексом искренне радовались за друга, он крайне легко отделался. Сидеть дома для него только в удовольствие, три дня ничего не делать, даже не ходить в столовую (еду арестантам приносит специальный курьер), читать книги, смотреть телевизор, общаться с семьей. Чего бы не жить? Он и наслаждался, пока мог. В смысле пока котята давали, им же счастье – заполучить папочку аж на три дня и сбежать ему некуда…

Но наутро четвертого Профессор опрометью выбежал из собственного дома и, задрав хвост, бросился к шефу, умоляя дать ему новое задание и вернуть в нашу группу. Подходящий объект появился в конце недели, таинственные тропы оборотнической судьбы опять вели нас в Чехию, где агент 013 вновь выслужил себе звание полковника. Но обо всем по порядку…

Нас разбудило привидение. Да, да, самое настоящее, нудное и везде проникающее. Пугает всю Базу, а выгнать его взашей уже вроде бы и неудобно, сами сюда пригласили. При жизни он был американцем. Умер нелепо – выпрыгнул в окно ресторана, чтобы не платить по счету, но споткнулся о подоконник, перекувыркнулся, ударившись головой о цветочный бордюр, и отдал богу душу, перед этим еще успев выбить себе передний зуб. Там и остался летать в виде привидения, вечно требуя возмещения от ресторана за полученные увечья.

Мы забрали его оттуда, когда заведение было на грани банкротства, все официанты и администратор ходили издерганные, повара от стресса разогревали мороженое перед подачей, а директор повесился на связке колбасы.

На нашу голову, шеф пожалел привидение-сутяжника и оставил жить на Базе. Хотя на деле уже через три дня американец грозился подать на гнома в суд за «харрасмент секретарши в присутствии многочисленных свидетелей». А потом еще и на нас с Алексом за «непристойное поведение» у нас же в спальне (!), и мы решили отделаться малой кровью, просто не обращая на него внимания.

Так теперь этот гад доводит нас, будя каждое утро кошачьим воем на английском, демонстрируя в призрачной ладони выбитый зуб и возмущаясь, что он так и не получил за него компенсацию.

– Ну хватит, Френкленд. – Я сжала голову руками и, нырнув под подушку, прижала ее к ушам.

Вопли стали сильнее. Алекс схватил с тумбочки настольные часы и запустил в него. Все равно они небьющиеся. Привидение возмущенно взвизгнуло и исчезло в стене.

– С добрым утром, любимая. – Мой муж мягко отодвинул подушку, привлек меня к себе и нежно поцеловал. Утро, казавшееся мне отвратительным, сразу же превратилось в чудесное…

После завтрака к нам заявился лепрехун с очередным заданием. Пришлось накинуть халат и провести весь ритуал приемки документов, только после этого он свалил, но вернуться под одеяло мне была уже не судьба.

– «Таинственные смерти шахтеров», – недоуменно прочла я, передавая папку вставшему Алексу. – Что таинственного может быть в отравлении метановым газом или стандартных завалах? Или там действует маньяк, косящий под шахтера, как в фильме «Мой кровавый Валентин»? Посмотри, в тексте есть расчлененка? А то я уже боюсь, там была пара таких жутких моментов.

– Не путай кино с реальностью, – самоуверенно осадил меня вошедший в этот момент кот, как обычно без стука, и всей тушей нагло плюхнулся на нашу кровать, она даже прогнулась и жалобно скрипнула под его весом. Ох, я думала, что его бесцеремонность больше меня не трогает, но как же я ошибалась. Так вдруг захотелось сейчас одним пинком по соблазнительно пухлому заду сбросить толстяка на пол и посмотреть на выражение его морды при этом. Вот оно было бы наслаждение… второе за утро.

– Давай сюда. – Он протянул лапу за материалами к делу. Пролистав страницы, Пусик почесал под подбородком. – Да, похоже, дело будет сложным.

– Что ты каждый раз многозначительно талдычишь одно и то же? – раздраженно спросила я, все еще мечтая отодрать его за уши.

– Задохнувшихся от газа шахтеров редко находят с головы до ног перепачканными губной помадой. Причем всех! Метан обычно оставляет несколько иные следы.

– Ой, мамочка…

– Вот именно.