Победители Первого альтернативного международного конкурса «Новое имя в фантастике». МТА III - Инга Андрианова

Бони потряс бутылку и, сделав несколько внушительных глотков прямо из горлышка, передал друзьям. Герман и Влад тоже приложились к шнапсу и в один голос завопили: — Ты куда нас привел?!..

— Честно говоря, именно здесь я в первый раз, — разглядывая бутылку, ответил Бон.

— Нам от твоей честности не легче, — каким-то тонким голосом проблеял Влад, — а если и вправду сюда придут головорезы и начнут нам вырывать зубы?..

— Не хотелось бы, — задумчиво произнес Бони, разглядывая этикетку на бутылке.

— Что ты там впялился в эту бутылку? — не выдержал Герман. — Что будем делать?

— Год выпуска 1942-й, город Берлин, — прочитал Бони, поставил бутылку на стол и пошел к стеклянному шкафу.

— Ну и что? — почти одновременно спросили Влад и Герман.

— Да ничего! — ответил Бон, засовывая в карман блестящий молоток, похожий на тот, которым отбивают мясо.

— Ты что, хочешь пытать этих несчастных танкистов? — спросил Влад.

— Нет! — ответил Бони, посмотрел на свои золотые часы, подошел к белой стене там, где открывался коридор, и прижался к стене спиной.

Влад и Герман с удивлением смотрели на друга, но не только они — два голых красноармейца тоже с непониманием смотрели на гестаповца с молотком, по всей видимости, их разум отказывался искать какое-то объяснение происходящему.

Но общее непонимание развеял шум за белой стеной, стена отодвинулась, и в комнату вошли два гестаповца в офицерской форме.

— Смотри, Курт! — сказал один из них по-немецки, — я же говорил, что это русские диверсанты, указывая на Влада и Германа, сидящих на столе.

— Да! Наверно, ты прав, — согласился другой и полез в кобуру за пистолетом.

Влад и Герман, хлопая глазами, смотрели не на фашистов, а «сквозь» них на Бони. Эсэсовцы перехватили их взгляд и одновременно повернулись, но было поздно: блестящий молоток Бони обрушился на их головы. С проломленными черепами фашисты упали на колени и рухнули лицом вниз к ногам Бони.

— Как-то так, — сказал Бони, подошел к красноармейцам и обрезал веревки.

— Ничего себе игра! — только и смог произнести Герман, сидя на столе Эльзы, как приклеенный.

Обессиленные танкисты лежали на белом окровавленном полу. Бони взял бутылку и поочередно влил шнапс каждому в рот. Пока красноармейцы приходили в себя, Бони раздел убитых фашистов и кинул их форму танкистам.

— Я это не надену! — прохрипел один из них.

— Надевай! Это приказ, — строго сказал Бони, — я командир группы «Голубой мустанг», и нам надо отсюда выбраться.

Красноармейцы переглянулись и напялили на себя черную форму.

Влад и Герман уже не сидели на столе, а, подойдя к Бони, молча смотрели то на танкистов, то на своего друга.

— Построились! — скомандовал Бони, поправляя синие очки.

Танкисты, будучи людьми военными, выстроились в шеренгу, больно уж сильное впечатление произвел на них командир группы «Голубой мустанг».

— Что? — тонким голосом переспросил Влад.

— В строй! Быстро! — крикнул Бони, указав на танкистов рукой.

— Да! да! конечно, я люблю групповуху, — согласился Влад и пристроился рядом с танкистами.

Беззубый небольшого роста танкист на всякий случай сделал полшага вбок.

— Подумаешь! — обиженно произнес Влад и махнул Герману рукой.

— Ничего не понимаю! — произнес Герман и встал рядом с Владом.

Бон заложил руки за спину и сказал:

— Наша задача — выбраться наверх без единого выстрела, благо я знаю немецкий, потом захватить транспорт и смыться куда-нибудь в лес, а в лесу будем искать партизан, вопросы есть?

— Конечно, есть! — возмутился Влад. — Когда все это кончится?

— Все только началось, — с улыбкой ответил Бони, — я сожалею, но мы попали в 1942-й год и, если до вас еще не дошло, посмотрите на танкистов — они настоящие.

Вдад и Герман, как по команде, повернули головы в сторону красноармейцев. Танкисты переглянулись и вопросительно уставились на Бони.

— У вас есть вопросы? — повторил Бони, обратившись к танкистам.

— Никак нет, — ответил беззубый.

— Тогда, — спокойно произнес Бони, — давайте знакомиться, меня зовут Бони. — Он протянул правую руку беззубому красноармейцу.

— Иван! — хрипло ответил танкист, крепко пожав руку Бони.

— Сергей! — ответил второй, тоже пожав руку нового командира.

— Ну вот и хорошо, это моя группа — Герман и Влад, — сказал Бони, указав рукой на друзей. Красноармейцы в знак знакомства четко, как только умеют военные, кивнули головой.

— А они все же ничего, — глубоко вздохнув, произнес Влад.

Бони подошел к белой стене и сказал:

— Эльза Крюгер.

Стена отодвинулась, показав черный коридор, абсолютно не похожий на тот, по которому они сюда попали.

— Ну что, пошли, — уверенно произнес Бони и шагнул вперед.

Друзья шли по темному коридору, по стенам которого тянулись провода и непонятные кабели.

— Почему здесь столько проводов? — услышал Бони голос Германа за спиной.

— Наверно, это бункер Гитлера, — пошутил Бони и подошел к Т-образной развилке.

Посередине перекрестка за столом из красного дерева сидел солдат, на столе стояли пять телефонов и большая зеленая лампа.

Подойдя к столу, Бони на немецком языке спросил:

— Солдат! Как нам попасть к руководству? Мы — спецгруппа.

Солдат вытянулся в струнку:

— Вам к Гитлеру или Геббельсу?

— О! майн Готт! — вырвалось у Бони.

Солдат с удивлением посмотрел на него.

Бони, поняв, что ляпнул что-то не то, спокойно сказал: — Конечно, к Адольфу, — и обернулся: лица его друзей застыли в удивлении.

— Вторая дверь направо! — четко произнес солдат и стал набирать номер телефона.

Услышав звук вращающегося диска, Бони повернулся и положил руку на рычажки телефона.

— Не надо! Это секретная миссия, — тихо произнес он.

— А! Понимаю, — медленно, словно в чем-то сомневаясь, протянул секретарь. Бони, заметив сомнения солдата, со словами: — Хайль Гитлер! — выкинул вверх правую руку.

— Хайль Гитлер! — ответил солдат, застыв с вытянутой рукой.

— Ну вот и хорошо, — спокойно произнес Бони и уверенным шагом пошел направо по коридору.

Подойдя к черной металлической двери, на которой почему-то не было никакой таблички, Бон остановился, за спиной он чувствовал неровное дыхание своих друзей.

— Ну что, с Богом! — сказал он и, открыв дверь, вошел. Его спецбригада последовала за ним.

В маленькой комнате, увешанной флагами с черными свастиками, за большим дубовым столом сидел сгорбленный человек, перед ним стояла непонятная чаша.