Имитация - Нора Робертс

– Вообще-то я рассчитывал провести сеанс кибер-воровства в строгом галстуке. Но раз ты так просишь, могу остаться в том, что на мне надето.

– Да нет, я про завтра. Жена Фини настаивает, чтобы он пришел к нам в смокинге, а он отбивается, как может. Но если ты наденешь смокинг, она его потом запилит.

– Да я, в общем-то, и не собирался.

– Прекрасно. Значит, и беспокоиться не о чем. А во что буду одета я?

– Не в смокинг.

– Тоже неплохо. Но ты, похоже, не собираешься мне говорить, – заметила она после секундной паузы.

– Если тебе не понравится наряд от Леонардо, сможешь выбрать что-нибудь еще. Но я надеюсь, что этого не произойдет, – он вновь поцеловал ее руку. – Я видел голографический образ. Ты будешь выглядеть просто потрясающе.

– Если это так, зачем мне еще полтора часа с Триной, которая обмажет меня всякой гадостью?

Рорк легонько сжал ее руку.

– Я не вмешиваюсь в подобные вопросы – ради собственного благополучия.

– Ладно, не буду пока об этом думать. Еще неизвестно, что нам готовит завтра.

– Короче не скажешь.

– Не подлизывайся. Тебе, как всегда, деньги, а мне убийство. – Ева поднялась из-за стола. – Что устраивает нас обоих как нельзя лучше.

С кофе наготове она устроилась за рабочим столом. И начала с самого начала.

Открыв на экране реконструкцию наиболее вероятной сцены убийства, Ева принялась изучать две фигуры, варианты движений, угол первого удара и угол второго.

Не желая упускать ни малейших деталей, она перечитала свои заметки и обнаружила показания Симы, совпадающие с показаниями Аллы Кобурн. Обе женщины, имевшие доступ в спальню жертвы, утверждали, что последний приз стоял именно здесь, прямо на бюро.

А это позволяло с точностью до девяноста семи процентов предположить, что убийство было совершено под влиянием момента. Внезапная вспышка гнева, а за ней – удар.

Мужчина ростом около шести футов. Или женщина того же роста. А может, чуть поменьше, но на каблуках.

Сима отпадает сразу, разве что для удара ей пришлось забраться на ящик. И как бы Ева ни относилась к Трине, трудно представить, что этот косметологический монстр пробил парню голову только из-за того, что тот порвал с ее подругой.

Кобурн. Почему бы и нет? При условии, конечно, что наденет туфли с пятидюймовым каблуком (что, надо сказать, не редкость для некоторых дам). Но с какой стати оставлять столько улик, привязывающих ее к сцене преступления? Паника? Все может быть. Однако записка, приколотая к груди убитого, говорит о неплохом самоконтроле.

Женщина, без зазрения совести совершившая подобный поступок, наверняка не растерялась бы и прихватила с собой лифчик и туфли.

Разве что не могла ли эта самая женщина проявить недюжинную сообразительность и намеренно забыть в квартире пару вещичек? Именно ради прикрытия. И такое не исключено, подумала Ева. Вот только Алла Кобурн не произвела на нее впечатления расчетливой особы.

Лилл Байерс, начальница Зиглера. Все указывает на то, что у этих двух были исключительно профессиональные отношения. Физически, впрочем, она годится на роль убийцы. Соответствующий рост, мускулатура. Наверняка ей был известен адрес Зиглера, как и то, что он промышлял сторонними подработками.

Предположим, Зиглер платил ей определенный процент за возможность пользоваться залом в нерабочее время. Потом ей захотелось большего, возникла ссора, и Лилл утратила контроль над собой.

Слабовато, подумала Ева, откровенно слабовато. Компьютер с ней согласился, оценив подобную возможность лишь в 53 процента.

Дэвид «Рок» Бриттон. Соответствующего роста и немалой силы. Есть мотив, зато алиби отсутствует.

Компьютер тоже увидел его в числе главных подозреваемых, выставив вероятность в 90 процентов. Но компьютер не общался с Роком, иначе бы понял, что такой, как он, использовал бы в деле только кулаки.

Модный блогер. Высокая, крепкая особа. Если рассказ о подростковом изнасиловании – правда, у нее весомый мотив для убийства. Одному все сошло с рук, но этот подонок заплатит за обоих.

Итак, есть мотив, но нет алиби. Физически способна.

Встав, Ева прошлась вдоль стола, затем переложила фотографии и по-новому оформила данные.

Потом снова уселась и принялась тщательно изучать их.

На первое место в этой группе вышла женщина-блогер. А как насчет записки, ножа в грудь? Пожалуй, подумала Ева. Обоснованная месть.

Мартелла Шуберт. Изящная особа, но не столько физически, сколько эмоционально. Скорее, выглядит изящной, даже хрупкой. При деньгах, а деньги неотделимы от силы. Если поверить ей на слово, то получается, что она ничего не знала про наркотик и чувствовала себя виноватой перед мужем.

Возможно, слишком виноватой, что подтолкнуло ее к ссоре с Зиглером. Предположим, он требует денег, чтобы сохранить в тайне их маленький заговор, и Мартелла не справляется с чувствами.

Что ж, такое вполне могло случиться. Но дополнить убийство шуткой с ножом? Это вряд ли.

Но в чьей компании она была в тот раз, когда Ева впервые допрашивала ее?

В компании сестры. Старшей сестрицы.

Импульс, ярость, убийство, паника.

Допустим, она звонит сестре.

«Таш, у меня проблемы. Боже, он мертв! Я убила его. Что мне делать?»

Что предпримет старшая сестрица? Неужели не помчится на выручку младшей? Неужели не разозлится, когда узнает, что Зиглер спал и с ней, и с ее сестрой? В таком настроении не грех внести свою лепту в убийство.

Записка, нож и полное единение. Каждая хранит главную тайну, выдавая понемногу кусочки второстепенной информации.

Очень может быть.

Или одна Наташа Квигли. По ее словам, сделке с Зиглером пришел конец, когда она решила наладить отношения с мужем. Может, Зиглер настаивал на продолжении – хотел, чтобы она и дальше ему платила. Или она узнала про его связь с Мартеллой и решила выяснить отношения.

Алиби достаточно прочное. В то же время его подтверждает только прислуга, а прислуга часто говорит то, что ей приказывают говорить.

Да и физически Наташа прекрасно подходит на роль убийцы.

Что касается мужей, то Шуберт явно не вписывается в картину. В ярости он, как и Рок, пустил бы в ход кулаки.

А вот Джон Копли не произвел на нее впечатления человека, который готов положиться на собственную силу. Удар тяжелым предметом как раз в его стиле. Как, впрочем, и нож с запиской. Возможность отплатить без риска получить сдачу.

Она вполне могла представить, как Копли втыкает нож в грудь мертвого человека.

Может, впрочем, только потому, что он ей не понравился?

Как бы то ни было, именно Копли возглавил у нее второй список. Его жена последовала сразу за ним.

Тем не менее на этом Ева не успокоилась.

Сделав себе еще кофе, она вновь уселась за стол и принялась прокручивать в голове ситуацию убийства.

11

При звуке колокольчика Рорк поднял взгляд от компьютера. В кабинет, на шаг опережая Еву, проскользнул Галахад.

– Нашел тут кое-что интересное для тебя, – сообщил Рорк, – но мне еще нужно закончить.

– Прекрасно.

На столик рядом с ним Ева поставила бокал вина, поскольку кофе в такое время Рорк не пьет.

– Спасибо. Это в честь чего?

– В качестве извинения за беспокойство. Ты пока заканчивай, а мне надо еще кое-что обдумать.

Кот запрыгнул Рорку на колени и принялся там с урчанием устраиваться. А Ева подошла к высокому окну.

Домашний кабинет Рорка более стильный и выглядящий по-деловому, в отличие от ее собственного. По замыслу Рорка, кабинет Евы стал отражением ее прежней квартиры – маленькая хитрость, позволившая ей быстрее приспособиться к новому окружению.

Неглупый ход.

Не забавно ли, что одна-единственная комната здесь ничуть не уступает по размеру ее прежнему жилищу? Раньше Ева как-то не задумывалась об этом, хотя ее глубоко тронуло внимание мужа. Даже удивительно, что он так быстро сумел разобраться в ее привязанностях и интересах.

Ева бросила взгляд на парк, причудливо украшенный к предстоящему празднику. Рорк и об этом сумел позаботиться. Но теперь он учитывает их общие интересы.

Оглянувшись, она зацепила взглядом картину, которую подарила мужу на первую годовщину их свадьбы. Ева с Рорком изображены на ней в ясный летний день. День их свадьбы.

Рорк повесил картину так, чтобы она всегда была в поле его зрения. За это время Ева тоже успела понять мужа. По крайней мере, настолько, чтобы не сомневаться: эта памятная картина ему по-настоящему дорога.

Сейчас он сидит за столом, погруженный в свою работу. Рукава свитера подвернуты, волосы забраны в хвостик. На коленях, свернувшись клубком, дремлет кот. Взгляд Рорка перемещается от экрана к экрану, в то время как мозг его ведет ту самую игру, о которой он говорил ей чуть раньше.