Полная история христианской церкви - Александра Бахметьева

Игнатия тревожило положение Сирской Церкви. Он ее поручал молитвам и любви верующих, но в пути был обрадован вестью, что после его отбытия гонение в Антиохии прекратилось. Он просил Поликарпа и других служителей малоазийских Церквей позаботиться о том, чтобы вновь собралась рассеянная гонением Антиохийская Церковь и были избраны священнослужители. В то время избрание делалось с общего согласия нескольких епископов и других членов Церкви. Св. Игнатий первый ввел в Церковь антифонное пение на два хора; это было вследствие небесного видения.

Но вопреки гонению число верующих возрастало, особенно в Малой Азии. В Вифинии языческие храмы почти опустели, в городах и весях исповедовали Христа. Это сообщает язычник, Плиний Младший, который был губернатором Вифинии. Ему ежедневно доносили на христиан и требовали их казни, но он не знал за ними преступлений. Тогда он решился написать императору и спросить, как поступать: подвергать ли казни христиан за то только, что они христиане, или лишь в том случае, если они окажутся преступниками?

Плиний описывает царю, как он действует, когда приводят к нему христиан: «Я спрашиваю у них, христиане ли они? Если они отвечают утвердительно, то я до трех раз повторяю вопрос свой, стараясь устрашить их угрозами; если они упорствуют, то я осуждаю их на казнь, ибо каковы бы ни были их убеждения, их упорство уже достойно казни».

Плинию сделали анонимный донос на несколько человек, обвиняя их в исповедании христианской веры. Он призвал их, но все они сказали, что обвинение ложно, согласились совершить языческий обряд и даже хулить Христа. Плиний отпустил их, убедившись, что они, действительно, не христиане, «ибо, — пишет он, — нет возможности склонить к этому тех, которые воистину христиане». Драгоценное свидетельство язычника о твердости христиан!

Далее Плиний излагает то, что ему удалось узнать о христианах: что они собираются в известный день перед рассветом и поют Христу как Богу, что в тайных собраниях их не замечено никакого преступного замысла, но что они клятвенно обязуются жить честно, не красть, не обманывать, никакими мерами не присваивать себе чужого добра, свято хранить обещания свои.

Траян в ответе своем повелевает Плинию не стараться отыскивать христиан и не обращать внимания на анонимные доносы, но если будет формально доказано, что кто-то является христианином, то подвергать того казни, в случае если он не согласится отречься от веры. Это решение весьма мало облегчило участь христиан. Очень многие подверглись казни. В Вифинии, в числе многих, — две диаконисы, в Афинах — епископ Публий.

В последние годы царствования Траяна гонение почти прекратилось. Это происходило частью оттого, что внимание императора было обращено на иудеев, которые производили волнения в разных областях.

Траяну наследовал его племянник, Элий Адриан.[82] Он был очень предан язычеству и, хотя был человеком ученым, верил волшебству, заклинаниям и оракулам. Языческие жрецы имели на него сильное влияние, которое и употребляли против христиан, ненавидя их потому, что с распространением новой веры потеряли много выгод; языческие храмы пустели, и жертвоприношения становились редкими и скудными.

До нас дошло очень древнее повествование[83] о мученической кончине христианки Симфорозы и ее семи сыновей, вследствие происков жрецов. Вот как это случилось. На втором году своего царствования Адриан выстроил себе великолепный дворец в Тивуре[84] недалеко от Рима. В Тивуре жила христианка по имени Симфороза, мать семерых сыновей. Муж ее незадолго до того скончался мучеником за веру, но оставил ей большое богатство. Жрецы давно искали случая погубить Симфорозу, ненавидя ее как христианку и желая воспользоваться ее имуществом.

Когда дворец был готов, Адриан совершил все языческие обряды, обычные в таком случае, и через жрецов спросил у богов, долго ли простоит новый дворец? Хитрые жрецы отвечали как бы от лица богов: «Государь, мы не дадим тебе ответа, пока ты не положишь конец оскорблениям, которые наносит нам христианка Симфороза, призывая ежедневно Бога своего. Заставь ее принести нам жертву, и мы тогда дадим тебе ответ».

Адриан призвал Симфорозу и стал убеждать ее совершить обряды в честь богов, но христианка отвечала: «Государь, муж мой и брат его, оба служившие в войске твоем, предпочли смерть отречению от веры. Они перенесли страшные истязания, но не согласились воскурить фимиам в честь богов, которым ты поклоняешься. Может быть, людям смерть их показалась позорной; но она славна пред Ангелами небесными; теперь они наслаждаются нескончаемым блаженством и видят лице бессмертного Царя Небесного».

Разгневанный Адриан сказал Симфорозе: «Или сейчас же соверши жертвоприношение, или ты сама с сыновьями будешь принесена в жертву богам».

— Какое для меня счастье, если я удостоюсь восемь раз умереть за Бога моего! — воскликнула она.

— Не Богу твоему, а моим богам я принесу тебя в жертву, — сказал царь.

— Не они примут меня, — возразила Симфороза, — а Господь Бог, за имя Которого умираю.

Адриан продолжал убеждать ее, угрожать ей, но христианка была непреклонна. «Угрозы твои не устрашают меня, — говорила она, — я буду рада соединиться с мужем моим. Он умер за исповедание Иисуса Христа; я поклонюсь Тому же Богу, чего же ты ждешь?»

Адриан предал ее истязаниям и в конце концов приказал утопить. Брат ее, один из знатнейших граждан города, вынул тело из реки и предал земле.

На другой день Адриан призвал сыновей Симфорозы, тоже убеждал их отречься от Христа и совершить языческий обряд. Но они последовали доброму примеру родителей и удивили язычников своей непреклонной твердостью: все до одного скончались, претерпев страшные истязания близ храма идольского. Адриан велел бросить их тела в ров, и долго потом это место называлось гробницей семи казненных. Когда гонение прекратилось, христиане с почетом похоронили тела мучеников.

В Риме в это же время скончались св. София и три ее дочери: Вера, Надежда и Любовь. Призванные к царю, они молитвой готовились к священному мученичеству. Мать сама убеждала своих юных дочерей с радостью отдать жизнь за Христа. «Милые дети мои, — говорила она им, — не жалейте отдать за Бога временную жизнь; не сетуйте о молодости своей. Господь наш Иисус Христос облечет вас в нетление, дарует вам жизнь вечную. Не прельщайтесь обещаниями царя, если он станет сулить вам богатые дары; все земное исчезнет, как дым; вечны одни дары небесные. Не страшитесь мучений; Господь подаст вам помощь Свою; Он укрепит и поддержит вас. Дети мои, вспомните, что я в страданиях родила вас, с большим трудом воспитала, и утешьте старость вашей матери твердым исповеданием имени Христа». Укрепленные молитвой и увещеваниями матери, девицы бесстрашно исповедали перед царем свою веру. Ничто не могло склонить их к отречению от Христа — ни обещания, ни угрозы. И все перед глазами матери скончались мученической смертью. Старшей было только двенадцать лет. Софию царь не предал мучениям, поняв, конечно, что все мучения бессильны над той, которая перенесла истязания своих детей. Ей даже позволили похоронить дочерей, и на третий день после их погребения она сама предала душу Богу.

Великомученик Евстафий Плакида тоже в это время удостоился мученической кончины. Он еще при Траяне был славным военачальником. Став христианином, отказался от почестей и богатства и пожелал удалиться со своей семьей в страну, где бы мог свободно служить Богу. Разными несчастными обстоятельствами он был разлучен с семейством, лишился имущества, должен был жить трудами рук своих. Но все это переносил терпеливо, ибо нашел высшее сокровище — веру истинную; утешения веры заменяли ему все земные блага. Но обстоятельства опять переменились. Евстафий Плакида нашел свое семейство и вновь стал важным сановником при царском дворе. Однажды, после великой победы, которую он одержал над врагами, царь позвал его в идольский храм. Плакида не пошел. «Как, — сказал Адриан, — тебе ли не благодарить богов, которые дали тебе столько благ, возвратили тебе семью, богатство и даровали победу над врагами?» — «Я христианин, — отвечал Плакида, — и благодарю Бога истинного. Не могу служить и поклоняться бездушным идолам». Разгневанный Адриан велел мучить его. Предали истязаниям также его жену и сыновей, которые показа?// такую же твердость, как он, и все скончались мученической смертью.[85]

Упомянем еще Еспера и Зою, которые были рабами у одного богача-римлянина. Много утешений принесла христианская вера несчастным рабам, положение которых было крайне тяжким в языческом обществе. Раб жил всегда под страхом; вся его жизнь была полна трудов, лишений и страданий, не озарялась ни одним лучом надежды и радости. Что он мог ожидать в этой скорбной жизни? Смерти — уничтожения! Но явилась христианская вера и озарила светом вечности жизнь несчастного. Правда, христианская вера не изменила внешнего положения рабов; она не переделывала гражданских законов и отношений, но излагала правила, которые должны были вести к изменению их, внушая верующим взаимную братскую любовь. Она обращалась к господам словами апостола Павла: Оказывайте рабам должное и справедливое, зная, что и вы имеете Господа на небесах (Кол. 4, 1). А рабов учила: Во все повинуйтесь господам вашим… не в глазах только служа им, как человекоугодники, но в простоте сердца, боясь Бога. И все, что делаете, делайте от души, как для Господа, а не для человеков, зная, что в воздаяние от Господа получите наследие, ибо вы служите Господу Христу (Кол. 3,22–24). Христианская вера, не изменяя внешнего положения раба, придавала его жизни новый смысл. Она превращала в дело любви к Богу все то, что до сих пор было лишь принуждением. Тяжелая служба на земле превращалась в служение Христу; и как все, что делается для Господа, становилось делом всей души, выражением любви к Богу. Рабское чувство страха заменялось свободным чувством добровольного, горячего усердия к службе Божией. Раб уже смотрел на страдания свои как на испытание, посланное ему Богом, Отцом его. Ему указывалось на лучшую, вечную жизнь, где ему готовится наследие как возлюбленному чаду Бога, сонаследнику Христа и наследнику Небесного Царствия. Самую низкую и несчастную долю вера озаряла небесным светом.