Дело племянницы лунатика (Племянница лунатика) - Эрл Гарднер

- Нет, не включал. Часы были со светящимся циферблатом, и я мог видеть положение стрелок.

- Вы взглянули на часы до или после того, как заметили человека на патио?

- Как до, так и после. Я посмотрел на часы сразу же, как сел на кровати, и затем взглянул на них, когда вернулся в постель, после того как обвиняемый пересек патио и скрылся через эту дверь.

- Что вы сделали затем?

- Я был весьма заинтригован, надел халат, открыл дверь, оглядел коридор, никого не заметил и затем, решив, раз я нахожусь в доме, где ко мне относятся враждебно, то лучше не совать нос в чужие дела. Я лег в кровать и продолжил прерванный сон.

- Я считаю, если высокий суд позволит,- заметил Мейсон,- то следует вычеркнуть из ответа свидетеля утверждение, что он "находится в доме, где к нему относятся враждебно". Этот вывод свидетеля, попытка повлиять на присяжных, не имеет никакого отношения к заданному свидетелю вопросу, и в дополнение ко всему прочему является его домыслом.

- Эту часть показаний свидетеля можно вычеркнуть,- согласился судья Маркхэм.

Блэйн обернулся к Перри Мейсону:

- Вам еще не предложили подвергнуть свидетеля перекрестному допросу, мистер Мейсон? Возможно, вы еще захотите спросить у него, почему он решил возобновить прерванный сон?

Судья Маркхэм нахмурился и сказал Блейну:

- Призываю вас к порядку!

- Да,- непринужденно ответил Мейсон,- я спрошу его именно об этом. Мистер Дункан, как так получилось, что вы смогли вернуться в кровать и даже заснуть после того, как вашим глазам представилась такая необычайная картина?

Дункан подался вперед, явно рассчитывая произвести впечатление.

- Потому что устал,- был его ответ.- Я же слушал ваши разглагольствования целый вечер.

Зал суда взорвался от смеха. Судебный пристав стукнул молоточком. Судья Маркхэм выждал, пока восстановится порядок, затем обратился к свидетелю:

- Мистер Дункан, вы адвокат. Вас не надо учить тому, как следует вести себя свидетелю. Вы должны воздерживаться от попыток вызвать смех или от того, чтобы сопровождать свои ответы комментариями, о которых вас не просят. Вам также не пристало переходить на личности, отвечая на вопросы защиты!

Дункан смутился и мрачно согласился:

- Да, ваша честь!

- Если высокий суд позволит,- заметил Мейсон,- я вполне готов удовольствоваться ответом в том виде, как его изложил свидетель. Я не прощу вычеркнуть какую-либо часть. Я бы хотел подвергнуть свидетеля перекрестному допросу на предмет его заявления.

- Очень хорошо,- ответил судья Маркхэм,- можете задавать свидетелю вопросы по поводу его заявления столько, сколько сочтете нужным.

Мейсон поднялся со своего места, пристально, почти в упор, глядя на Дункана:

- Итак, вы настолько устали от моих речей, что оказались в состоянии лечь и заснуть. Так я вас понял?

- Именно так.

- Вы беседовали со своим клиентом еще час или около того, когда вы оба покинули совещание.

- Да.

- Мои разглагольствования не утомили вас до такой степени, чтобы отказаться от обсуждения некоторых аспектов дальнейшей стратегии со своим клиентом?

- Я действительно разговаривал с ним.

- И легли спать около одиннадцати часов?

- Да.

- Однако после четырех часов сна усыпляющий эффект моих речей был еще настолько велик, что устрашающее видение мужчины в ночной рубашке и с ножом в руке, выискивающего жертву в лунном свете, не сказалось на вашем желании спать, так?

- Я проснулся. Затем осмотрел коридор,- возразил Дункан. Мейсон не отступал:

- И опять отправился спать?

- Опять отправился спать.

- Спустя несколько минут?

- Да, спустя несколько минут!

- И вы показали под присягой, что смогли уснуть только из-за изнуряющего эффекта моих разглагольствований?

- Вам известно, что я имел в виду.

- Единственное, что я понял из того, что вы имеете в виду, мистер Дункан,- это то, что ничего не понял. И присяжные, как мне кажется, тоже. Теперь, перед лицом суда, давайте будем откровенными. Во время нашего совещания я говорил всего несколько минут в отличие от вас, разве не так?

- Я не засекал время.

- По большей части мои разглагольствования заключались в единственном слове "нет". Согласны с этим?

- Не думаю, что следует вдаваться в подобные детали.

- Но раз вы заявили, что мои речи настолько вымотали вас, что вам не составило никакого труда вернуться в кровать и заснуть, выходит, что вы исказили факты, или я ошибаюсь?

- Я отправился спать, и это все!

- Именно так, мистер Дункан, и подлинная причина, что вы отправились досыпать,- это та, что вы не видели ничего, вызывающего тревогу.

- Любой человек, разгуливающий по ночам с разделочным ножом в руках, у меня лично всегда вызывает тревогу,- огрызнулся Дункан.- Не знаю, как у вас.

- И у меня тоже,- ответил Мейсон.- И если бы вы действительно увидели разделочный нож в руке этой персоны, которая на ваших глазах разгуливала в три часа утра четырнадцатого числа по патио, вы бы достаточно испугались, чтобы известить полицию или поднять на ноги весь дом?

- Не понимаю вашего вопроса. Я видел человека, видел нож и отправился спать обратно.

- Тогда я задам вопрос по-другому,- предложил Мейсон.- Разве это не факт, что вы отчетливо не видели, что в руке у него был именно нож?

- Нет, нож я разглядел.

- Причем тот самый, разделочный? - спросил Мейсон, делая жест в сторону покрытого пятнами крови ножа, который был представлен в качестве вещественного доказательства.

- Именно этот самый,- ответил резко Дункан.

Мейсон ничего не сказал, но стоял, взирая на него с улыбкой. Дункан поежился и добавил:

- Во всяком случае, весьма на него похожий.

Мейсон шагнул обратно к столу адвокатов, открыл свой портфель, вытащил какой-то сверток в коричневой бумаге, развернул и извлек разделочный нож с роговой ручкой.

- Я вручаю вам этот разделочный нож,- предложил он свидетелю,- и спрашиваю, не тот ли это нож, который был в руке человека, увиденного вами, когда он пересекал патио.

Дункан свирепо ответил:

- Нет, это не тот.

- Как вы узнали, что это не тот? - спросил Мейсон.

- Ну,- ответил Дункан,- думаю, что не тот.

- Другими словами, вы хотите дать понять суду и присяжным, что не могли разглядеть тот нож достаточно отчетливо, чтобы опознать его.

- Чтобы с уверенностью опознать - нет. Но чтобы получить общее представление - да.

- И вы уверены, что этот, в моих руках, не тот самый разделочный нож?

- Думаю, это не он.

- А вы уверены, что тот, другой нож, был тем самым, который вы видели?

- Ну, конечно, трудно сказать с полной определенностью, ведь я видел его с расстояния.

- Тогда вы не можете с уверенностью утверждать, что нож, который представлен в качестве вещественного доказательства номер два, был тем самым ножом, который вы видели.

- Нет,- ответил Дункан,- не могу.

- Так я и думал,- заметил Мейсон.- Я собираюсь просить суд приобщить к делу этот второй нож как вещественное доказательство защиты, обозначив как экспонат "А".

- Я возражаю,- воскликнул Бюргер,- этот нож, ваша честь, никоим образом не может быть приобщен к делу. Это просто трюк, с помощью которого представитель защиты пытается запутать следы. Я могу доказать, что защитник достал этот нож уже после убийства через скобяную торговлю...

Мейсон готов был уже сцепиться с ним, но его опередил судья Маркхэм:

- Протест не принимается, господин окружной прокурор. Не сомневаюсь, что вы можете доказать, где приобретен этот нож. Этот свидетель показал, что человек, которого он видел в патио, нес нож, который, по его мнению, был тем, что представлен как вещественное доказательство номер два или очень напоминал его. Вполне законно подвергнуть свидетеля перекрестному допросу, предъявив ему еще нож и задав те самые вопросы, которые и задал ему представитель защиты. Когда их задавали, никаких протестов со стороны обвинения не было. Защитник сейчас только просит, чтобы нож, который он предъявил для идентификации, фигурировал в деле и использовался для сравнения, когда речь пойдет о ноже, которым было совершено убийство. Это по существу. Суд принимает этот нож для идентификации как вещественное доказательство, обозначив его экспонат "А".

Мейсон внезапно обернулся к Дункану и спросил:

- Мистер Дункан, не следует ли считать истинной причиной того, что вы спокойно отправились спать, тот факт, что вы тогда не разглядели нож в руке человека, которого увидели?

- Я видел, что он нес в руке блестящий предмет.

- Но разве не факт, что вам даже и в голову в то время не пришло, что это может быть нож, и что только на следующее утро, узнав об убийстве, вы начали подумывать о том, что блестящий предмет мог быть ножом. Разве вы не видели просто белую фигуру, шедшую по патио? Разве вы не решили, что это просто лунатик и что вам лучше не вмешиваться? Поэтому вы заперли дверь и отправились спать.