Крысы - Джеймс Херберт

Харрис тоже обвинял Фоскинса. Значит, он, Харрис, символически представляет общественность. Он является единственным контактом для Фоскинса с людьми, которые требовали его крови. И сейчас он собирается доказать им, что они были не правы. Хотел доказать через Харриса, продемонстрировав, что по-прежнему всем руководит и без него ничего не получится.

“Удачи”, — подумал Харрис.

— Кажется, у нас сегодня возникла стоящая идея. — Фоскинс, широко улыбнувшись, откинулся на спинку стула. — Не знаю, почему мы сами до этого не додумались. Хотите еще?

— Позвольте мне, — сказал Харрис. Он допил пиво и встал. — То же самое?

Когда Харрис вернулся со стаканами. Фоскинс сидел, глубоко задумавшись. Помощник министра посмотрел на него, как на незнакомого человека.

— Спасибо, — сказал он. — Кажется, проблема решена. Да, скоро все вернется в нормальную колею. Вы вернетесь в свою школу, меня вновь назначат помощником министра, неофициально, конечно, или переведут в другое министерство. По крайней мере, я сумею избежать позора. — Фоскинс сделал глоток. — Скажите, почему вы работаете в Ист-Энде? Существуют ведь и более приятные места.

— Дом.

— А... так вы до сих пор там живете?

— Нет, у меня квартира неподалеку от Кингс-Кросс.

— Женаты? Должны быть женаты.

— Нет, не совсем.

— Понятно. Я был женат.

Фоскинс сделал большой глоток и вновь задумался. Харриса начал несколько раздражать меланхолический поворот беседы.

— Думаете, они успеют найти вирус? — спросил он, меняя тему разговора.

— Нет проблем. Эти ребята могли бы придумать заразить мух краснухой. Время — важный фактор. Знаете, с какой скоростью размножаются эти чертовы крысы? От пяти до восьми раз в год, а их детеныши через три месяца сами могут рожать. Вы учитель, вы должны понимать, что, если мы быстро не уничтожим этих тварей, они захватят весь город. Еще?

— Нет, мне пора. Меня ждут.

— Да, да, конечно, — опять рассеянно согласился Фоскинс, потом поинтересовался более веселым тоном: — Тогда до утра?

— Вы хотите, чтобы я пришел?

— Ну да. Вы сейчас член команды, старина. О своем начальстве не беспокойтесь. Я с ними все улажу. Если хотите знать, я уже обо всем договорился. Вы уверены, что не хотите еще выпить? Ну, хорошо. До завтра!

Харрис с облегчением покинул паб. Он не мог себе объяснить, почему недолюбливает Фоскинса. Может, из-за непредсказуемых настроений? Только что веселый, приветливый, общительный и эффектный — через минуту “презренный человек”. Единственное определение, которое пришло ему в голову. Харрис с нетерпением ждал, когда вернется домой, к Джуди.

Фоскинс угрюмо смотрел в стакан. Нельзя здесь долго оставаться, подумал он. Кто-нибудь из его подчиненных может войти в паб и застанет его в одиночестве со стаканом джина. Это произведет не очень хорошее впечатление, особенно сейчас.

Фоскинс опять подумал о молодом учителе. Вероятно, живет с девушкой, по внешнему виду не скажешь, что голубой. Уверен в себе, молод. Может оказаться полезным в операции по уничтожению крыс. Конечно, не очень важен, но, по крайней мере, учитель сможет увидеть, как трудно организовать такую операцию. Опыт может дать ему немалую пользу... Фоскинс хотел, чтобы как можно больше людей знали о трудностях в его работе. Может, тогда они не станут требовать его крови при первой же неудаче. Они скоро увидят, что его рано списывать.

Фоскинс заказал еще джина. Последний стаканчик, пообещал он себе и вернулся за столик. Быстро выпью и уйду.

Смешная штука жизнь, думал он. Всегда приходится кому-то что-то доказывать. Некоторым дается это легко, они родились с даром убеждения, но у большинства это требует постоянного тяжелого труда. Они не могут ни на минуту расслабиться и открыть свои уязвимые места перед теми, кто с удовольствием воспользуется ими. У него, Фоскинса, всегда именно так и было. Работа, высокий пост никогда не даются легко. Постоянная борьба. Если бы они только знали о бессонных ночах за рабочим столом, о тоннах скучных и утомительных бумаг, которые приходилось прорабатывать, чтобы соответствовать требованиям. И не просто соответствовать, а идти впереди.

Розмари знала все это. Конечно, должна была знать — ведь она была его женой. Любая другая женщина утешила бы мужа в подобной ситуации. Но Розмари не относилась к числу таких женщин. Ей начали надоедать ночи, проведенные им за бумагами. А когда она узнала, что доблесть в постели тоже не относится к его сильным сторонам, разочарование оказалось слишком большим. Если бы у нас были дети, пожалуй, у нее было бы чем заняться. Но даже в том, что детей не было Розмари винила меня. Тем не менее их совместная жизнь продолжалась пятнадцать лет, так что она должна была меня хоть немного любить. Я знал, что у Розмари есть любовник, но это не имело большого значения до тех пор, пока она вела себя осторожно. Я даже переносил ее колкости в кругу друзей и коллег и отвечал фальшивыми добродушными насмешками. Но когда ее романы стали все более и более частыми, все менее и менее осторожными и, что самое худшее, менее разборчивыми, этому необходимо было положить конец. Но Розмари опередила меня и бежала с чертовым туристическим агентом! С туристическим агентом, подумать только! Фоскинс сделал все, чтобы замять скандал, но сплетен избежать не удалось. Ему не оставалось ничего другого, как еще яростнее взяться за работу, добиться больших успехов, сделать все, чтобы смыть позор быть брошенным неверной женой! Обидно было вдвойне, потому что она убежала с чертовым туристическим агентом! Как можно вернуть к себе уважение? Но я сделал это, я стал помощником министра. Согласен, дело с крысами подмочило мою репутацию, но ведь начальство не выгнало меня. Нет, они знают мою истинную ценность. Пусть эта общественность катится ко всем чертям! Когда этот маленький эпизод благополучно закончится, им придется признать во мне ценного специалиста. Весь секрет заключается в том, что чем больше у вас власти, тем легче решать любые проблемы. Просто окружаешь себя нужными людьми, нужными умами, которые придумывают ответы, а славу забираешь себе! Самое трудное — пробиться наверх, но, когда добьешься этого, остальное легко.

Еще стаканчик, и потом можно отправляться в клуб. Расскажу ребятам, что все идет хорошо, намекну кое-кому о плане. Не слишком много на тот случай, если не сработает, но достаточно, чтобы они поняли, что старина Фоскинс вновь добился успеха. Сейчас боль притупилась, но пока нет смысла возвращаться в пустой дом. Ребята всегда рады видеть меня, надеюсь.

Он осушил стакан и вышел на улицу, где еще не начало темнеть.